Кто такая Татьяна Короткевич и есть ли у нее шансы стать президентом Белоруссии. Николай Анищенко — из Минска

"Огонек" встретился с женщиной, которая решилась бросить вызов Лукашенко

Николай Анищенко, Минск

Бессменный белорусский президент Александр Лукашенко не раз заявлял, что хотел бы видеть больше женщин на госслужбе. И вот перспектива: на грядущих выборах главы государства, дата которых будет объявлена на этой неделе, конкуренцию ему составит (если, конечно, не передумает) единый кандидат от оппозиционной коалиции "Народный референдум" Татьяна Короткевич.

Со сторонницей возвращения национального бело-красно-белого флага, не признающей присоединение Крыма к России, но намеревающейся совершить свой первый государственный визит в должности президента в Москву, встретился корреспондент "Огонька".

Человек с опытом

Татьяне Короткевич — 38. По убеждениям она социал-демократ, много лет работает в общественном движении "Говори правду!". Это движение основал белорусский поэт Владимир Некляев, который соперничал с Лукашенко в предыдущей президентской кампании (в день тех выборов — 19 декабря 2010 года — Некляева и его соратников избили неизвестные, личности которых не установили до сих пор). В грядущих выборах основатель "Говори правду!" выдвигаться не собирается. Более того, в апреле нынешнего года Некляев "Говори правду!" покинул. Но плакат с основателем по-прежнему висит в офисе, а его предвыборный лозунг пятилетней давности — "Я пришел, чтобы вы победили" — теперь приобрел новый смысл: единым кандидатом от оппозиции на выборы идет Татьяна Короткевич.

В истории независимой Белоруссии женщина шла на президентские выборы лишь однажды. То была Наталья Машерова, дочь многолетнего лидера БССР Петра Машерова. Однако тогда, в 2001 году, она сняла свою кандидатуру еще на этапе сбора подписей. Татьяна Короткевич настроена более решительно.

— Первое и самое важное, чего мы хотим добиться,— чтобы государство уважало мнение людей. Чтобы власть не разделяла нас на плохих и хороших, врагов и своих, способных и неспособных, тунеядцев и вечно работающих,— говорит Короткевич.

По ее мнению, в сложившейся политической системе отношение к человеку — потребительское. Чтобы исправить это, она предлагает ввести в стране прямые выборы мэров (сейчас главы областей, городов и районов утверждаются президентом Белоруссии) и вернуться к ограничению в два срока на высшем государственном посту, которое Лукашенко снял несколько своих сроков назад. Таким образом, считает она, власти будут больше прислушиваться к реальным нуждам людей.

Нужды людей будущий кандидат в президенты понимает предметно и четко делит их по "секторам". Ну, например, образование и подготовка кадров. Короткевич, которая 11 лет проработала в образовании, изъяны отрасли знает изнутри, белорусскую систему государственного распределения выпускников вузов называет рабством и возмущается, что молодые специалисты распределяются на неэффективные государственные предприятия с зарплатой в 100-200 долларов в месяц. Надо ли говорить, что симпатии студентов и части преподавателей на ее стороне?

Или другой "сектор" — здравоохранение. Короткевич признает, что в этой области власти достигли ряда серьезных успехов: белорусская трансплантология стала одной из лучших в Восточной Европе, развивается сфера других сложных операций, медицинский туризм. Но при этом отмечает: страдают терапия и профилактика простых, распространенных заболеваний. А последние нововведения белорусского Минздрава, по ее мнению, и вовсе опасны для здоровья: в рамках фармакологического импортозамещения власти фактически запретили врачам выписывать иностранные лекарства. "Люди вынуждены искать каких-то курьеров, заказывать свое лекарство за границей, ждать и быть зависимыми, неуверенными в своем будущем: смогут ли они вообще справиться со своей болезнью",— говорит Короткевич. И находит поддержку у будущих избирателей, которым важна именно эта — медицинская — тема.

Одна из главных идей, с помощью которых Короткевич намерена консолидировать белорусское общество,— это "укрепление статуса Белоруссии как мирной страны": она предлагает законодательно закрепить нейтралитет, что называется, по всем азимутам.

— Наша идея заключается в том, чтобы у нас в будущем никогда не было военных баз, чтобы наши дети не воевали за границей и чтобы мы, согласно нашей Конституции, стремились к реальному нейтральному статусу.

Пока на территории Белоруссии нет полноценных иностранных военных баз. Два российских военных объекта — 43-й узел связи Военно-морского флота (ВМФ) России в Вилейке и РЛС "Волга" под Барановичами — де-юре не являются базами, так как используют белорусскую инфраструктуру. Впрочем, российская сторона в августе прошлого года выразила желание разместить у соседей полк Су-27СМ3 на условиях полноценной военной базы, однако белорусские власти не спешат принимать решение на этот счет.

Короткевич бьет на опережение — нейтралитет без всяких двусмысленностей.

Соседская логика

Внешняя политика — одна из главных лакмусовых бумажек для любого кандидата в нынешней президентской кампании. События на Украине взбудоражили белорусское общество, и от того, как кандидат в президенты будет здесь балансировать, во многом зависят его шансы на успех.

— Мы ждем, когда Украина справится с настигшей ее бедой и достигнет тех целей, которые она перед собой поставила,— говорит Короткевич, уточняя, что имеет в виду реформы в политической и экономической сферах и борьбу с коррупцией.— Наша позиция такова: мы за то, чтобы Украина была территориально целостной и чтобы как можно скорее эти события, этот конфликт или война — все по-разному называют,— чтобы это все закончилось. Нужно потушить этот пожар. И мы как соседи должны поднести воду.

На уточняющий вопрос о том, подразумевает ли она под территориальной целостностью Украины наличие в ее составе Крыма, Короткевич отвечает утвердительно: "И Крым, и те территории, на которых сегодня происходят какие-то боевые действия, мы считаем, что они должны быть украинскими".

По поводу того, насколько тесно надо сближаться с Евросоюзом, Короткевич дает понять, что не настроена на вхождение Белоруссии в сообщество. "Мы не хотим в Европу в том смысле, что не хотим отдавать наши кадры, не хотим, чтобы люди туда уезжали. Мы хотим, чтобы было больше Европы у нас здесь",— говорит она, отмечая, что будет делать упор на организацию безвизового въезда для граждан ЕС и партнерские отношения с Евросоюзом в системе образования и медицины.

На вопрос о том, как собирается она, развивая сотрудничество с ЕС, пересматривать участие Белоруссии в совместных с Россией интеграционных образованиях — ЕврАзЭС, Союзном государстве, Короткевич отвечает:

— Наша задача — не разрушать, наша задача — сохранять. Главное, чтобы все те союзы, в которые мы входим, работали для белорусов, на белорусов.

— А сейчас они, по-вашему, работают на Белоруссию?

— Пока нет. Особенно все, связанное с торговлей, по-моему, несет нам только минус.

— Как же вы собираетесь решать эту проблему? Рассматриваете ли вариант выхода страны из ЕврАзЭС?

— Выход — нет. Конечно, нужно отстаивать свои интересы. Из-за того, что давно в кризисе, мы достаточно зависимое государство сейчас. Эту проблему надо решать. Мы тогда будем иметь голос, когда здесь, внутри, создадим возможности для развития каждого человека, чтобы здесь было больше возможностей человеку реализовать свой потенциал. Тогда мы будем более независимыми от внешних ресурсов и будем по-другому участвовать в ассоциациях и союзах.

— Куда президент Короткевич совершит свой первый государственный визит?

— В Россию. Это наш основной партнер. У нас много общего, много экономических соглашений. Естественно, мой визит будет связан с тем, чтобы подтвердить дружественные намерения, наше желание сотрудничать дальше.

Денежный вопрос

Экономический кризис — суровая действительность Белоруссии, которая делает нынешнее электоральное испытание для действующих властей по-настоящему серьезным.

Извечная проблема белорусской экономики — отрицательный внешнеторговый баланс. С падением экономики в России, куда Белоруссия сбывала основную часть продукции советских еще промышленных гигантов — МАЗа, БелАЗа, МТЗ и других машиностроительных предприятий,— ситуация на этих заводах усугубилась. На ряде предприятий работников отправляют в вынужденные отпуска. В июне на заводе металлоконструкций в Молодечно прошла стихийная забастовка рабочих — что в современной Белоруссии казалось немыслимым.

У Короткевич здесь есть радикальное решение, на которое не идут нынешние власти, по ее словам, только из-за того, что на этих заводах работает ощутимое количество потенциальных избирателей.

— Здесь нужен ревизор. Нужно принимать решение. Если предприятие развивается — нужно создать для него дополнительные возможности роста. Но есть целый пласт заводов, которые фактически дотационные. Есть примеры, где мы вкладываем в два, в три раза больше, чем то, что они дают. Убыточные предприятия нужно прекратить кормить. Необходимо принимать решения о поиске инвесторов, об их продаже,— уверена Короткевич.

По ее словам, кризис в Белоруссии во многом связан еще и с последствиями политических решений, например обещанием президента Лукашенко средней зарплаты в 500 долларов. Стремление достичь этой цифры любым путем, говорит Короткевич, привело к почти трехкратной девальвации 2011 года, которая началась через три месяца после последних президентских выборов.

Кроме того, утверждает Короткевич, за последние 20 лет страна потеряла множество инвесторов, главным образом из-за отсутствия устойчивой законодательной базы. Ситуация, при которой правила игры могут меняться мгновенно, а бизнесменов могут наказать за гражданскую и политическую активность (по словам Короткевич, в рядах ее организации такие примеры есть), привела к тому, что даже успешный белорусский бизнес предпочитает выводить свои активы за рубеж. "Успешные ресторанные сети, ритейл, IT-компании — мы видим, что их активы не оседают в стране. Ничто не работает на Белоруссию. Это нужно менять". Как? Кандидат предлагает принять изменения в Инвестиционном кодексе и увеличить его роль по сравнению с другими нормативными актами.

По ее словам, в существующих условиях власти "иногда так заинтересованы заключить хоть какой-нибудь инвестиционный договор, что как-то невнимательно его читают". Эта ее реплика, в частности, касается сотрудничества с китайской стороной: под Минском строится масштабный индустриальный парк, в котором 60 процентов будет принадлежать китайской стороне.

— Очень хорошо, что у нас есть новые партнеры, но плохо, что этот кредит полностью будет связанным. Китайская рабочая сила, китайские ресурсы, техника, оборудование — все будет китайское.

— Но это, как говорят власти, 30-40 млрд долларов прибавки в бюджет в 30-летней перспективе...

— Тридцать лет. Представляете, как это много, когда деньги нам нужны сейчас?

Кадровые перспективы

На фоне процессов люстрации, которые начались на Украине после прихода новой власти, интересно, собирается ли заняться чем-то подобным сторонница мирных перемен в Белоруссии? Короткевич к такому вопросу готова.

— Лукашенко останется первым президентом, мы это не будем вычеркивать из учебников по истории. Он уйдет на пенсию. Чем он будет заниматься, сам решит. Но если кто-то из граждан или государственных учреждений захочет предъявить ему претензии — они будут иметь на это право здесь, в Белоруссии, в рамках реального разделения властей и непредвзятой судебной системы. Что касается чиновников, у них, во-первых, будет выбор — работать ли со мной. Все, кто хочет работать и считает, что он работает эффективно, пожалуйста, работайте дальше. Мы не считаем, что нужно взять и кардинально всех уволить и заново нанять. Это будет неэффективно в наших условиях, когда страна в кризисе.

— Предположим, что значительная часть чиновников, которые работают сейчас, в случае вашего избрания откажутся работать с вами. Насколько обширен ваш кадровый резерв?

— Я думаю, кадров будет достаточно. В государственной сфере большая текучка кадров из-за того, что многие идеи амбициозных молодых людей не находят поддержки, ложатся в стол. При нашей власти у них будет возможность себя реализовать, мы будем открыты.

Короткевич говорит, что попытается вынести отдел кадров для госслужбы на аутсорсинг:

— Было бы интересно реализовать такую модель, при которой не начальник выбирает себе кадры по знакомству или рекомендациям, а это делают специальные кадровые агентства — согласно профессиональным требованиям и должностным обязанностям.

Короткевич убеждена, что это помогло бы защититься от кумовства. Именно оно, в значительно большей степени, чем коррупция, стало национальным бичом, который ставит под угрозу профессионализм госслужбы, утверждает она.

— Сегодня мы думаем о тех людях, которые уже уехали (на ПМЖ за границу.— "О"). Их много, они могут вернуться и делать что-то полезное для страны.

Но на вопрос о том, чем она собирается привлекать таких людей, кандидат признает, что решения этой проблемы у нее пока нет. При этом не скрывает, что присматривается к украинскому опыту приглашать кадры на высшую государственную службу из-за границы: "Иностранцев приглашать — не самая плохая идея, только не на саму госслужбу, а в качестве "тренеров" для белорусских чиновников нового поколения".

— А откуда вы намерены приглашать "тренеров"? Может, назовете какие-нибудь страны?

— Например, в электронном правительстве очень продвинулась Эстония. Что касается местного самоуправления, то здесь все великолепно в Польше.

Майданные перспективы

Принципиально новое решение, которое отличает нынешнего кандидата от предыдущих оппозиционных кампаний: Короткевич не собирается звать своих сторонников на массовые акции в ночь после голосования.

— Эта идея сегодня не популярна. Люди не хотят Плошчы (площади.— "О"). Люди боятся,— говорит она.— Более того, они не доверяют сегодняшним оппозиционным политикам.

По ее словам, идея народных выступлений не находит поддержки главным образом из-за результатов предыдущей Плошчы 2010 года: тогда были задержаны более 700 участников выступлений, против десятков человек возбуждены уголовные дела по обвинению в массовых беспорядках, многие получили реальные сроки. Более того, со слов Короткевич, всех участников тех событий — а это десятки тысяч человек — выследили по мобильным телефонам и в течение долгого времени приглашали в компетентные органы на опросы в рамках того, что она называет "кампанией устрашения".

Тогда власти обвинили оппозицию в попытке штурма Дома правительства. Но Короткевич до сих пор уверена, что никаких реальных планов брать госучреждение штурмом у собравшихся не было: "Я была там, в непосредственной близости от входа в Дом правительства, я очевидец тех событий".

По мнению Короткевич, предварительное обвинение в подготовке массовых беспорядков — это то, куда оппозицию и на этих выборах будет толкать белорусская власть, и оппозиция уже не хочет идти на поводу.

— Власть будет нас обвинять в том, что мы хотим Майдана, какого-то жестокого развития событий, а мы лишь говорим о том, что хотим мирных перемен.

Впрочем, говорит Короткевич, если люди сами, стихийно захотят реализовать свое право на мирный протест, то "мы, конечно, в стороне не окажемся". "Я туда пойду",— заявляет она.

Короткевич утверждает, что в попытке найти как можно больше оснований для объединения народа готова поступиться некоторыми своими принципами. Например, это касается государственной символики: сторонница возвращения национального бело-красно-белого флага и исторического герба "Погоня", она утверждает, что не будет делать это сразу своим волевым решением — готова провести референдум по этому вопросу.

Комментируя принятые на Украине законы о декоммунизации, Короткевич тщательно подбирает формулировки:

— Я уважаю все этапы истории нашей страны. Мы должны помнить, что мы были и Великое княжество Литовское, и частью Речи Посполитой, должны помнить, что мы были независимыми, потом были в БССР, пережили разные войны. Это все сделало нас такими, какие мы сегодня есть. И считаю, что эта пагубная практика забывания, специального неупоминания каких-либо этапов истории нашей страны просто вредна и разрушает национальную идентичность белорусов.

На вопрос, будет ли она переименовывать улицы, названные в честь советских деятелей, если станет президентом, отвечает:

— Власть будет избираться демократическим путем, на свободных и честных выборах. Я лично не буду инициировать переименование улиц. Но есть еще и парламент, и Совет министров. А они, возможно, будут.