Рост реальных зарплат по итогам августа обнулился

Статистика частных доходов и внутреннего спроса в августе 2016 года, как и предполагал “Ъ”, оказалась хуже ожиданий экономистов. Темпы падения реальных доходов в годовом выражении ускорились, а динамика реальных зарплат, с учетом сезонности, в августе обнулила весь рост, достигнутый в первом полугодии. Всплеск потребления непродовольственных товаров в июле—августе сочетается с тем, что большинство потребителей продолжают экономить на продовольствии. Восстановления положительной динамики зарплат и частного спроса до конца года ждать не приходится — особенно исходя из последних заявлений совета директоров ЦБ.

Статистика Росстата о состоянии внутреннего потребления и доходов в августе 2016 года оказалась предсказуемо слабой (см. “Ъ” от 8 сентября). «Ключевые показатели благосостояния ухудшились, продемонстрировав самое сильное снижение располагаемых доходов с декабря 2008 года и сжатие реальных зарплат на фоне пересмотра июльских показателей в сторону уменьшения»,— отмечает Дмитрий Полевой из банка ING. Динамика номинальной зарплаты в августе осталась на уровне июля — плюс 5,8% в годовом выражении, что является минимумом с января 2016 года.

Реальные располагаемые доходы в августе снизились на 8,3% в годовом выражении (после снижения на 7,3% в июле и на 4,8% в июне), а зарплаты — на 1% (показатель за июль был понижен Росстатом с плюс 0,6% до минус 1,3%). Динамика оборота розницы в августе по сравнению с июлем также фактически не изменилась — показатель составил минус 5,1% год к году (минус 5,2% месяцем ранее). «Медленное улучшение экономической активности в годовом выражении частично объясняется низкой базой прошлого года. Кроме того, поддержку статистике августа оказал календарный эффект — два дополнительных рабочих дня по сравнению с августом 2015 года»,— поясняет господин Полевой.

Оценки ЦМАКПа с устранением сезонных и календарных эффектов свидетельствуют, что реальные доходы падают теми же темпами, что и зарплаты. Если во втором квартале в среднем за месяц они снижались на 1,1%, то в третьем — на 1,2%, что происходит из-за ускоренного падения пенсий и поступлений от предпринимательской деятельности. После индексации зарплат частными компаниями в начале года, в первом квартале 2016-го в среднем за месяц они увеличивались на 1,1%, во втором — их рост обнулился, а в третьем составил минус 1,1%, сведя на нет все достижения начала года.

Хотя динамика оборота розницы в годовом выражении в августе стабилизировалась, расчеты ЦМАКПа свидетельствуют, что спрос на непродовольственные товары с учетом сезонности продолжал расти (плюс 0,5% за август и 1% за июль), а на продовольствие — сокращаться (минус 0,6% за август после плюс 0,1%). «Теперь граждане экономят на продуктах даже при стабилизации продовольственной инфляции»,— заключает Игорь Поляков из ЦМАКПа. В августе в структуре оборота розницы удельный вес продовольствия составлял 47,7% (47,6% в августе 2015 года), а непродовольственных товаров — 52,3% (52,4%).

Скачок спроса на непродовольственные товары объясняется стабилизацией инфляционных ожиданий, снижением регистрируемой безработицы и сокращением нормы сбережений домохозяйств (особенно заметно в июле—августе) и, в значительной степени, увеличением розничного кредитования. Все это подогрело спрос населения на квартиры, автомобили (особенно на вторичном рынке), электронику и одежду. Но уровень субъективной бедности (доля респондентов, которым, по их словам, денег хватает только на еду или не хватает даже на нее) в июле 2016 года увеличился по сравнению с июлем 2015-го с 36% до 41%, согласно опросам ФОМ.

Хотя, по данным ЦБ, розничное кредитование граждан за июль снизилось на 0,5% (с учетом валютной переоценки), а за август выросло на 0,3%, просроченная задолженность по нему прирастала темпами в 1,4% и 1,3% соответственно. В такой ситуации надеяться на устойчивый рост частного спроса не приходится. Более того, в заявлении от 16 сентября совет директоров ЦБ дает понять, что неконтролируемый рост частного потребления, основанный на увеличении кредитования, является основным риском для реализации политики регулятора (см. “Ъ” от 19 сентября).

Алексей Шаповалов