"Кроличья нора" в Театре на Малой Бронной

Премьера театр

Театр на Малой Бронной показал премьеру спектакля "Кроличья нора" по пьесе американского драматурга Дэвида Линдси-Эбейра в постановке художественного руководителя театра Сергея Голомазова. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.

История в "Кроличьей норе" рассказана драматическая и печальная. А предлагаемые обстоятельства так и вовсе трагичны: меньше года назад Бекки и Хауи потеряли сына — мальчик бросился бежать за любимой собакой, ворота дома оказались открыты, он выскочил на улицу и угодил под колеса проезжающего автомобиля. Теперь они должны каким-то образом справиться с несчастьем — разочаровавшись в сеансах групповой терапии, Бекки пытается увлечься кулинарией. Шаг за шагом она хочет избавиться от воспоминаний о сыне: отдает другим людям собаку, стирает кассету с видеозаписями, убирает в подвал рисунки мальчика, наконец, к неудовольствию мужа настаивает на продаже дома, где все напоминает о потере. Окружающий мир меж тем то и дело демонстрирует глухоту и бестактность: родная сестра оказывается беременна от случайного знакомого, а говорливая молодящаяся мать женщин то и дело приводит в пример себя, вспоминая о смерти сына — взрослого наркомана, который погиб от передозировки.

Режиссер Сергей Голомазов и художник Николай Симонов от бытовых подробностей не бегут, но по возможности от них спектакль освобождают. Стены белого сценического павильона пересечены ломаной ярко-красной линией — пограничной чертой, а внутри них под неуютным светом люминесцентных ламп движется прозрачная стена — она тоже будто перегородка между "здесь" и "там". Что это за разные миры, становится ясно, когда Бекки встречает старшеклассника Джейсона, невольно ставшего причиной гибели ее сына. Именно от него она слышит историю о фантастических параллельных вселенных, в которых живут счастливые двойники землян.

Заголовок пьесы, безусловно, является реминисценцией сказки Льюиса Кэрролла "Алиса в Стране чудес". Пьеса в свое время не без успеха шла на Бродвее, даже была отмечена престижной Пулитцеровской премией, но широкую известность получила благодаря созданному на ее основе художественному фильму 2010 года с Николь Кидман и Аароном Экхартом в главных ролях. В этой картине, действие которой разворачивается в привычных интерьерах-пейзажах сегодняшней американской жизни, муж и жена были почти равнозначными персонажами: он тоже по-своему преодолевал трагедию, в результате чего семья оказалась на грани распада. В спектакле Театра на Малой Бронной все сконцентрировано на главной героине, которую очень сильно и напряженно-сосредоточенно играет Юлия Пересильд. Особенно заметна ее содержательная внутренняя жизнь на фоне усредненно-театрального сценического существования прочих персонажей: все они, что называется, на своих местах — а вот Пересильд, героиня которой не находит себе места, словно и есть та самая, притягательная, космическая "кроличья нора", в которую невозможно не вглядываться без испуга и восхищения.

В одном из самых впечатляющих моментов спектакля героиня Пересильд, не останавливаясь, покрывает всю прозрачную стену, точно доску в университетской аудитории, множеством сложнейших физических формул. Дело, конечно, не только в том, что у актрисы прекрасная память. А в том, что в спектакле получается так, что для Бекки идея параллельной вселенной оказывается не просто терапевтической фантазией, а руководством к действию. Тут в спектакле возникнет важная для нашего социума тема — о праве человека справляться со своими невзгодами в соответствии со своими представлениями о добре и зле. Достаточно вспомнить о формируемых соцсетями правилах принудительной скорби, чтобы признать интерес театра к этой проблематике непраздным и уместным.

Тем не менее известное противоречие в предложенном решении имеется. Американская пьеса вполне в духе местных социокультурных установок говорит о примирении с судьбой и о необходимости позитивного отношения к жизни. Тот энд если и не хеппи, то все равно умиротворяющий. В спектакле же получается так, что Бекки и вправду переселяется в некую параллельную вселенную, где все герои пьесы меняют свой облик и свою психофизику. Сергей Голомазов, впрочем, лишь намекает на возможность такого фантастического исхода — что и говорить, поверить в него сложно, вот и на сцене он остается каким-то недовоплощенным. Но то, что финальную игру в сквош Бекки и Хауи ведут где-то в ином мире, несомненно — ведь их тела перед облачением в физкультурную форму оказываются похожи на бесполые пластмассовые куклы.