Ненависть к окружающему миру как стратегический ресурс. Размышления Леонида Млечина

Леонид Млечин

Современники видели: Февральская революция произошла без революционеров — это опровергает все мифы о заговоре и чьей-то злой воле. Никто не управлял событиями. Все были застигнуты врасплох! И сегодня историки не могут сказать: да, мы ясно понимаем, как это произошло в 17-м году, нам все ясно, мы разобрались... Есть тысячи объяснений, прекрасных и глубоких, но полностью описать сложнейшие механизмы того, как происходит революция, сравнимая, наверное, с извержением вулкана, еще не удалось.

Профессиональные историки продолжают эту кропотливую работу, которая вызывает особое внимание из-за приближающегося столетнего юбилея великой русской революции. Но параллельно продолжается создание все новых и новых мифов. Это занятие попроще, но увлекательнее.

Убийство прекрасной теории

Противостояние России и Запада превратилось в столь важный фактор не только внешней политики и дипломатии, но и нашей внутренней, духовной жизни, что возникает вопрос: с чего все это началось? Когда зародилась вражда, которая не исчезла и по сей день, не отпускает нас, а вновь и вновь зажигает сердца? Когда Россия ощутила себя осажденной крепостью, одиноким воином в кольце врагов?

Многие уверились в том, что Соединенные Штаты и Запад в целом — вековечные ненавистники России. Взаимная ненависть предопределена извечным геополитическим противостоянием двух миров...

Можно ли говорить о генетически предопределенном отторжении Запада?

История этого не подтверждает. Налицо трагедия убийства прекрасной теории бандой жестоких фактов.

До 1917 года русское общество не отделяло себя от соседей на Западе и считало себя частью Европы. Императорский дом был кровно связан с царствующими династиями других стран. В войну Россия вступила, считая, что без нее ни одна крупная европейская проблема решаться не должна. Отношения со странами Антанты, вместе с которыми воевали против держав Четверного союза, складывались сложно, но это были союзнические отношения. Искали и находили компромисс.

Скажем, экономическая конференция союзных государств в Париже летом 1916 года, по мнению российской делегации, увенчалась успехом. Обсуждались такие проблемы, как обеспечение воюющих держав сырьем, привлечение иностранного капитала, облегчение взаимных расчетов, таможенный режим, торговые тарифы, понижение пошлин на товары российского экспорта.

Задумались и о будущем. О механизме возмещения — после победы — убытков за счет неприятельских держав. В инструкциях для российской делегации говорилось: главная задача — борьба с германским засильем: "освободиться от экономического ига Германии", "мы не должны питать своим импортом страну, которая силою исторических условий на долгие годы останется нашим главным внешним соперником".

Российскую делегацию обязали "бороться с германской экономической гегемонией", не допустить, чтобы "германский ввоз вытеснял ввоз остальных стран".

Главное, что волновало российскую делегацию: не предоставлять после войны враждебным державам, то есть Германии в первую очередь, статуса "наибольшего благоприятствования" в торговле! Это не очень нравилось итальянцам и австрийцам. Но Великобритания полностью поддержала позицию российской делегации, которой руководил Государственный контролер Николай Покровский. О чем товарищу (заместителю) министра иностранных дел Анатолию Нератову доложил член российской делегации Александр Половцов. Вскоре Половцова самого назначат заместителем нового министра иностранных дел — им станет Покровский. Выступая в Государственной думе 2 декабря 1916 года, он подчеркнул:

— Россия находится в полнейшем единодушии со всеми своим доблестными союзниками. Все мы одинаково проникнуты жизненною для нас необходимостью довести войну до победоносного конца.

Историко-документальный департамент МИД России порадовал любителей отечественной истории: предал гласности огромный массив документов периода Первой мировой войны, что позволяет судить о том, как на самом деле складывались отношения России с союзниками. Все ли любители исторических интерпретаций с ним знакомы?

Линия разрыва

Так когда же началось противостояние с внешним миром?

С приходом большевиков к власти. Когда они, нарушив союзнические обязательства России, заключили сепаратный мир с немцами и австрийцами. В ответ Антанта поддержала Белое движение, поскольку его руководители обязались исполнять свой союзнический долг и сражаться против кайзеровской Германии и Австро-Венгрии.

Военная помощь Антанты белым армиям не сыграла сколько-нибудь значительной роли в Гражданской войне. Едва закончилась Первая мировая, как европейские державы практически утратили интерес к России, вывели свои воинские контингенты и прекратили помогать белым. Но Ленин и большевики преувеличивали роль и значение интервенции, формируя представление о западных странах как о злейших врагах советской власти. Это придавало масштабность победе большевиков: одно дело разгромить белые армии, другое — одолеть 14 держав Антанты.

После Гражданской войны противостояние продолжилось. Большевики считали своим первейшим долгом сокрушить правящие режимы в соседних и не-соседних странах и совершить мировую революцию. Поддерживали радикальных социалистов деньгами и оружием. Говорили больше, чем делали, но им верили.

Запас злобы и вражды стратегического значения переходит от одного поколения к другому. Штампы советской пропаганды укоренились в сердцах и умах

Русские блюда, язвительно писал один из руководителей Коминтерна Карл Радек, подаются в европейских ресторанах без острого соуса настоящей московской кухни. Конечно, этот соус слишком остер для буржуазного желудка, поскольку состоит из трех компонентов, без которых не может быть настоящего русского блюда,— революции, диктатуры пролетариата и правящей компартии...

Впрочем, была еще одна причина ненавидеть Запад. Православный философ Георгий Петрович Федотов описывал настроения после Первой мировой, революции и Гражданской войны: "Русское национальное чувство было уязвлено глубоким поражением, разделом, падением России и, не желая взять на себя ответственность, не имея мужества покаяния, стало искать виновника вне себя — на Западе".

Ненависть к Западу стала важнейшим мобилизующим лозунгом и элементом самозащиты — чтобы туда не ездили и не сравнивали уровень жизни.

— Товарищи, зарубите себе на носу, что пролетарии Советского Союза находятся в осажденной крепости,— говорил в ноябре 1934 года член политбюро и формальный глава государства Михаил Иванович Калинин,— а в соответствии с этим и режим Советского Союза должен соответствовать крепостному режиму.

Европа побаивалась такого соседа, держалась настороженно, пыталась окружить "санитарным кордоном". А в нашей стране ненависть к Западу, Америке, вообще внешнему миру культивировалась властью. Все десятилетия советской власти государство тщательно изолировалось от внешнего мира. Никого не впускать и никого не выпускать...

Старые мифы не умирали, потому что подкреплялись новыми. Запас злобы и вражды стратегического значения переходит от одного поколения к другому. Штампы советской пропаганды укоренились в сердцах и умах.

Прибыльный бизнес

Сейчас новая вспышка ненависти к окружающему миру. Наши пропагандисты со всех прилавков — в разнообразной упаковке и дозировке — круглосуточно торгуют ненавистью к Западу. Прибыльный и надежный бизнес.

Когда речь заходит о революции, во всем видят заговоры, влияние темных сил и чужих денег. Только заговорщиков называют разных. Прежде считалось, что империю разрушили немецкие агенты на деньги кайзера. Потом вину переложили на оппозиционных политиков — Александра Гучкова, ставшего военным министром, Павла Милюкова, получившего портфель министра иностранных дел... Новейший вариант: за всем стоят англосаксы, британское посольство в Петрограде, видимо, не знающее себе равных по всемогуществу.

В работе на немцев в 17-м году последовательно обвиняли всех — от императорской семьи до большевистских вождей. Что же нам думать? Что у нас самый продажный народ в мире? За копейки — в пересчете на душу народонаселения — революцию совершит и страну порушит? Ни англичане, ни французы на немецкие денежки не польстились, а мы — пожалуйста?

Обвинить русских людей в продажности — такого не позволял себе ни один ненавистник нашего народа. Кроме наших же пропагандистов. Они столетие наперебой твердят, что в России все (в смысле то, что им не нравится) делается на чужие деньги. И что иностранные посольства и спецслужбы запросто кроят судьбу страны.

Удивительное низкопоклонство! Зачем приписывать чужеземным дипломатам или разведчикам успехи, которыми они никогда не могли похвастаться? И доказывать, будто какие-то иностранцы способны изменить исторический путь огромного государства?