Карен Шахназаров в интервью «Ъ FM» — об «Анне Карениной»

Показ сериала «Анна Каренина» на минувшей неделе спровоцировал ожесточенную дискуссию в социальных сетях и СМИ. У тех, кто не принял сериал, а их было большинство, претензии вызывали выбор актеров, их игра, вольное обращение с текстом Толстого, костюмы, сам режиссер и его политическая позиция. «Коммерсантъ FM» связался с Кареном Шахназаровым, чтобы выяснить его мнение о тех моментах сериала, которые вызвали споры. С ним беседовал Алексей Корнеев.

— У вас есть объяснение, почему довольно большой процент зрителей фильм категорически не принял? Хотя мнения, конечно, существует самые полярные, но все-таки сериал вызвал очень бурную реакцию.

— Обсуждений не вызывает то, что неинтересно. Могу допустить, что здесь есть еще, конечно, элемент реакции на политическую составляющую моей биографии. Это тоже надо понимать. Но в целом было бы хуже, если бы сериал прошел незамеченным.

— Почему выбор пал именно на «Анну Каренину»? У романа очень богатая кинобиография, больше 20 экранизаций, и, хотите вы или нет, но с новой версии, трактовки спрашивают строго.

— Изначально мне поступило предложение от ВГТРК. Я какое-то время колебался. И только после того, как было решено включить в сериал отрывки из произведения Викентия Вересаева «На японской войне», и я получил полный карт-бланш в выборе актеров и обещание выпуска киноверсии, я согласился.

— А зачем нужно было объединять произведения Толстого, Вересаева, начинать фильм с русско-японской войны, когда постаревший Вронский встречает доктора Сергея Каренина и рассказывает ему историю отношений с его матерью?

— Этот ход, который позволяет сосредоточиться именно на этом любовном треугольнике, линии Каренин-Вронский-Анна.

— Получается, что это история только про любовь?

— Она о взаимоотношениях мужчин и женщин. Это история, на мой взгляд, вечная, и я сосредоточился на этих взаимоотношениях, потому что в романе Льва Толстого написано так, как бывает в жизни. Подобные ситуации я видел и сам. Люди совершенно не меняются и не изменятся никогда. Может, когда совсем уж клонами станут.

— Больше всего вам досталось за выбор Елизаветы Боярской на роль Анны Карениной. Она якобы и не аристократка, и не так ходит, и не так говорит, и манеры у нее не те, и даже уши такие у Анны Каренины быть просто не могли. Ваше мнение, почему такое неприятие произошло?

— Мне лично кажется, что она просто замечательно сыграла, Елизавета — большая актриса. Думаю, здесь, с одной стороны, безусловно, есть и зависть, и это понятно. С другой стороны, есть некие клише. Татьяну Самойлову ведь тоже совершенно не признавали в свое время. Я хорошо помню эту атмосферу. Все в один голос говорили: «Что это? Она не Анна. Какой у нее аристократизм?» Видимо, все знают, какими должны быть аристократы, особенно в нашей стране, которая, в общем, по большому счету, от рабочих и крестьян. Я это без иронии, без ущемления говорю. Откуда такое знание аристократизма, не очень понятно. Я уверен, что Анна в исполнении Елизаветы останется надолго.

— А Каренин для вас это кто? Солидный чиновник, истинный патриот, которому, может быть, не до чувств, и живет он только интересами государства? Или, может, какой-то потерянный он человек?

— Он человек формы. Он хороший человек, который делает правильные вещи, он многое прощает. Но все это формально, именно поэтому Анна, которая вообще очень искренняя во всех своих пороках, не может с ним быть. Он лицемерен, на мой взгляд. И его патриотизм, и его христианство формальны. Вроде его и жалко, но в то же время Анна вызывает большее сочувствие, благодаря своей искренности.

— Да, но получается, что это огромное чувство, которое в ней есть, никому не нужно.

— Вообще, для мужчины это тяжелая ноша, нужно сказать прямо. В этом, на мой взгляд, и драма в ее взаимоотношениях с Вронским. В романе замечательно сказано о том, что когда он увидел ее, уже погибшую, на станции, в глазах Анны не было ни боли, ни отчаяния, в них было торжество. Она на него этот груз возложила до конца его дней.

— Сериал многие не приняли, даже не досмотрели до конца. Но, судя по всему, я понимаю, что вы на эту критику особого внимания не обращаете. Вместе с тем, насколько сам проект оказался для вас внутренне затратным?

— Это было большое приключение. Возникли проблемы с написанием сценария, он создавался четыре года. И картина большая, тяжелая очень. Чисто профессиональный вызов очень серьезный. Я просто рад, что сумел снять это. В будущем не знаю, буду ли снимать. Я много уже чего создал в своей жизни.