Часовщики и ювелиры на балетных сценах

Искусство, как известно, требует не только жертв, но и пожертвований. "Стиль. Инициативы" выбрал самых преданных и щедрых ценителей балетного искусства среди часовых и ювелирных домов.

Мария Сидельникова

Audemars Piguet

В 2009 году швейцарская часовая мануфактура Audemars Piguet объявила о завершении партнерских отношений с командой яхты Alinghi (впрочем, она осталась на плаву — эстафету приняла Hublot) и взяла курс на искусство. Audemars Piguet поддержала Большой театр.

С того момента Большой пережил не один скандал. Самый громкий разразился после нападения на худрука балетной труппы Сергея Филина. Сменился генеральный директор — на место Анатолия Иксанова пришел Владимир Урин — опытный московский руководитель, которому Музтеатр Станиславского обязан своей новой процветающей жизнью. Другая марка призадумалась бы о собственной репутации — взялись поддержать символ России и ее великой культуры, а он не сходит с полос криминальной хроники. Но Audemars Piguet прошла все вместе с Большим, и историческую сцену в 2011 году открывали вместе: прима-балерина Светлана Захарова — тогда лицо Audemars Piguet — танцевала "Спящую красавицу" в постановке Юрия Григоровича. Ее партнером стал американец Дэвид Холберг. Первый иностранный премьер труппы за сто с лишним лет впервые выступал на той самой сцене, которую он знал по учебникам. К открытию исторической сцены в 2011 году часовщики выпустили лимитированную серию Jules Audemars Bolshoi — ультратонкие наручные часы с золотым ротором, 2120-м калибром и эмблемой Большого театра. Всего 99 экземпляров — ровно столько лет разделяют Большой театр, основанный в 1776-м, и Audemars Piguet, созданную в 1875-м.

Audemars Piguet поддержала Большой театр и является его партнером и по сей день. Партнером надежным и на редкость скромным — о своих дарах часовщики не кричат на каждом шагу.

Van Cleef & Arpels

История отношений ювелирного дома Van Cleef & Arpels и балетного театра вытанцовывалась в несколько этапов. Основатели дома — Эстель Арпельс и Альфред Ван Клиф — были страстными поклонниками оперы и балета, не пропускали ни одну премьеру и не жалели денег на меценатские проекты. В 40-х годах Луи Арпельс — самый младший брат — приведет семейное увлечение в бизнес. В разгар Второй мировой войны Van Cleef & Arpels выпустил свои первые броши-балерины — в те года они стали символом надежды, после — классикой дома и узнаваемой темой коллекций. А на сцену Van Cleef & Arpels поднимется в 1967 году, когда основатель NYCB американский грузин Джордж Баланчин представил премьеру своих "Драгоценностей" — ювелирной балетной эпопеи в трех частях "Изумруды", "Рубины" и "Бриллианты", которую он сочинил после встречи с Клодом Арпельсом. Он вошел в историю как первый "полнометражный" бессюжетный балет. За вдохновением хореограф частенько наведывался в магазин Van Cleef & Arpels на Пятой авеню. Ювелирный дом до сих пор поддерживает отношения с музой Баланчина — Сюзанн Фаррелл и участвует в постановках "своего" балета по всему миру, следя, чтобы все искрилось и переливалось, как завещал когда-то мистер В. Так, в 2012 году обновленные "Драгоценности" вошли в репертуар Большого театра при поддержке Van Cleef & Arpels.

На роль современного Баланчина ювелиры выбрали хореографа Бенжамена Мильпье. Француз по происхождению, свою карьеру он сделал в NYCB, а несколько лет назад триумфально вернулся во Францию и занял кресло худрука балета Парижской оперы. Между двумя этими событиями Мильпье успел широко прославиться как партнер Натали Портман — сначала по фильму "Черный лебедь", затем по жизни — и создать свою собственную компанию L.A. dance project. Van Cleef & Arpels его поддержали. Балет Мильпье называется "Gems", и это тоже бессюжетная трилогия — на этом сходство с баланчинскими "Драгоценностями" заканчивается, потому что у нового кумира ювелирного дома совсем иное представление о драгоценных камнях. В Van Cleef & Arpels хотели новую, авангардную форму сотрудничества. Вот и получили: в двух представленных балетах ничего не блестит, все очень серьезно и концептуально. Премьера "Отражений" на музыку Дэвида Лэнга состоялась в 2013 году в Париже. Американская художница Барбара Крюгер придумала гигантские текстовые афиши-задники, сползающие на сцену. Вторую часть — "Hearts & Arrows" ("Сердца и стрелы") — показали в декабре 2014 года в Майами. В этом балете Мильпье работал со своим любимым композитором — Филипом Глассом, декорации сделал Лиам Гиллик, известный своими раскрашенными конструкциями.

Jaquet Droz

Труппа Мориса Бежара — великого хореографа XX века, живет под крылом Jaquet Droz с 2014 года. Часовой дом из знаменитого на весь мир города-фабрики Ла-Шо-де-Фон искал себе швейцарскую пару — хотели поддерживать именно своих. Бежар не совсем свой, все-таки француз, но в Лозанну переехал в 1987 году и жил в этом городе до самой смерти. Здесь же основал свою Bejart Ballet Lausanne, которая сегодня процветает под руководством Жиля Романа. Танцовщик с 30-летним стажем в труппе, он был близким другом Бежара и его обожателем. Все балеты мэтра Роман знает "из первых ног" и ревностно следит за чистотой исполнения: никакие вольности на тему "Болеро" с ним не пройдут. Морис Бежар сделал его своим преемником — в 2007 году оставил Роману и труппу, и школу, и фонд — любимое детище, главная задача которого следить за качеством исполнения его балетов по всему миру.

И он не только следит, но и восстанавливает бежаровские постановки вместе с Jaquet Droz. Одна из последних премьер — "Симфония N9", поставленная Морисом Бежаром в 1964 году на музыку последней завершенной симфонии Бетховена с внедрением текстов Ницше и Шиллера. Этот сложносочиненный многожанровый эпос, требующий участия более двухсот человек (артисты и оркестр находятся на одной сцене), был впервые представлен совместно с Балетом Токио в японской столице, с которой у Jaquet Droz сложились многолетние теплые отношения. И только потом вернулся в Лозанну и Монако.

В мире же визитной карточкой лозаннской труппы остается "Болеро" на заклинающую музыку Равеля — шедевр Бежара и классика XX века. Свой самый откровенный балет об обольщении, не ведающем приличий, хореограф сочинил в начале 60-х. Этот манифест свободы и раскрепощения мечтали произнести со сцены лучшие мировые балерины — от Сюзанн Фарелл до Сильви Гиллем, а после — и танцовщики. Бежар отдал партию Мелодии своему любимому артисту Хорхе Донну, сделав "Болеро" балетом-унисекс.

В Москве "Болеро" видят едва ли не чаще, чем в Лозанне. В сентябре на сцене Кремлевского дворца на ежегодном вечере "Звезды балета XXI века" на круглом красном столе бежаровский текст смаковал солист Bejart Ballet Lausanne Жюльен Фавро. А в ноябре (20 и 21) в Большом театре прима Мариинки Диана Вишнева покажет "женскую версию" "Болеро". Это будет вечер "Ave Майя" в честь 90-летия великой балерины, к которому она так готовилась и не дожила всего-то несколько месяцев. Плисецкая бредила "Болеро" с 1974 года — увидела где-то на балетном фестивале в Дубровнике, вернулась в Москву и написала Бежару письмо: "Дорогой Морис, восхищена, заболела, хочу танцевать, не могли бы вы поработать со мной..." И отправила в Бельгию, "на деревню дедушке". Разумеется, ответа не пришло. Но через год Плисецкая уже стояла в Брюсселе перед "Мефистофелем", как она его называла. Это была съемка для бельгийского телевидения, один из спектаклей пришелся на ее день рождения. Ей исполнилось пятьдесят. А спустя еще пару лет, в 1978 году на вечере в честь 35-летия творческой деятельности Плисецкая исполнит этот бесстыдный балет на главной советской сцене — в Большом театре.

Vacheron Constantin

Балетная труппа New York City Ballet исторически устроена таким образом, что живет за счет жертвователей. Поэтому меценатов тут балуют — у них и спецпроекты, и собственные гала.

Vacheron Constantin вместе с NYCB с 2013 года, и часовщики уже успели отметиться в нескольких важных проектах нью-йоркской труппы. Ежегодный парадный гала Spring Gala в этом году уже третий раз проходит при поддержке старейшего швейцарского часового дома. Светский прием, "Сильфида" Бурнонвиля в редакции хореографа Питера Мартина и ужин для самых избранных. В прошлом году Vacheron Constantin решил поддержать и технологический прогресс в американской труппе. Дом выступил спонсором документального фильма "Ballet 442". 442 — это число балетов, поставленных за все время существования труппы. Точнее, 442-й "Paz de la Jolla" был тогда в процессе создания. Работе над ним и посвящен фильм. Хореограф — молодой и плодовитый автор Джастин Пек. В Нью-Йорке его боготворят и считают едва ли не новым Баланчиным. В дополнение к "Ballet 442" команда Vacheron Constantin сняла фильм и про свои часы, которые танцуют в унисон с артистами: "Мастерство движения: Vacheron Constantin и New York City Ballet".

Rolex

Rolex — один из самых щедрых культурных меценатов. Судите сами: "Ла Скала", Королевский оперный театр, Метрополитен-опера, Парижская опера, новогодний концерт Венского филармонического оркестра, Зальцбургский и Троицкий фестивали — и это лишь часть партнерских инициатив. Особняком стоит отличная образовательная программа Rolex. Она называется "Мэтр и протеже". Идея — проста: семь искусств (архитектура, современное искусство, кино, театр, классическая музыка, литература и танец), семь мэтров — авторитетов, первых людей в своей области, и семь молодых талантов — тех, кто делает в профессии первые шаги. По итогам годового стажа "протеже" представляют свой проект, созданный под строгим взором опытных наставников. Выпускной 2014/15 учебного года состоится в Мехико в начале декабря.

В этом году у программы "Мэтр и протеже" — русский учитель танцев: экс-руководитель балета Большого театра, хореограф-резидент ABT, человек высокой культуры и редких балетных знаний — Алексей Ратманский. Шанс заполучить его в личные репетиторы выпал молодому американскому хореографу — Майлсу Тэтчеру. "Алексей Ратманский — настоящая энциклопедия классического балета,— говорит Тэтчер.— Мало кто знает балетную историю так же, как он". Со своим мэтром 24-летний танцовщик Балета Сан-Франциско встретился впервые на репетициях в родной труппе — Ратманский ставил один из своих балетов. Кстати, сам он говорит, что всегда хотел иметь наставника, человека, который мог бы подсказать и направить, но рядом никого не было: Ратманский учился по балетам других хореографов. Чему он учит молодого Тэтчера? Тому, что классика всегда актуальна, тому, что техника не отменяет легкости, и тому, что less is more (меньше — значит лучше). "Эта идея присутствует во всех его балетах",— заключает Тэтчер. Свой балет он назвал "Тело твоей мечты" — подражание мэтру приветствуется.

До Ратманского в партиях наставников выступали Уильям Форсайт, Сабуро Тэсигавара, Анна Тереза Де Керсмакер, Иржи Киллиан, Триша Браун, Линь Хуайминь — такой первоклассный состав хореографов, который выглядит как оглавление из энциклопедии мирового балета конца XX — начала XXI века, под силу собрать только первоклассному меценату.