Одной из тем предстоящего саммита БРИКС станет Транстихоокеанское партнерство, заявили в МИД России. Восьмой саммит объединения пройдет на следующей неделе в индийском штате Гоа. По мнению обозревателя газеты «Коммерсантъ» Максима Юсина, ситуация в этой организации, на которую Россия делает особую ставку, в последнее время существенно изменилась, и изменения эти невыгодны для Москвы.

Когда создавался БРИКС (объединение ключевых держав незападного мира: России, Китая, Индии, Бразилии и присоединившейся к ним позднее ЮАР), это был в какой-то степени клуб единомышленников. Всех его участников объединяло желание дистанцироваться от Запада и совместными усилиями создавать многополярный мир, в котором не доминировали бы США и их союзники.

Но сегодня, накануне саммита в индийском штате Гоа, приходится констатировать: БРИКС остается чисто формальным альянсом, участников которого уже трудно назвать единомышленниками. Цели у них разные, иногда диаметрально противоположные, а желания проводить скоординированную политику не наблюдается. На прежней идеологической платформе остались, по большому счету, лишь два из пяти участников объединения — Китай и Россия. Они и пытаются играть роль локомотива этой организации. Но на двух колесах она едва ли далеко уедет.

Наиболее отчетливо от партнеров по БРИКС откололась Бразилия. Ее новый лидер Мишел Темер, ставший президентом после импичмента своей бывшей союзницы Дилмы Руссеф (многие в мире и в Бразилии называют это государственным переворотом), придерживается принципиально иной идеологической линии, чем его предшественница. И Дилма Руссеф, и правивший до нее Инасиу Лула да Силва были левыми политиками, дистанцировавшимися от США. Сближение с Россией и Китаем для них было естественным. Мишел Темер, напротив, придерживается правых взглядов, в своей политике ориентируется на Запад и поддерживать какие-либо глобальные инициативы Пекина и Москвы не склонен.

Южно-Африканская Республика переживает глубокий внутренний кризис. К стилю руководства ее президента Джейкоба Зумы и в стране, и за рубежом возникает все больше вопросов. Главу государства обвиняют в популизме, непрофессионализме, коррупции, в том, что он растратил политическое наследство Нельсона Манделы. В этой ситуации престиж ЮАР на международной арене неумолимо снижается. И если в Африке страна еще остается ключевым игроком, то за пределами континента к ее голосу сегодня мало кто прислушивается.

И, наконец, Индия. И в Москве, и в Пекине с огорчением констатируют, что ее нынешнее руководство во главе с премьером Нарендрой Моди все более отчетливо берет курс на Запад — и в политике, и в экономике. Одним из последних примеров стал «контракт века» с Францией на покупку 36 истребителей Rafale стоимостью почти €8 млрд. А ведь традиционно крупнейшим, чуть ли не эксклюзивным партнером Дели в области военно-технического сотрудничества была Москва. Но времена меняются. Сегодня на индийском рынке западные компании чувствуют себя гораздо более комфортно, чем российские и китайские. Да и в политической области премьер Моди не готов столь же решительно противостоять Вашингтону, как это делают Москва и Пекин. В прошлом году США и Индия продлили на десять лет соглашение о стратегическом партнерстве.

Саммит в Гоа индийцы, конечно, проведут. Цветистые речи в духе восточной дипломатии прозвучат. Но глобальных инициатив, серьезных совместных проектов от этой встречи ждать едва ли стоит.

Сегодня БРИКС переживает период глубокой заморозки. И пока сложно сказать, когда эта организация реанимируется, обретет второе дыхание и сможет стать глобальным мировым игроком.