Мария Портнягина узнала, как лексические сдвиги отражают социальные процессы

Впервые в постсоветской России ученые провели масштабное исследование того, как изменился русский язык за последнюю четверть века. "Огонек" ознакомился с наиболее интересными выводами

После распада СССР русский язык, подобно политике, экономике, культуре, менялся стремительно и стихийно. Группа ученых из НИУ ВШЭ, РАНХиГС, РГГУ, а также слависты из США, Великобритании, Финляндии и Норвегии (их коллективная монография вышла в издательстве НЛО) попытались описать эти трудноуловимые перемены в языке.

— Сегодня нет языковой политики, как это было в СССР, когда язык подстраивался под идеологические потребности,— объясняет доцент департамента медиа НИУ ВШЭ Екатерина Лапина-Кратасюк, под чьей редакцией вышла монография "Настройка языка: управление коммуникациями в постсоветском пространстве".— Язык меняется, с одной стороны, под влиянием официальной риторики, с другой — через выражение взглядов, ценностей разных сообществ, в том числе в интернете.

В порядке исключения

Исчезновение определенных слов — одна из главных перемен в языке. В нашей речи по-прежнему большой объем лексики советского времени. Однако слова, отсылающие к негативному опыту прошлого, вытесняются — преимущественно "сверху".

— Слово "идеология", например, в русском языке не является нейтральным,— объясняет филолог Николай Поселягин.— Оно относится к "травмирующим", то есть описываемые ими явления вызывают неприятие, аллергию у нашего человека. И от подобных слов официальная риторика стремится избавиться.

Исследователь приводит в пример казус 2013 года, когда при совете ректоров вузов Санкт-Петербурга был создан совет по идеологической работе со студентами. Однако бурная реакция общественности на инициативу вынудила внести поправку в название: "идеологическую работу" заменила "координация общественно значимых проектов, инициированных студентами".

Травма в массовом сознании обычно оказывается сильнее, и попытка заменить "травмирующее" обозначение эвфемизмами, нейтральными словами обречена на неудачу, объясняет эксперт. Переименование милиции в полицию, как известно, существенно не поменяло отношение россиян к силам правопорядка.

Богатый материал, иллюстрирующий практику замещения "травмирующих" слов, принесли 1990-е годы. Например, после "шоковой терапии" при переустройстве страны слово "реформа" приобрело негативную окраску: слыша его, россияне обычно не ждут ничего хорошего, поэтому оно стало замещаться аналогами: "изменения", "модернизация", "оптимизация".

Другой показательный пример — замена лексики, отсылающей к конфликтам на Северном Кавказе.

— Слово "зачистка" пришло в обыденную речь из профессионального жаргона военных,— говорит исследователь.— Сейчас оно несет в себе слишком сильный эмоциональный заряд, ассоциируется с боевыми действиями, с уничтожением мирного населения и, видимо, рассматривается как небезопасное, поэтому оно исчезло из официальной риторики. "Зачистка" заместилась "контртеррористической операцией", которую постепенно заменила "операция по ликвидации", а та, в свою очередь, превращается в "операцию по нейтрализации".

— Подобная "зачистка" языка от слов, вызывающих у населения негативную реакцию,— это, безусловно, манипуляция сознанием,— заключает Поселягин.

Скажи — и я пойму, кто ты

Блокчейн, каршеринг, краудфандинг... Новые слова, описывающие реалии цифрового мира, стали, по-видимому, ключевым источником обновления русского языка. Это преимущественно английские заимствования. Социолингвисты и культурологи отмечают, что теперь старшее поколение, чтобы угнаться за ритмом жизни, учится у молодежи, а не наоборот, как в прежние времена. Трудность в том, что сетевой новояз стремительно обновляется. Сегодня недостаточно знания новых слов, требуется чутье: какие из них новомодные, а какие устарели, едва появившись.

— Разлом между поколениями усиливается: молодежь и россияне старшего возраста говорят на разном русском языке,— считает Екатерина Лапина-Кратасюк.— Это связано прежде всего с источниками получения информации. Молодые больше привязаны к интернету, больше путешествуют, для основной же части населения главный информационный ресурс — это по-прежнему телевидение. И хотя не все, что появляется на ТВ и в интернете, проникает в обыденную речь, они заметно влияют на нормы языка. Это и упрощения, и экспрессивно окрашенная лексика.

Общим для поколений регулятором языковых норм остается литература: попросту говоря, за правильным, красивым языком надо обращаться к классике. А вот водоразделом является интернет — среда, куда гораздо меньше проникает официальная риторика.

Русскоязычный интернет, согласно исследованию Ингунн Лунде из Бергенского университета (Норвегия),— это, как и, в принципе, сетевой мир, пространство языковой игры. Например, уже обычное дело — обыгрывание пользователями в речи высказываний представителей власти. Хрестоматийными в новоязе рунета стали "бандерлоги", "как раб на галерах", "деньги Госдепа", "раскачивать лодку" и т.д.

Появление новых норм и языковых практик — процесс двунаправленный: из офлайна в онлайн и наоборот. Так, укороченные лексемы "где-нить", "щас", "инфа", "инет" — не чисто сетевое открытие, отмечают эксперты, это скорее влияние разговорной речи на язык. Между тем слова, обозначающие интернет-феномены, например "забанить", "отфрендить", "троллить", перекочевывают в повседневную речь.

Славист Майкл Горам из Университета Флориды (США) изучает "виртуальные источники порчи русского языка". Хотя критика интернета как упрощающего и опошляющего (имеются в виду язык ненависти, "язык падонков") "богатый и могучий" стала общим местом, исследования Горама показывают, что алармистские настроения напрасны: негативные языковые практики в интернете почти не отражаются на языковой культуре в целом. К тому же выступления сторонников чистоты языка нередко повышают градус агрессии в сети.

— Мода в рунете изменилась: писать на "падонковском" языке — устаревший прием, указывающий на то, что пользователь застрял в прошлом десятилетии,— говорит Вера Зверева из Русского центра им. Е. Дашковой в Университете Эдинбурга (Великобритания).— Сегодня "правильность языка" часто интерпретируется как признак более высокого социального статуса, принадлежность к группе, имеющей доступ к хорошему или, во всяком случае, "нормальному" образованию. Неграмотные юзеры расписываются в своей принадлежности к более низким слоям. На лингвистическом уровне пользователи определяют своих и чужих. Так, в интернете на основе владения русским языком выстраивается новая социальная иерархия.

Сегодня "правильность языка" часто интерпретируется как признак более высокого социального статуса, принадлежность к группе, имеющей доступ к хорошему или, во всяком случае, "нормальному" образованию

Мария Портнягина

Опрос

Новый русский

Какие из перечисленных слов вам хорошо известны? (в % от числа опрошенных)

Источник: ФОМ