Маршрут построен
Инструкция по программе театрального фестиваля NET
Фестиваль NET — «Новый европейский театр» — давно пользуется репутацией одного из самых продвинутых среди многочисленных осенних театральных фестивалей. Это и неудивительно: придумали NET в 1998 году театральные критики Марина Давыдова и Роман Должанский, люди, чувствующие тенденции не только завтрашнего, но и послезавтрашнего дня. “Ъ-Lifestyle” решил составить краткую инструкцию для тех, кого интересует этот самый послезавтрашний день.
Почему NET — это важно?
Отмечающий в этом году совершеннолетие NET стал не просто фестивалем, но и проводником в театр российский театра европейского. Именно благодаря NET российский зритель увидел постановки Яна Фабра, Пипо Дельбоно, Михаэля Тальхаймера, Кэти Митчелл, Деклана Донеллана и многих других европейских звёзд. При этом второй год подряд NET остаётся без поддержки Министерства культуры. В то, чтобы российский зритель мог видеть новый европейский театр, готов вкладываться Фонд Прохорова, а ещё герои русского театра, предлагающие своему зрителю постановки, вполне соответствующие определению нового театра. И на появление этих новых героев во многом повлиял именно NET:
«Я был зрителем ещё самого первого фестиваля NET»,— говорит режиссёр Дмитрий Волкострелов (в этом году в программе фестиваля — его спектакль “Карина и Дрон” по пьесе постоянного соавтора Волкострелова драматурга Павла Пряжко.— “Ъ”).— И по моим ощущениям, NET — это проект, который остается верным себе в некоем основном посыле, при этом меняясь и остро реагируя на сиюминутное. И это, по-моему, прекрасно.
А куда пойдут все?
«Посоветуйте что-то одно, самое важное» — это история не про «Новый европейский театр». И слово «новый» здесь — ключевое. Имя Пипо Дельбоно вроде бы уже известно российскому зрителю, но говорить, что, отправившись на «Vangelo» ( «Евангелие».— “Ъ”), вы увидите что-то знакомое, совсем неверно. Эту хоровую работу Дельбоно создал в память о матери-католичке, просившей сына перед смертью подумать о религиозных сюжетах. В «Евангелии» соединяются воспоминания хорватских исполнителей, переживших войну, с видеокадрами из итальянского лагеря для беженцев. В записи видео участвовали беженцы из центра в Асти, а в спектакле играет Бобо, 80-летний глухонемой актёр, которого режиссёр забрал из психиатрической клиники, где Бобо провёл 50 лет.
«Фестиваль NET — это чаще всего зона риска, здесь за редким исключением вроде “Волшебной флейты” Питера Брука вообще не бывает ничего гарантирующего успех»,— говорит Марина Давыдова, арт-директор фестиваля.— Мы стараемся открывать новые имена для российского зрителя, а это сложная и не всегда благодарная задача. Никогда наверняка не знаешь, от чего заискрит зрительский интерес. И в какой момент заискрит. Российский зритель гораздо менее открыт новому, нежели зритель европейский, но зато он очень верен своим пристрастиям. Если он уже выучил какое-то имя, точнее выучил, что такой-то — гений, он будет ходить на него независимо от художественного результата. Три неудачные работы посмотрит, будет недоумённо пожимать плечами, но на четвёртую всё равно пойдёт. Европейский зритель, наоборот, гораздо больше склонен к разочарованиям. Но зато ему в большей степени интересны новые имена. Так что фестиваль про новый европейский театр в России в принципе делать непросто».
Так на что же всё-таки пойти?
«GALA»
Француз Жером Бель работал в парижской «Опера Гарнье», Лионской опере, брюссельском театре «Ла Монне» и ставил церемонии зимних Олимпийских игр в Альбервиле. Режиссёр, хореограф и танцовщик Бель — лидер движения «не-танец». В его работах могут участвовать непрофессионалы, люди с особенностями развития — никаких балерин с идеальными телами в идеальных пачках. И его «Gala» - настоящий манифест танцу, который не должен ограничиваться рамками и комплексами.
Дмитрий Волкострелов, режиссёр:
«Мне, конечно, интересна вся программа. Но если нужно что-то выбрать, то выделю “Gala” Жерома Беля. Кажется, этот спектакль говорит о том, что искусство — это история, доступная каждому человеку, и она совсем не про вершины мастерства. Эта мысль представляется мне невероятно важной, потому что сегодня мы находимся в ситуации, когда театром и искусством действительно может заниматься каждый человек и когда совсем не мастерство может быть важным, а прежде всего человек как таковой».
«CLIMAX»
Хореограф Ясмин Годдер родилась в Иерусалиме и выросла в Нью-Йорке. Лексику, которой пользуются исполнители «Climax», Годдер разрабатывала последние 15 лет. Кстати, работа была заказана музеем изобразительного искусства и поэтому предназначалась для выставочного пространства, внутри которого хореограф смогла столкнуть живое и неживое и создать произведение, балансирующее на грани ощущений общности и опасности.
Марина Давыдова:
«Ясмин Годдер — новое имя не только для российского, но и для европейского зрителя. Буквально в этом году на Венском фестивале её открыли для себя австрийские зрители и критики. И я очень советую не пропустить её спектакль. “Climax” Годдер — это вообще не про сюжет. Это про коммуникацию, про чистую эмоцию, про энергию присутствия или отсутствия, ты будто бы карабкаешься на какую-то эмоциональную гору. Так называемый иммерсивный театр стал сейчас очень популярен. Но Годдер в каком-то смысле вступает в диалог с иммерсивным театром».
«МЕДЕЯ. МАТЕРИАЛ»
16 моделей, шесть музыкантов, четыре экрана, три камеры, два голоса и два текста «Медея. Материал» Хайнера Мюллера и «Аз и Я» Олжаса Сулейменова режиссёр Рустем Бегенов смешивает так, что на выходе получается техногенная мистерия, в которой техника, тело, сценография, музыка, текст и костюм абсолютно равноправны. Кстати, это первый опыт обращения казахского театра к немецкому драматургу Хайнеру Мюллеру.
Марина Давыдова:
«Спектакль офф-программы “Медея. Материал”, признаюсь честно, вживую не видели даже мы. В программу он попал в последний момент, вопреки всем законам составления программ. Когда стало известно, что эта работа окажется в Москве, мы решили включить её в офф-программу. Даже по видео нам стало ясно, насколько продвинутым театральным мышлением обладает режиссёр Рустем Бегенов. Есть ощущение, что у него может быть славное будущее. Да, безусловно, мы рискуем, включая этот спектакль в программу фестиваля, но мне кажется, что лучше ошибиться, чем прозевать какой-то талант, потому что любому талантливому человеку важно быть вовремя замеченным и оказаться включённым в контекст».
Что такое фестивальный клуб?
Фестивальный клуб придумала директор фестиваля Дарья Мещанкина после поездки на Авиньонский фестиваль — главный для театрального мира. Идея была простая: создать на время фестиваля пространство, куда могла бы приходить публика, которая, например, увлекается фотографией или документальным кино, но про театр знает мало. Так появился проект, представляющий не только возможность для общения, но и альтернативу основной программе.
В этом году в формате клуба произошли изменения: там появились мультфильмы, стендап и даже диджейские сеты.
«Лекции сегодня читаются везде и всюду,— говорит Дарья Аксёнова, куратор фестивального клуба.— Поэтому мы решили предложить совсем разную программу со свободным доступом для нашей публики. Лично я не пропустила бы ничего, потому что не понимаю, как, например, выбрать между открытием с “Июль-ансамблем” (выпускники мастерской Виктора Рыжакова в Школе-студии МХАТ.— “Ъ”), или “Stand Up ЦИМермана”. Никогда раньше мы не сотрудничали с Большим фестивалем мультфильмов — а в этот раз решили сделать с ними специальную подборку. Никогда у нас не играли диджеи, а теперь в программе сеты, под которые сложно удержаться и не потанцевать.
Три спектакля, на которые стоит обратить внимание. Версия “Ъ-Lifestyle”:
«РАЗГОВОРЫ БЕЖЕНЦЕВ»
Двое на вокзале. Они едят лапшу, играют в шахматы и ждут — поезда и нового мира, меняющего границы с помощью армий и войск.
Спектакль по тексту Бертольта Брехта, написанному в Финляндии в 1940–1941 году, в Петербурге играли на Финляндском вокзале, а в Москве будут играть на вокзале Ленинградском. Бесконечные дорожные разговоры физика Циффеля и просто Калле (альтер эго самого Брехта) о паспортах, порядке и всем том, что волнует думающего человека, оказавшегося на пороховой бочке войны. Этот диалог зрители слышат в наушники, куда транслируются голоса актёров Максима Фомина и Сергея Волкова, играющих Циффеля и Калле. От обычных посетителей вокзала их герои отличаются лишь маленькими петличками-микрофонами, прикрепленными к походно-будничным вещам.
«КАРИНА И ДРОН»
Для постановки пьесы своего постоянного соавтора режиссёр Дмитрий Волкострелов провёл кастинг среди казанских подростков. В итоге героев играют их ровесники, а фразы про «Макдональдс и большую картошку» сопровождает гул, записанный в казанском метро. Пьеса Пряжко, в которой уже традиционно ничего не происходит, превращается в музей взросления, где экспонируется язык тех, кто вырос с айфоном в руках.
«ЗОЛОТОЙ ОСЁЛ. РАЗОМКНУТОЕ ПРОСТРАНСТВО РАБОТЫ»
Несколько лет участники четвертого набора Мастерской индивидуальной режиссуры жили вместе с романом Апулея. Их сценические опыты вылились как в отдельные работы-модули, так и в композиции, составленные из этих работ. Если вы хотите выяснить, что такое новопроцессуальное искусство, о котором так много говорит Борис Юхананов, то «Золотой осёл» — лучший повод. Полифония работ сопровождается комментариями Юхананова в роли богини Изиды, из которых запросто можно сложить манифест нового театра. Рождается этот манифест в виде театроведческого стендапа от Юхананова прямо на глазах у зрителей.
____________________________________________________________________