Лидия Маслова о кинопремьерах недели

Лейтмотивом кинопремьер нынешней недели стало стремление к невозможному и решение риторических вопросов: «Тварь ли я дрожащая?» в драме Вуди Аллена «Иррациональный человек», «Кто я?» в кассовом немецком кибертриллере Барана бо Одара, который так и называется «Кто я», и «Кто, если не я?» в шпионском ретробоевике Гая Ритчи «Агенты А.Н.К.Л».

«Иррациональный человек» (Irrational man) (реж. Вуди Аллен)

«Иррациональный человек» (Irrational man) снят Вуди Алленом, судя по всему, в таком же фаталистическом настроении, как и «Мечта Кассандры». В данном случае игрушкой в руках судьбы становится профессор этики (Хоакин Феникс), которому ничто в жизни не мило: ни осаждающие его поклонницы, ни фляжка с виски, которую он любезно предлагает всем обитателям кампуса на новом месте работы, ни тем более застопорившаяся книга о Хайдеггере. «Конечно, что еще нужно миру — книга о Хайдеггере и фашизме...» — желчно кокетничает герой перед подбивающей к нему клинья коллегой (чудесная по обыкновению Паркер Поузи), а студентам с самого начала честно признается, что теоретическая философская чепуха — просто словесная мастурбация. Весь этот выпендреж производит неотразимое впечатление на студентку (Эмма Стоун), которая становится одной из пружин в механизме судьбы, как будто подталкивающей героя к кажущемуся выходу из его жалкого пассивного состояния, а на самом деле, как водится, подготовившей ему коварную ловушку. Но поначалу профессор, внезапно придумавший себе смысл жизни, приходит в эйфорию, моментально возвращает давно пропавшие сон, аппетит и эрекцию и испещряет бодрыми пометками поля «Преступления и наказания», основную коллизию которого воспроизводит «Иррациональный человек».

Вуди Аллен, впрочем, ни для кого не делает исключения в плане тотальной, всеобъемлющей иронии, в том числе и по отношению к Достоевскому, которого очень уважает герой Хоакина Феникса, считающий, что русский писатель «понял суть жизни». С вудиалленовской точки зрения не стоит особенно обольщаться не то что насчет главной сути всей жизни, но даже насчет истинного смысла одного отдельного поступка, даже если ты вооружен всеми философскими погремушками, которыми бренчит перед студентами профессор: нравственный императив Канта, феноменология Гуссерля, попсовые сартровские афоризмы типа «Ад — это другие». Однако и отчаянная профессорская попытка стряхнуть всю эту рассудочную шелуху, отбросить «повседневные суждения» и довериться своему жизненному опыту неизбежно упирается в жестокую иронию судьбы и насмешку провидения, которому не без злорадства подхихикивает и сам режиссер, вкладывающий в руки важного персонажа, не подозревающего о своей истинной роли, но опрометчиво уверенного в своем праве вершить суд, газету The Providence Journal.

«Кто я» (Who Am I) (реж. Баран бо Одар)

Никого и ничего не воспринимать всерьез героически пытаются персонажи хакерского триллера «Кто я» (Who Am I), одной из самых кассовых немецких картин последнего времени, права на которую уже приобретены для голливудского конвейера ремейков. В данном случае американцев могло особенно пленить явное сходство с «Бойцовским клубом»: герой Тома Шиллинга тоже мается от своей недостаточной крутизны и мечтает как-нибудь повысить боевитость своего характера, избрав образцом для подражания легендарного суперхакера, щелкающего социальные сети как орешки. Однажды («Бывает момент, который меняет все»,— бубнит герой своим быстро надоедающим закадровым голосом), отрабатывая 15 суток на общественных работах за мелкое хулиганство, робкий хакер заводит самоуверенного победительного приятеля (Элиас Эмбарек), немного карикатурного сверхчеловечка с набором типовых слоганов: «стремись к невозможному», «не верь никому, даже себе», «ты можешь быть кем захочешь» (вот и вудиалленовский герой наступил на те же грабли), «большинство людей только и могут, что следовать правилам».

Особенно нравится режиссеру Барану бо Одару первое хакерское правило, которое он даже вынес в подзаголовок фильма: «Ни одна система не безопасна». Под таким девизом новые друзья, завербовав еще двух оболтусов и наевшись риталина, начинают бесхитростные сетевые развлечения: то выложат кому-нибудь факи из биржевых «кардиограмм», то сорвут конференцию «За лучшую Германию», установив сеть Wi-Fi с остроумным названием AdolfHitlerFuckedMyDog. Когда деятельность озорников привлекает внимание компетентных органов, самонадеянный герой по привычке пытается психологически «хакнуть» киберследовательницу из Европола (Трине Дюрхольм), рассказав ей всю ее подноготную: «Ваши коллеги считают вас холодной, а я думаю, вы просто одиноки». Насколько одинок сам герой и не страдает ли он диссоциативным расстройством личности, авторы стараются темнить до самого финала, в котором брезжит незамысловатая мораль, что на каждого крутого всегда найдется еще более крутой.

«Агенты А.Н.К.Л» (The Man from U.N.C.L.E.) (реж. Гай Ритчи)

Аналогичную мысль, только более весело и непринужденно проводит во многих своих фильмах Гай Ритчи, о чьих «Агентах А.Н.К.Л» (The Man from U.N.C.L.E.) можно выразиться так же, как отзываются некоторые читатели о сочинениях вудиалленовского героя в «Иррациональном человеке»: «Триумф стиля, а содержание не выдерживает никакой критики». Но содержания от «Агентов» особого и не требуется, кроме обычной шпионской рутины по спасению мира — в данном случае от фашиствующей итальянской организации, потихоньку замутившей создание атомной бомбы. Политические и идеологические нюансы, понятное дело, интересовали Гая Ритчи в последнюю очередь, а на первом плане была задача не то чтобы сымитировать стилистику 1960-х (когда был популярен сериал, лежащий в основе фильма), а создать на основе элементов шестидесятнической визуальной эстетики свой собственный, красивый и условный, мир — такой же искусственный, как викторианская Англия в ритчиевском «Шерлоке Холмсе». «Искусственный» тут можно понимать скорее в хорошем смысле, как производное от слова «искусство» — любителям реализма такой подход едва ли понравится, но ведь Гай Ритчи и не для них снимает. Он адресуется скорее к доверчивым идеалистам, готовым хоть ненадолго поверить, что мир спасет bromance между двумя лучшими агентами ЦРУ и КГБ (Генри Кэвилл и Арми Хаммер), которые иронически называют друг друга «ковбой» и «большевик», получают каждый от своего руководства приказ убить друг друга в случае надобности, но в финале, как нетрудно предсказать, обнявшись, сжигают в пепельнице драгоценную пленку с информацией, обеспечивающей мировое господство.

Химия между актерами тут, правда, немного послабее, чем между Робертом Дауни-младшим и Джудом Лоу в «Шерлоке Холмсе». Генри Кэвилл изображает хладнокровного джентльмена, который в самый напряженный момент на вопрос «Почему ты не стреляешь?» отвечает: «Мне почему-то кажется, что это нечестно». Но Арми Хаммеру достался более колоритный персонаж с психологической травмой в анамнезе и в коммунистической серой кепочке на густонаселенной тараканами голове: самое трудное задание для гордого русского — чтобы сохранить легенду, притвориться трусом и отдать уличным грабителям часы, оставшиеся от отца, репрессированного расхитителя партийных средств. Однако буйная иррациональность советского сверхчеловека, с трудом контролирующего себя и плохо предсказуемого, не может стать помехой русско-американской дружбе в фантастическом и в общем-то вполне аполитичном мире «Агентов А.Н.К.Л».

Лидия Маслова