Как боролись за оздоровление финансовой системы

ЦБ РФ столкнулся в 2015 с почти неразрешимой задачей — удержать макроэкономическую стабильность в стране, пережившей почти двукратную девальвацию. А кроме того, сохранить в работоспособном состоянии банковский сектор. И все это ему пока удалось.

АЛЕКСАНДР ЗОТИН

Полтора года назад за доллар давали 35 руб., 16 декабря 2014-го внутридневной биржевой курс достиг пика — 81 руб. (евро — 100 руб.). Весной 2015-го пошла волна укрепления (ниже 50), а в декабре доллар опять перевалил за 70.

Приключения рубля обросли легендами. Год назад злые языки поговаривали, что глава ЦБ Эльвира Набиуллина не смогла дозвониться Путину для разрешения на интервенции 16 декабря. Сейчас популярен иной анекдот: Набиуллина тогда хладнокровно допустила панику. "Мы не будем больше вмешиваться в рынок. Пусть для спекулянтов это будет ушатом холодной воды",— пересказал ее слова Bloomberg. А на ПМЭФ-2015 в ответ на вопросы Алексея Кудрина о том, насколько сейчас независим ЦБ, Набиуллина предпочитала загадочно улыбаться.

Курсовое "невмешательство"

Банк России не вмешивался в курсообразование напрямую с момента введения "плавания" (в ноябре 2014-го ЦБ отказался от валютных интервенций, направленных на сглаживание колебаний курса рубля), но использовал другие инструменты денежно-кредитной политики. 16 декабря 2014-го ЦБ повысил ключевую ставку сразу на 6,5 п. п., до 17%, и сделал рублевую ликвидность очень дорогой. Занимать в рублях и перекладываться в доллары стало невыгодно. Наоборот, при высокой рублевой ставке стало выгодно хранить деньги в рублях. Доходность по облигациям и депозитам взмыла. В декабре 2014-го далеко не последние банки предлагали доходность в 20-25% годовых по рублевым вкладам.

Одновременно ЦБ предоставил банкам валютные ресурсы для перекредитования (после введения санкций западные рынки капитала для них фактически закрылись). С октября 2014-го ЦБ ввел аукционы валютного РЕПО. По сути, РЕПО — это заем под залог ценных бумаг.

До середины декабря 2014-го этот инструмент почти не использовался банками из-за высоких ставок и низких лимитов, но потом ситуация поменялась. ЦБ установил минимальные ставки на очень низком уровне LIBOR+0,5 п. п. и ввел большие лимиты (в совокупности до $50 млрд, сроки — от недели до года). Механизм валютного РЕПО заменил валютные интервенции ЦБ, не оказывая при этом мгновенного влияния на курс. Без этого валюту покупали бы на рынке и курс был бы выше.

После весеннего восстановления рубля, совпавшего с ростом нефти, ЦБ убрал годовые РЕПО. Однако сейчас, предвидя турбулентность на рынке в момент возврата годовых РЕПО, заключенных в декабре прошлого года, вновь ввел этот механизм, правда, под более высокую ставку — чуть больше 4% годовых.

Русский Волкер?

Столь же осторожен ЦБ и с ключевой ставкой. После взлета до 17% последовало ее плавное снижение, сейчас она опустилась до 11%. "Достаточно быстрый переход к снижению ставок при взвешенном подходе к самому процессу отражает сложившиеся балансы рисков и текущей конъюнктуры,— говорит главный эксперт Центра экономического прогнозирования Газпромбанка Егор Сусин.— В целом действия были правильными в текущей ситуации". Казалось бы, это низкая ставка для текущей инфляции (12,3% с начала года). Но это взгляд в "зеркало заднего вида", на инфляцию прошлого. Если взглянуть вперед, то она, видимо, значительно ниже. Средние ожидания разных экспертов на будущие 12 месяцев составляют порядка 6-8%, поэтому ставка 11% — довольно жесткая антиинфляционная мера (если мы не увидим новой девальвации наподобие прошлогодней).

Неоднократно заявляемая цель ЦБ в рамках политики инфляционного таргетирования — достичь уровня инфляции в 4% к 2017-му — не кажется такой уж неосуществимой. Если Набиуллина останется "железной", как сейчас, она может быть реализована. И тогда впервые за 24 года реформ наша страна может наконец добиться макроэкономической стабилизации.

А сама "железная леди" из ЦБ сможет претендовать на лавры Пола Волкера, знаменитого главы ФРС США в 1979-1987 годов, который жесточайшими мерами снизил инфляцию с 11,22% в 1979-м до 3,66% в 1987-м.

Путь непростой. "Снижение инфляционных ожиданий требует дестимулирования агрегатного спроса, а это достигается большими процентными ставками,— говорит начальник аналитического отдела УК "Парма-Менеджмент" Дмитрий Тимофеев.— На этом пути Набиуллиной не позавидуешь: бизнес, элиты и население видят в ней преграду на пути инвестиций и дешевого кредита". С теми же проблемами столкнулся и Волкер. После того как он повысил ставку ФРС до 20% в 1981-м, только ленивый не требовал его отставки, экономика вошла в рецессию, а безработица из-за сжатия кредитования превысила 10%. Но зато потом страна получила прививку от высокой инфляции на многие годы, а 1980-е стали периодом мощного роста ВВП.

Гибридный надзор

Последовательна Набиуллина и в вопросе очищения банковского сектора. Здесь проблем не меньше, чем в денежно-кредитной политике. Банковский сектор в тяжелейшем кризисе, хотя сама Набиуллина, как того требует должность, этого не признает. Зато об этом неоднократно говорил, например, глава Сбербанка Герман Греф.

Лицензию на банковскую деятельность стали получать все кому не лень еще в 1990-е. Потом к этому добавился легкий вход в систему страхования вкладов, созданную в 2004-м. В итоге на рынке в изобилии резвились обнальные конторы с различными схемами (недавно "Деньги" писали о молдавской схеме), банки с "тетрадкой", то есть имеющие забалансовые вклады (например, Мособлбанк), банки-пылесосы, привлекающие деньги вкладчиков под высокие проценты, а затем испаряющиеся. При этом понять, насколько тот или иной банк болен, сложно даже профессиональному аналитику — мешают рисованная отчетность, сокрытие реального положения дел с просрочкой, завышенная стоимость активов (чаще всего через ЗПИФы и недвижимость), либо их фактическое отсутствие (вопиющий случай — "крашеное золото" в депозитарии у банка "Адмиралтейский").

Судя по объему выявленных дыр в балансе банков, лишившихся лицензий за последние два года, ясно одно — проблема огромная. Здоровые, судя по отчетности, банки, оказываются зомби, их активы давно украдены или просто потеряны. Здесь можно было бы упрекнуть надзорный блок ЦБ в недостаточной бдительности по очищению рынка от недобросовестных игроков (за время нахождения Набиуллиной на посту главы ЦБ отозваны лицензии у 186 банков, всего действующих банков осталось 613), но чрезмерная жесткость тоже опасна. Можно перегнуть палку и допустить системный кризис — падение крупных банков всегда чревато системными эффектами (как, например, было с банкротством Lehman Brothers в 2008-м, ставшего триггером мирового финансового кризиса).

Еще один аспект надзорной деятельности ЦБ — санация банков. В случае банков, подпадающих под оздоровление, налогоплательщики (в конечном итоге) выдают кредиты банкам-санаторам, возвратность которых под большим вопросом (громкие случаи — Мособлбанк, "Уралсиб"). Тем не менее здесь ЦБ частично можно оправдать принципом too big to fail ("слишком большой, чтобы упасть"). Банкротство системообразующих банков может привести к непредсказуемым последствиям.

Вероятно, поэтому ЦБ в последнее время стал использовать гибридные способы работы с проблемными банками — средний вариант между санацией (при которой основные обязательства банка остаются в силе, кроме субординированных долгов при определенном снижении уровня достаточности капитала) и отзывом лицензии (при котором вкладчики-физлица и ИП могут претендовать только на получение страховки в АСВ не выше 1,4 млн руб.). Такая полусанация-полуликвидация была использована, например, в случае с банком "Нота", в котором часть активов и все обязательства перед вкладчиками-физлицами (в том числе превышающими лимит АСВ) была передана в банк-приобретатель (принадлежащий АСВ банк "Российский капитал").

Тренд на снижение числа банков сохранится и в 2016-м. "Расчистка банковского сектора — позитивная задача. И дело не в том, что в стране должно быть мало банков, а в том, что они должны соблюдать законы",— считает Тимофеев.

ЦБ теперь еще и мегарегулятор, занимающийся и страховым рынком. За неполный год (данные за 19 ноября 2015-го) лицензии отозваны у 44 страховых компаний (на рынке осталось 360). Проблемы часто те же, что и у банков: некачественные активы, прежде всего земельные участки и объекты недвижимости.

Всюду клин

2015 год был тяжелейшим для ЦБ. Но проблемы с некачественными активами и экономическим спадом никуда не денутся и в 2016-м. Он будет таким же многозадачным — удержать население и бизнес от валютной паники, контролировать инфляцию, вести очистку банковского сектора при его нарастающей слабости в связи с общими макроэкономическими проблемами (рост просрочек по кредитам). Пока Эльвира Набиуллина справляется. "Относительная стабильность финансового рынка РФ и улучшение восприятия иностранными инвесторами российских активов в конце года — это в немалой степени заслуга политики ЦБ в этом году,— говорит Сусин.— В условиях крайне непростой деловой конъюнктуры и ограниченных возможностей действия Банка России можно оценить позитивно".

Новый образ "железной леди" из ЦБ закрепляется. Многим казалось, что экономика не выдержит таких курсовых потрясений, но макроэкономическую стабильность сохранить удалось, да и спад ВВП не стал катастрофическим. Теперь кажется, что в 2016 году разного рода лоббистам, требующим инфляции, денежной эмиссии и создания новых источников ренты, будет гораздо сложнее противостоять политике Набиуллиной, взвешенной и решительной.