Легенды Пушкинской: классика и современность

Александр Шаталов

Если идти по Невскому проспекту от Московского вокзала в сторону центра, то первой улицей налево будет Пушкинская (имя это она, устав менять названия, носит с 1881 года). Посередине улицы разбит небольшой скверик, в котором стоит памятник Александру Сергеевичу. Кажется он немного нелепым — потому что поэт изображен почти "в натуральную величину". До 1884 года тут стоял бюст Пушкина на деревянном постаменте. Но потом решили заменить его памятником, и на открытом конкурсе победил проект Александра Опекушина: скульптор показал одну из шести моделей, уже представленных ранее на аналогичном конкурсе в Москве. Пушкинский сквер тогда зеленым не был, вокруг стояли высокие по тем временам пяти-шестиэтажные дома — все это и создало нелепую пропорцию (на самом деле памятник, конечно, не в натуральную величину: высота скульптуры 2,3 метра, а рост Пушкина был 1 метр 60 сантиметров).

Со временем к маленькому Пушкину на Пушкинской не просто привыкли — полюбили. В 1937 году его хотели снести, но не вышло. Почему — вспоминала Анна Ахматова: "Послали грузовой кран — вообще все, что полагается в таких случаях. Но произошло что-то беспримерное: дети, игравшие в сквере вокруг памятника, подняли такой рев, что пришлось позвонить куда следует и спросить, как быть. Ответили: оставьте им памятник. Грузовик уехал пустой".

Через полвека после описанных событий Пушкинская улица стала известна новым центром притяжения — как бы мы сейчас сказали, художественным сквотом, который расположился в доме 10.

Легенды говорят, что когда-то на месте этого здания стояли палаты Якова Брюса, сподвижника Петра I, чернокнижника, мага, колдуна и первого русского масона. Ближе к нашим дням, в эпоху Серебряного века, когда Брюсовых палат в помине не было, а был уже многоквартирный дом, здесь жил другой мистик — знаток Петербурга, автор "Петербургских апокрифов" Сергей Ауслендер. Но ушла и эта эпоха, к концу XX столетия дом был заброшен, известен сомнительными и преступными обитателями, а большинство квартир пустовало. В них и обосновались независимые художники и музыканты. Было это в 1989 году. Дом быстро стал центром художественной андерграундной жизни. Здесь открылись галереи, магазины, студии. Сюда приезжали столичные знаменитости вроде Александра Бренера и Олега Кулика.

Любопытны воспоминания куратора "Галереи 21" Дмитрия Пиликина, устраивавшего их скандальные перформансы. Перформанс Кулика назывался "Кулик — это все-таки птица". Олег Кулик голым летал на канате над двором Пушкинской, 10, оправдывая свою птичью фамилию. Лекция-диспут Бренера называлась "Художник должен взять власть!".

Совсем рядом — соседняя дверь с "Галереей 21" — обосновалось объединение другого толка: Новая академия изящных искусств. "Академики", во главе с Тимуром Новиковым проповедовавшие верность классическим идеалам, объявили борьбу с порнографией и пошлостью и публично сжигали изображения эротического характера. Неудивительно, что, увидев в непосредственной близости от академии афиши вышеназванных мероприятий, Новиков принялся собственноручно заклеивать белой бумагой "вражеские листовки".

Тимур Новиков не просто переехал на Пушкинскую, 10: он открыл здесь музей Новой академии изящных искусств. К тому времени Новиков был человеком известным: за ним стояли единомышленники и почти международная слава. В числе близких друзей — Виктор Цой, создатель группы "Кино". Барабанщик этой группы Георгий Гурьянов под влиянием Новикова становится художником, а сам Тимур рисует знаковый портрет Цоя. Вместе с композитором Сергеем Курехиным он совершает успешные экспансии в разные сферы художественной жизни: телевидение, кино, музыку. Среди "академиков" его Новой академии числились Ольга Тобрелутс, Олег Маслов и Виктор Кузнецов, Денис Егельский, Белла Матвеева, Егор Остров...

Эволюция Тимура Новикова от принятия современного искусства до его полного отрицания соответствовала внутренним устремлениям художника и постепенно от игровой формы (видео, на котором Тимур в облике наставника стегает плетью нерадивого ученика, роль которого исполняет Мамышев-Монро) стала уходить к формам идеологическим. Новиков обвиняет современное искусство в сознательной войне против красоты, в желании убить Аполлона. Решительно отходит от модернистской традиции и называет Малевича, Кандинского, Пикассо "врагами прекрасного".

Сделаем натяжку и предположим, что тяге к классическому поспособствовало соседство Новой академии с небесспорным памятником бесспорному классику Пушкину, с которого начинался наш разговор. В последние годы жизни Тимур Новиков устраивал встречи членов академии на скамеечках Некрополя Смоленского кладбища среди захоронений деятелей культуры. Это всего в нескольких минутах ходьбы от Пушкинской улицы.

Сегодня сквот на Пушкинской, 10 превратился в арт-центр из пяти корпусов, и, хотя вход в него с соседней улицы, сохранилось не только название: дух былых эпох и великих обитателей Пушкинской по-прежнему витает над ним.