Жан-Пьер и Люк Дарденны — о своем новом фильме «Незнакомка». Беседовала Татьяна Розенштайн

В Москве состоялась премьера нового фильма братьев Жан-Пьера и Люка Дарденн "La fille inconnue" ("Незнакомка"), который вскоре выйдет в российский прокат. "Огонек" поговорил с режиссерами о роли совести в жизни общества и о том, как мораль делает притчу триллером

Героиня фильма — доктор Жены — образец ответственности и профессионализма. Она оказывает медицинскую помощь самым малообеспеченным слоям населения и мигрантам. Страховать ее некому: на своей работе Женни должна быть и врачом, и психологом, и просто уметь вовремя поддержать пациента добрым словом. По сюжету ее ждет переход в частную клинику — там поспокойнее, да и платят получше. Документы подписаны, все уже решено, но во время последнего дежурства в дверь травмпункта кто-то торопливо звонит уже после закрытия. Женни решает не открывать дверь позднему посетителю, попросту не придав значения звонку. А на следующий день полиция ее информирует: неподалеку найдено тело неизвестной девушки. Испытывая угрызения совести, Женни пытается самостоятельно установить личность убитой. И в конце концов решает остаться на прежнем рабочем месте, где продолжает оказывать помощь бездомным и приезжим. Она приходит к выводу, что тем самым хотя бы частично искупит свою вину перед незнакомкой...

— Когда смотришь фильм, кажется, что вы хотели снять триллер — в руки главной героини так и просится пистолет...

Жан-Пьер Дарденн: Думаю, мы относимся к тем режиссерам, которые снимают свои фильмы для интеллигентного зрителя. Триллер и жанровое кино — не наше амплуа. Наша задача — построить отношения между нами, нашими героями и зрителем. Мы никогда не унижаем своих героев, заигрывая со зрителями, не смотрим на них свысока, не осуждаем их и не делаем из них идиотов.

Люк Дарденн: Изначальной идеей картины было расследование — с этого мы и начали писать сценарий. Вместе, по отдельности, то и дело передавая его друг другу. Да, в нашем фильме присутствует полиция, только ключевой роли в этом расследовании она не играет. Наоборот, у главной героини оказывается больше информации об убийстве, чем у комиссара. Но наш фильм не об этом...

Жан-Пьер: Наш фильм о рядовом враче. Женни работает в бедном социальном районе. Однажды вечером она не открывает дверь пациенту и запрещает сделать это своему стажеру. Она устала, а пациент позвонил в дверь лишь один раз, значит, не срочно. Так думает Женни. Но на следующий день ей сообщают: неподалеку нашли тело девушки, которая пыталась попасть к ней на прием. С этого момента Женни теряет покой. Но нам важно не то, как она ведет поиск улик, а как она решает моральную дилемму — ту, что встала перед ней как перед человеком и как перед врачом. Понимаете, не только как перед профессионалом, который давал клятву спасать людей, но и как перед самым обыкновенным человеком, которого в какой-то момент сломили жизненные трудности и усталость.

Объективно Женни закона не нарушала. Она никого не убила, ей нельзя предъявить никаких обвинений. Но чувство вины ее переполняет. После происшествия она решает отказаться от выгодного предложения из соседней больницы, от хорошей зарплаты — и остается работать в травмпункте, чтобы узнать, что же произошло с погибшей, чье имя она даже не знает. Женни делает то, на что мало кто способен в современном обществе: берет на себя ответственность. Поиск имени безымянной символически означает возвращение к жизни. Потому что когда человек уходит безымянным из этого мира, он как будто в нем никогда не жил.

Язык тела часто может рассказать больше и правдивее, чем слова. Поэтому и было интересно, чтобы расследованием занялся не полицейский, а врач

— Героинями ваших картин часто становятся женщины. Выражаясь вашим языком, многие известные французские актрисы брали эту ответственность на себя — Марион Котийяр, Сесиль де Франс... Теперь в главной роли Адель Энель. Почему она?

Люк: Впервые мы обратили внимание на Адель, когда она получила премию "Сезар" (национальная кинопремия Франции.— "О") в категории "Лучшая актриса". Затем мы встретились на вечеринке и понаблюдали за ней — понравилось, как она двигалась, улыбалась, разговаривала. И мы пригласили ее на роль. Даже специально поменяли сценарий, поскольку изначально наша героиня была значительно старше.

Жан-Пьер: Клод Шаброль приглашал своих актеров вместо кастинга на ужин и присматривался к ним во время еды. Нам важно наблюдать за актерами в реальной жизни, в естественной для них обстановке, до того, как они выучат свои диалоги и встанут перед камерой. Героиня Женни очень интересна. Она создана вопреки нормам классического кино. В классическом варианте она должна была оказаться порочной, незрелой, наивной, бедной и тому подобное. А затем постепенно "себя создать", путем преодоления трудностей, из слабой превратиться в сильную. Но Женни и так уже сильна, она давно сложилась как личность. У нас в картине происходит обратное: сильный человек ломает свой характер, превращается в другого. Но не слабого или беспомощного, а в более чуткого, внимательного к другим. Человека с чувством ответственности и с совестью.

Люк: Важен и другой аспект в ее образе. Она — врач! Хорошие врачи могут определить состояние человека по физиологическим признакам. Врачи могут увидеть, когда человек лжет или переживает потрясение,— по реакции тела. Язык тела часто может рассказать больше и правдивее, чем слова. И опытные врачи в состоянии это распознать. Поэтому и было интересно, чтобы расследованием занялся не полицейский, а врач.

— Мы постоянно видим Женни за работой: она принимает пациентов, ходит по домам, оказывает первую помощь мигрантам... Таким образом мы видим изнанку общества, далекую от благополучия... Вы специально изучали быт врачей, чтобы это выглядело максимально достоверно?

Жан-Пьер: Нас консультировал знакомый врач. Она около месяца провела с нами на съемках, поясняя каждое действие и каждую реакцию, которую можно было бы ожидать в реальности от пациента. Кроме того, Адель около месяца обучалась элементарным врачебным навыкам: ей объяснили, как общаться со шприцом, как брать анализ крови, очищать раны и многое другое...

— Интересно, что, говоря о своей картине, вы часто упоминаете такие понятия, как "ответственность", "гуманность", "человечность". Однако в условиях действительности врачи не всегда заинтересованы в спасении людей: больницы переполнены, пациенты ждут приема часами. Двери медицинских кабинетов часто закрываются в 19:00, и дальнейшая судьба больных никого не волнует...

Люк: Может быть, это и так, двери обычной больницы или травмпункта закрываются в 19:00. Поэтому в 19:01 мы с Жан-Пьером и стоим перед этими закрытыми дверями с камерой на плече — чтобы, собственно, показать, что происходит после того, как двери закрылись. Конечно, мы сняли картину про частный случай, но она может читаться и глубже — как картина о современной морали и безответственности, царящей в обществе. Никто, определено никто, не хочет брать на себя ответственность, даже если речь не о единичной смерти, а о массовых убийствах. В Европе мы часто называем людей индивидуалистами, видимо, путая это понятие с простым и банальным эгоизмом, равнодушием к проблемам других и отсутствием норм морали. Нам не нравятся люди, которые постоянно ищут себе оправдания, которые совершают поступки, но не в состоянии за них отвечать.

Жан-Пьер: Ситуация в нашем обществе во многом связана с политикой, которая, к сожалению, добралась и до системы здравоохранения. Печально наблюдать, но политики играют нашими жизнями, а экономика — нашими моральными принципами. При этом давайте не забывать, что моральные принципы — индивидуальны, и в наших картинах есть возможность увидеть те принципы, которым мы следуем.

Иногда зрителю кажется, что мы критикуем современное общество. На самом деле мы не столько заняты обществом в целом, сколько хотим показать нашу собственную позицию по отношению к ряду социальных противоречий. И эта картина отражает в большей мере наши ощущения и наш взгляд на мир. Конечно, социальные проблемы, проституция, безопасность — все это есть в наших фильмах, и если вы хотите считать нашу картину критикой социальной действительности, можете так считать. Но мы никогда не смотрим свысока на своих героев. Мы сочувствуем зрителям и хотим показать им драматические ситуации, в которые попадают эти герои.

— В картине речь не только об ответственности, но и о чувстве вины, которое так или иначе испытывают все герои вашего фильма... Совесть — это, по-вашему, то, что предохраняет от разрушения любое общество?

Жан-Пьер: Мы заняты исследованием этого чувства практически во всех наших картинах — в "Обещании", "Розетте" и многих других. Наше исследование не имеет ничего общего с религиозной традицией. Мы не очень религиозные люди. Но у нас есть идея, которую можно даже назвать убеждением. Мы верим, что каждый из нас — должник. Каждый из нас что-то кому-то должен, неважно, кому — родственнику, коллеге, другу или соседу. Мы все всем должны. И каждое наше решение — открыть или закрыть дверь перед соседом — влияет на нашу судьбу. Посмотрите, что случилось с Женни: она решает не открывать дверь — и это имеет фатальные последствия. Мы не беремся поучать зрителя, не примеряем на себя роль богов, не смотрим на ситуацию свысока. Мы совершенно нормальные люди. Мы снимаем личные фильмы. И иногда мы даже позволяем себе выпить пива.

— Большая часть ваших картин снята в Льеже. Это привычка или эстетический манифест в своем роде? Мол, нам не нужны специальные декорации и ухищрения, важен только человек, а не интерьеры...

Люк: Это правда, начиная с середины 1990-х почти все картины мы сняли в Льеже (город на востоке франкофонной части Бельгии, в 100 км от Брюсселя.— "О"), который мы хорошо знаем. Но в этом фильме город сам по себе не важен. Важна автомагистраль. Действие "Незнакомки" большую часть времени происходит около нее или на ней. Автомагистраль — это и есть настоящий город, в котором — или вдоль которого — все мы сегодня живем. Поэтому мы видим в ней что-то мистическое и интригующее. Представьте: машины несутся по ней с большой скоростью, не подозревая о том, что где-то поблизости, в маленьком врачебном кабинете, люди переживают боль, страх, драмы...

— Вы хотите сказать, что в этом смысле мы все являемся "незнакомцами" друг для друга, не так ли?

Жан-Пьер: В самом названии картины — La fille inconnue ("Незнакомка") — есть философская двусмысленность. С одной стороны, понятие "незнакомка" применима к убитой девушке, которая в нашем фильме вообще похожа на черно-белое привидение. Мы ни разу толком не видим ее в кадре, кроме короткой записи на видеокамере и фотографии, которую показывает всем Женни. Даже после убийства нигде не видно ее тела. Она словно фантазия, которой одержимы наши герои, совершающие в память о ней невероятные поступки. Женни просто одержима этим образом, который преследует ее на протяжении всей картины. Но "незнакомка" — это не только убитая девушка. "Незнакомка" — это также и сама Женни. Кроме двух-трех фактов — того, что она отказывается от места, где могла бы зарабатывать лучше, и переезжает из своей квартиры в кабинет, чтобы не пропустить больше ни одного пациента,— мы о ней тоже ведь ничего не знаем.

Люк: Первая версия нашего сценария более подробно описывает характер и жизнь Женни, но потом мы приняли решение, что эти подробности незначительны для самого сюжета, и свели рассказ о Женни до минимума. Нам важнее было показать, как меняется ее мораль и ее решения в процессе повествования. Мораль — движущая сила общества, показатель прогресса или регресса. В конце концов, все в этой жизни зависит от того, какие у нас моральные принципы.

Беседовала Татьяна Розенштайн

Визитная карточка

Братья Дарденн — Жан-Пьер (родился в 1951 году, в Льеже, Бельгия) и Люк (родился в 1954 году, там же) — дуэт бельгийских кинорежиссеров. Братья также пишут сценарии для своих фильмов и являются продюсерами. Занимаются кинематографом с конца 1970-х, но приобрели международную известность лишь в 1999 году, когда их фильм "Розетта" попал в основной конкурс Каннского кинофестиваля и был удостоен главного приза — "Золотой пальмовой ветви". За фильм "Дитя" в 2005 году братья были удостоены второй "Золотой ветви" в Канне. Социальная драма "Мальчик с велосипедом" была отмечена Гран-при Каннского фестиваля в 2011 году. Каждый их фильм — это цельное высказывание о людях из неблагополучных слоев общества, проникнутое гуманизмом и состраданием. Все картины режиссеры снимают в родном Льеже и его окрестностях: их герои — люди, живущие на пособие, наркоманы, мигранты.

Еще одна важная тема в творчестве Дарденнов — кризис современной европейской семьи. Братья никогда не вмешаются в жизнь своих героев, они всегда немного поодаль и наблюдают, что создает эффект авторской объективности и непредвзятости.