Историю КПРФ, возрожденной в феврале 1993 года, можно разделить на несколько этапов.

С 1993 по 1995 год КПРФ активно доказывала, что именно она — самая главная оппозиционная партия и только она может представить альтернативу Борису Ельцину. Усилия коммунистов были вознаграждены успехом на выборах в Госдуму в 1995 году — фракция и две союзные ей депутатские группы могли провести через нижнюю палату любое решение, требующее простого большинства (226 голосов). А лидер партии Геннадий Зюганов долго считался фаворитом президентской кампании 1996 года, но в итоге все же проиграл Борису Ельцину, заняв второе место во втором туре. На волне этих успехов партия активно укрепляла свои позиции в регионах и в какой-то момент называла своими сторонниками глав чуть ли не трети субъектов федерации и еще больше — глав законодательных собраний регионов. Соответственно, крепки были позиции КПРФ и в Совете федерации, который комплектовался тогда из губернаторов и глав парламентов. Первая тройка партии на выборах 1999 года подчеркивала ее политическую мощь: Геннадий Зюганов, спикер Госдумы Геннадий Селезнев (умер в 2015 году) и "красный" губернатор Тульской области Василий Стародубцев (покинул пост в 2005 году, умер в 2011 году). КПРФ взяла первое место, но во фракции коммунистов оказалось 95 человек (не считая союзных аграриев) благодаря результату 24,3% и 46 одномандатникам. Контроля над нижней палатой у КПРФ больше не было, а главное, сменился противник: Борис Ельцин ушел, и его место занял Владимир Путин. Личный результат Зюганова на выборах в марте 2000-го — 29,2%, идущий на первый срок Путин победил в первом туре. Серьезной борьбы не было.

На этом кончился первый период постсоветской истории КПРФ. Следующие четыре года партия пыталась приучить себя жить и работать в новых условиях, оставаться в оппозиции, но в то же время удерживать высокие статусные позиции.

В Думе КПРФ пыталась сотрудничать с властью, в частности, в 2000 году она вступила в союз с "Единством" по вопросу распределения комитетов в Госдуме. Спикером оставался коммунист Селезнев. Кандидаты, которых поддерживали коммунисты, успешно выступали на выборах глав регионов. Но уже к началу 2002 года ситуация стала меняться: проправительственные фракции "Единство" и "Отечество" инициировали передел думских должностей прежде всего за счет КПРФ. У коммунистов, занимавших посты в нижней палате парламента, был выбор: уходить либо из партии, либо из начальственного комитета. Спикер Госдумы Геннадий Селезнев и глава комитета по делам женщин Светлана Горячева, которая в 1995 году была в предвыборной тройке КПРФ, отказались выполнять решения партии и были из нее исключены. В партии признают, что господин Селезнев — один из тех, к кому с учетом его думского статуса Геннадий Зюганов мог испытывать "ревность". "Селезнев — борец за власть никудышный,— говорит эксперт фонда ИНДЕМ Юрий Коргунюк.— Пойдя наперекор КПРФ, он думал уцелеть, но выяснилось, что без партии он ничто".

Но самым опасным для КПРФ были потери не постов, а политической и идеологической инициативы.

"Путин принял меры по возвращению советского гимна, встречался с фракцией, сделал шаг в сторону нашего электората",— говорит депутат Олег Куликов, курировавший в КПРФ выборы с 2004 по 2008 год. В такой ситуации "сложнее получать результат", признает он, тем более что была "иллюзия, что страна встает на прогрессивный путь".

"До 2000-х соперничали две составляющие в информационно-политическом потоке: либеральная и коммунистическая,— говорит бывший секретарь ЦК КПРФ по выборам Виктор Пешков.— Причем не чисто коммунистическая, а ностальгически-коммунистическая, но уже удобренная, можно сказать, усиленная, разбавленная национально-патриотическим уклоном, потому что тема соединения коммунистического с национальным появилась у коммунистов на рубеже начала 1990-х годов: с имперскими флагами соседствовали красные". Вскоре после президентских выборов 1996 года эту нишу помогали заполнять организации, входящие в движение "Народно-патриотический союз России" (НПСР). С рубежа 2000-х годов в том числе из-за исчерпания Кремлем "своих резервов начался поиск чего-то нового", и правительственные партии "начали осваивать и риторику, и практику, и внедрение в политические процессы национал-патриотической составляющей", начали "занимать ту нишу, в которой была безраздельно КПРФ и некоторые другие оппозиционные структуры, эту нишу памяти о советском прошлом", говорит Пешков. В течение нулевых "стали активно эксплуатировать Победу и Великую Отечественную войну, во главе которой были Коммунистическая партия и Иосиф Сталин, хотя его оставили в стороне", напоминает коммунист.

Коммунисты были еще сильны, но очередные думские выборы нанесли по ним тяжелый удар. Перед выборами в Госдуму 2003 года власть использовала имеющиеся инструменты управляемой демократии, направленные на то, чтобы не дать КПРФ сформировать достаточную фракцию в Госдуме, говорит Куликов. В 2003 году свою долю у коммунистов отнимали блок из Партии пенсионеров и Партии социальной справедливости (3,09%), а также Партии возрождения России и Партии жизни (1,88%), который возглавил Геннадий Селезнев и спикер Совета федерации Сергей Миронов. Но, главное, было санкционировано создание блока "Родина", который возглавили Сергей Глазьев, Дмитрий Рогозин, генерал армии Валентин Варенников, экс-глава Центробанка Виктор Геращенко (подробнее о партии "Родина" см. "Власть" N9 от 7 марта). "До лета 2003 года мы имели рейтинг 25% и потом его фактически поделили с "Родиной"",— говорит Олег Куликов. Партия набрала 12,61% по пропорциональной системе (40 мандатов) и 11 мест в одномандатных округах, 9,02% получила "Родина".

Период с 2004 по 2013 год можно назвать третьим этапом в жизни КПРФ. Партия, потерявшая большую часть своего влияния, отбивалась от внешних и внутренних врагов, а главное — искала себе новую политическую нишу.

В 2004 году была совершена попытка увести партию у Геннадия Зюганова (см. материал "Патриоты России"). Поводом для конфликта стало выдвижение кандидата в президенты — сам лидер КПРФ в 2004 году баллотироваться не стал. Геннадий Зюганов сохранил партию, и после этого она в еще большей степени стала ему подконтрольна. "КПРФ стала партией Зюганова почти сразу, но до поры до времени, до конца 1990-х годов, там были ощутимые течения",— говорит эксперт фонда ИНДЕМ Юрий Коргунюк.

На самом деле в начале 1990-х годов в ее руководстве были люди, сопоставимые с Геннадием Зюгановым по аппаратному влиянию и по должности. Вторым человеком в партии был Валентин Купцов, и если бы он не поддержал в 2004 году лидера, партия могла бы сменить руководство. Но этого не произошло. В Госдуме четвертого созыва Купцов стал единственным вице-спикером от КПРФ. А Зюганов стал прибирать к рукам партию.

Это означало в том числе и чистки. По словам Юрия Коргунюка, "были истории, когда людей исключали за то, что они позволяли без шага сверху". В 2007 году из партии были исключены обвиненный в "неотроцкизме" главный редактор сайта КПРФ Анатолий Баранов и его соратники, которые "были сторонниками резкого противостояния с Путиным, сближались с несистемной оппозицией". Впрочем, победила "интуиция Зюганова, который оказался прав, положившись на Кремль, а не на своих радикалов", говорит Коргунюк. "Над Борисом Кашиным в то же время сгущались тучи, он был против, когда громили ленинградскую и московскую организацию",— говорит Коргунюк. В 2008 году накануне съезда руководство партии вмешалось в формирование петербургского горкома, сместив его руководителя, депутата заксобрания Владимира Федорова. Эта работа была поручена на тот момент секретарю по оргработе Валерию Рашкину. Против такой санации выступал ряд влиятельных членов президиума ЦК. В 2010 году в том числе за поддержку ленинградского отделения было распущено московское во главе с Владимиром Уласом. Руководителем горкома был назначен Рашкин. Чуть позже он был повышен до зампреда по кадровой работе. "После нашего съезда Зюганов стал более осторожен, и посмотрите, сколько региональных отделений было раздавлено, он на дальних подступах пытается фронду придушить",— говорит зампред "Патриотов России" Надежда Корнеева, которая в первой половине нулевых возглавляла контрольную комиссию НПСР.

Тем временем простор для политического маневра сужался. В 2004 году, после Беслана, были отменены выборы глав регионов. После этого "губернаторов стали потихоньку переназначать", и доля представителей партийцев в исполнительной власти уменьшилась. К примеру, курский губернатор Александр Михайлов, избравшись от КПРФ, в 2005 году вступил в "Единую Россию", туда же перешел краснодарский губернатор Александр Ткачев, а у партии длительное время (до 2010 года) оставался волгоградский губернатор Николай Максюта и владимирский Николай Виноградов (до 2013 года), которые создавали "окошко видимости демократии". Но и само понимание "красного пояса", которое было до отмены выборов, существовало только благодаря прямым выборам без фильтров, говорит Рашкин, где "мы выдвигали или поддерживали конкретных лидеров". Ведь на звание "красного региона" не сказывается то, есть ли фракция в муниципалитете или заксобрании. "Но мы стали набирать губернаторов от выборов к выборам, а после этого дальнейшие выборы позволяли набирать глав муниципалитетов и так далее, формировать команду в регионе, власть это поняла",— говорит коммунист.

Появление сильных региональных лидеров фактически открывает новый этап в истории КПРФ

По спискам в 2007 году партия набрала 11,57% голосов (во главе списка были Зюганов, академик Жорес Алферов и Харитонов, партии досталось 57 мандатов). Тогда ей мешала уже не "Родина", которую уже упразднили, а созданная на ее месте "Справедливая Россия". Партия была в двойственной ситуации: с одной стороны, она обладала достаточно высоким статусом, ее лидера звали и к президенту Дмитрию Медведеву, и к премьеру Владимиру Путину. С другой — КПРФ все больше становилась рядовой оппозиционной организацией, а кандидатов от партии постепенно прижимали в регионах.

Улучшить показатели удалось в 2011 году: на этих выборах КПРФ набрала 19,19%. Этого хватило на 92 мандата, что дало ей право самостоятельно направлять запросы в Конституционный суд. Но главное — по итогам протестов произошла политическая реформа. С одной стороны, упростилась возможность создавать партии и КПРФ снова будет иметь дело со спойлерами. С другой — вернулись выборы губернаторов и для КПРФ это оказалось хорошей возможностью улучшить свои дела. Брянская область, где долгое время губернатором был коммунист Юрий Лодкин, стала регионом, где в 2012 году рассчитывал на победу депутат Госдумы от КПРФ Вадим Потомский. Во время выборов его конкурент-единоросс даже был снят с выборов, но губернатором Потомский стал лишь в 2014 году в родной для Зюганова Орловской области и с согласия партии власти (кандидат от КПРФ, 89% голосов за). Выиграл в 2014 году выборы мэра Новосибирска коммунист Анатолий Локоть. Благодаря отсутствию единства региональных элит коммунист Сергей Левченко победил во втором туре на выборах губернатора Иркутской области в 2015 году.

Даже если поддержки властей нет, претензия на исполнительную власть все равно привлекательна теперь для ресурсных кандидатов: команда омского губернатора Виктора Назарова остается основным объектом критики депутата от КПРФ Олега Денисенко, занявшего на выборах в 2015 году второе место (28% голосов), в том числе из-за того, что он был на время снят с гонки.

Появление сильных региональных лидеров, выигрывавших выборы в регионах, фактически открывает новый этап в истории КПРФ. Появляются новые люди со своей историей успеха. Но ни о какой борьбе против Зюганова в партии речь не идет. Электорат КПРФ во многом голосует именно за него. "КПРФ — это Зюганов" — это третья по популярности (13%) характеристика партии, показывают опросы Центра исследования политической культуры России, причем она становится даже популярней в последние годы. Первая: КПРФ — "партия, защищающая советское наследие" (29%), вторая: "партия, выступающая за общенародную собственность на землю и недра и промышленность" (18%). Решения, важные в том числе для кампании, могут приниматься Зюгановым в обход формальных внутрипартийных процедур, что полезно в аппаратной борьбе.

У председателя партии четыре зама, и вряд ли речь может идти о конкуренции за лидерский пост, рассуждает собеседник "Власти" в партии, может быть только конкуренция за то, кого впоследствии выберут преемником. Юрий Коргунюк большое число замов объясняет необходимостью создать ощущение, что они "большие политики внутри партии, Зюганов опирается на все инструменты, которые есть". Тестом для фаворита могли бы стать президентские выборы, о намерении отказываться от которых Зюганов пока не говорил. В случае же отказа выбор может пасть на людей из кадрового резерва, причем необязательно сугубо партийного. В качестве таких кандидатов источники "Власти" называют Потомского, имеющего не только хорошие отношения с Зюгановым, но и доверительные отношения с властью, а также других представителей КПРФ в регионах.

Общую предвыборную задачу по списку партия еще не ставит, но намерена победить в 50 округах, к чему в самой КПРФ относятся со скепсисом.

Максим Иванов