В прокате «В тихом омуте» Брюно Дюмона

Фарсовый гиньоль Брюно Дюмона «В тихом омуте» способен удивить поклонников известного французского режиссера. Заинтригован, но не слишком удивлен АНДРЕЙ ПЛАХОВ.

На первый взгляд кажется, что Дюмон резко меняет палитру: его фирменная мрачность освещается искрами юмора, преимущественно черного, но не только. На берегу бухты Сен-Мишель с ее зыбучими песками, мистическими приливами и отливами собирается в своем летнем доме буржуазно-декадентская семья ван Петегемов. Контрастом им выступает семейка приморских аборигенов Брюфоров, промышляющих сбором мидий и переправой дачников во время прилива. Дачники оказываются экзальтированными придурками и вырожденцами: актеры Фабрис Лукини и Валерия Бруни-Тедески не жалеют сатирических красок, а Жюльетт Бинош вообще отрывается по полной программе, делая из своей героини ходячую карикатуру Она то распевает арии, то ходит с синяками и перебитой челюстью, явно получая удовольствие от такого хулиганства.

Что касается представителей «народа», этих звероподобных каннибалов влечет к правящему классу запах крови и вкус мяса, но также неосознаваемый сексуальный зов. Каннибальский сынок заводит роман с тинейджером буржуазных кровей, чей пол столь же зыбок, как море между приливом и отливом. А параллельно этому лирическому макабру разыгрывается настоящая клоунада: пара полицейских ищет преступников, хотя всем очевидно, кто и где они. Эта убойная парочка (толстяк скатывается с дюны как колобок, партнер тащит его обратно) пришла не откуда-нибудь, а прямиком из слэпстика — немой комической кинокартины.

Тяготение Дюмона к первородным жанрам кинематографа проявилось еще раньше — в неожиданно снятом им два года назад комедийно-детективном минисериале «Малыш Кенкен». По существу, «В тихом омуте» — костюмированная ретро-версия этого сериала. Любопытно наблюдать, как Дюмон остается верен своим художественным принципам, даже когда сам их бесстыдно топчет: тут ему соперник только один — Ларс фон Триер.

Вот, к примеру. Дюмон — один из радикальнейших режиссеров-авторов — долгое время обходился без профессиональных актеров. Героя его раннего фильма «Человечность» — полицейского не от мира сего, берущего на себя вину за грехи человечества, играл вчерашний военнослужащий Эмманюэль Шотт, а героиню — фабричная девчонка Северин Каньель (только потом ставшая актрисой), и это не помешало им, а вовсе не их прославленным конкурентам, сорвать актерские награды Каннского фестиваля 1999 года. Если Дюмон и прибегал к услугам артистов-профи, то никак не статусных. Например, в картине «29 пальм», у него играла Катя Голубева — «незаконная комета в кругу расчисленных светил».

Одной из причин незвездного кастинга можно считать то, что Дюмон требует от своих исполнителей полной отдачи и откровенности — вплоть до шоковых сексуальных сцен. Другая причина в том, что действие большинства его фильмов разыгрывается на севере Франции, чаще всего — в его родном департаменте Нор—Па-де-Кале, чей «гений места» вдохновил и «Жизнь Иисуса», и «Человечность», и «Фландрию». Еще недавно Дюмон утверждал, что не может себе позволить взять исполнителей, проживающих даже за пятьдесят километров от места съемок, потому что у них «не тот акцент».

Фильм «Камилла Клодель, 1915» стал для режиссера поворотным. Не только потому, что он впервые осваивает юг Франции — Прованс, не только потому, что это его первый «костюмный» кинопроект, но и потому, что он снимает в главной роли Жюльетт Бинош. Хоть звезда и начинала карьеру у Годара и Каракса, хоть и снималась у Малля и Кесьлевского, постепенно превратилась в одну из самых заштампованных французских актрис. Ее появление в трагической роли скульпторши Камиллы Клодель стало началом возвращения актрисы в сферу авторского кино. Что не мешает ей, как мы только что увидели, включать у того же Дюмона совсем другой режим — комиковать, кривляться и ни в чем себе не отказывать. Жаль, что она не подходит по возрасту на роль Жанны д’Арк: ведь Дюмон задумал кино об иконе французского патриотизма. В этом проекте он намерен смешать профессионалов и местных натурщиков из Нор—Па-де-Кале и заставить их петь и плясать: ведь задумано не что иное, как мюзикл. Ждем с нетерпением. И подпевать будем, а глядишь, и посмеемся вволю.