Служба бортпроводников "Аэрофлота" отмечает 50-летний юбилей. "Огонек" побеседовал с ветеранами и молодыми представителями этой профессии о любви к полетам, об интересных встречах и о необычных случаях в небе

Антон Морошкин

Первая стюардесса в СССР появилась в 1939 году, но почти 30 лет бортпроводники числились за территориальными подразделениями гражданской авиации и не имели единого руководящего центра. И только 11 июля 1967 года в аэропорту Шереметьево наконец-то была образована самостоятельная служба бортпроводников. Во главе ее встала легендарная женщина Мария Николаевна Попова — командир ночного бомбардировщика из женского полка, летчиц которого немцы прозвали "Ночными ведьмами". Бывший пилот бомбардировщика оказалась отличным руководителем и наставником. Она лично беседовала с каждой девушкой, желающей работать на международных авиалиниях. Многие ветераны "Аэрофлота" добрым словом поминают свою первую начальницу. Молодые бортпроводники те легендарные времена, конечно, не застали, но относятся к своей профессии не менее серьезно, чем старшие товарищи.

---

Хороший бортпроводник должен быть немного дипломатом

Людмила Викторовна Звягина, бортпроводник с 1963 года

Бортпроводницей я стала в 1963 году по комсомольской путевке. Мне тогда был 21 год, я работала в Московском химико-технологическом институте и была секретарем одной из комсомольских организаций вуза. До этого я ни разу не летала на самолетах, даже пассажиром.

Моим первым полетом в жизни был стажировочный рейс в "Аэрофлоте". На новичка смотрели оценивающе, как он себя покажет и как будет работать его вестибулярный аппарат. Потом уже — комиссия, учеба и экзамены. Мне достался рейс из Москвы в Хабаровск и обратно. И за эти два перелета меня разыграли три раза! Сначала отправили к командиру в кабину сказать, что мы пролетаем поселок Магдагачи и надо открыть люк, чтобы сбросить консервные банки от первого рациона. Мол, командир уснул, наверное, надо ему напомнить. Я и пришла: "Вы не уснули?" А он фронтовик был. Как крикнет: "Вон отсюда!" Я так побежала, что даже туфелька в кабине осталась. Потом к штурману послали, мол, он Хабаровск на линейке потерял.

На обратном пути летел в Москву на пленум адмирал. Солидный такой мужчина, больших размеров. А ремни-то в кресле короткие. Бригадир смены мне и говорит: возьми нож у повара, отрежь ремни от парашютных сумок (мы в них всякий инвентарь носили) и привяжи адмирала. Адмирал посмеялся, а потом на пленуме эту историю рассказал руководителю гражданской авиации. В итоге всю бригаду оставили без премий. А со стажера взятки гладки. Такие розыгрыши были тогда обычным делом. А через два года я уже сама стала бортпроводником-инструктором. И уже никому не разрешала новичков разыгрывать.

Во время учебы труднее всего мне давались технические дисциплины — я человек гуманитарный. Зато с остальными все хорошо: этика, эстетика, культура обслуживания, история гражданской авиации, советская география и география зарубежных стран.

Хороший бортпроводник должен быть немного дипломатом и знать хотя бы понемногу обо всех пассажирах. Летят португальцы — ты должна назвать фамилию генсека компартии Португалии. Летят спортсмены — нужно знать результаты основных матчей, чтобы поздравить и поддержать.

Если я у себя в Лобне встречусь с нашим депутатом Ириной Родниной, я найду, о чем с ней поговорить, потом что это тоже моя пассажирка. У меня огромная коллекция автографов, хотя часть я передала в наш музей. Кого только я в рейсах не встречала. И Фурцева меня в себе в министерство звала, и Юрий Гуляев по моей просьбе пел "Вдоль по Питерской". И космонавтов сколько у меня летело. И даже американские астронавты автографы оставили.

В 1967 году меня перевели в Шереметьево. Там 11 июля была сформирована служба бортпроводников, которую возглавила Мария Николаевна Попова, боевая летчица, из "Ночных ведьм". Она мне при первой встрече сказала: знакомая фамилия, не родственник ли вам Илья Гаврилович Звягин. А это мой свекор — заслуженный пилот СССР, он был когда-то ее инструктором. Мария Николаевна была удивительный человек: мягкий, мудрый, скромный, заботливый и очень миролюбивый. Мы дружили вплоть до ее кончины.

Тогда же, в 1967 году, меня первой из всех переучили на Ил-62. В первых полетах на меня надевали датчики — целую корону на голову,— чтобы понять, как ведет себя женский организм в этом самолете. А 21 июля Ил-62 полетел на ЭКСПО в Монреаль с представительной делегацией и я вместе с ними. Мне дали в помощь двух бортпроводниц, еще не переученных с Ту-114. И мы обслуживали 60 человек пассажиров: членов правительства, сотрудников КБ Ильюшина, журналистов. Потом каждый день с утра до вечера я водила по самолету экскурсии. Такое было у меня задание. А когда я вернулась, меня приняли в партию.

Сейчас я на пенсии, но у меня много общественной работы. Я почетный гражданин города Лобни, руковожу шереметьевским отделением авиаклуба "Экипаж", в нем состоят бывшие летчики и бортпроводники. Каждый день с 8 утра до полуночи мне звонят люди, и я помогаю решать их проблемы.

Мы всегда с удовольствием возвращались домой»

Наталья Дмитриевна Егорова, бортпроводник с 1970 года

Я была комсомольской активисткой в Институте научно-технической информации и мечтала о какой-нибудь интересной профессии, балериной мечтала стать, потом стюардессой. И вот мне сказали, что идет набор в школу бортпроводников. Конечно, нужны были хорошие рекомендации с работы. Потом была медицинская комиссия. Проверяли политическую грамотность, про съезды спрашивали, газеты надо было читать. Интересовались, из какой семьи, какие интересы.

В "Аэрофлот" меня взяли не с первого раза, поскольку образование у меня было среднее техническое, а тогда упор делали на медицину, кулинарию и языки. В первом наборе "Аэрофлота" много было выпускников иняза. Я знала немецкий. Честно вам скажу, он тогда — если ты летаешь в страны народной демократии — был очень важен, даже важнее английского. У нас это называлось летать на "демократию". А можно было летать на "капитал", но туда отправляли не сразу.

Одно время я летала в Берлин практически каждый день. Потом, поскольку я невысокая, худенькая, меня часто ставили на азиатские рейсы: в Японию, в Малайзию.

У нас, конечно, была валюта, и я часто покупала что-нибудь для знакомых. Родится у кого-нибудь ребенок — я везу из Германии бутылочки, соски-пустышки. Одежда у меня была красивая. Но знаете, никогда никто в моем окружении не хотел остаться за границей. Мы всегда с удовольствием возвращались домой.

Нас не спрашивали, хотим мы куда-то лететь или нет. Однажды, например, позвонили и сказали: ты летишь в Ханой. Это было во время войны во Вьетнаме. Летели на Ил-18, из пассажиров были только журналист Генрих Боровик и три врача. Нас вполне могли сбить. Боровик потом про тот полет написал.

Однажды у нас был сложный рейс на Вашингтон с Никитой Михалковым. Летели в пелене, страшно. Кончалось горючее, и нам пришлось сесть на американской военной базе. Никита Сергеевич очень нервничал, мы ему коньячок приносили. Интересно, помнит ли он сейчас тот рейс?

С Высоцким пару раз летали. И пару раз с его женой. Она ему детей в Москву везла. Недавно только говорили с подругой: какие мы были дуры, что не фотографировались с нашими знаменитыми пассажирами. Но ведь нам не до того было, мы работали. Иногда даже присесть времени не хватало.

Тогда работа у нас была тяжелая. Это сейчас все прибывает на борт уже готовое к употреблению. А раньше пледы, например, просто привозили и сваливали. Еду мы разогревали в сотейниках, которые плохо запирались. Поэтому мы на кухне старались ребят поставить, если они в бригаде были.

---

В небе нет немужественных профессий»

Салават Ахметжанов, лауреат конкурса "Лучший по профессии" 2016 года, бортпроводник с 2012 года

Я работал в сфере обслуживание: сначала официантом, потом барменом. Но решил устроиться в надежную государственную компанию. Мои профессиональные навыки в "Аэрофлоте" пригодились. Хотя и говорят, что наша главная забота — безопасность пассажиров (и это действительно так), но обслуживание тоже очень важно.

Процедура такая: сначала надо было прислать в компанию электронную заявку. Потом тебя приглашают на собеседование. По моим наблюдениям, из участников собеседования на работу попали примерно 10 процентов. Желающих было много.

Бортпроводник — действительно востребованная профессия. У нее есть несколько очевидных плюсов: общение с интересными людьми, возможность путешествовать и практиковать иностранный язык. За пять лет работы мой английский значительно улучшился.

Интересное общение — это не значит встречи с селебретис. Если у нас летит какая-то знаменитость, я, напротив, стараюсь не докучать, да и коллег осаживаю. Человеку надо отдохнуть. Я скорее имею в виду интересные ситуации.

Например, летели мы из Шереметьево в Берлин, и у нас была удаленная стоянка: не телетрап, а "бетонка". И перед самым взлетом ко мне обратился немец, пассажир бизнес-класса. Он сказал, что забыл свой любимый дорожный пиджак то ли возле гейта, то ли в автобусе. Сразу найти его не удалось, и я предложил обменяться контактами. Потом я нашел этот пиджак в камере забытых вещей. Пассажир прислал мне нотариально заверенную доверенность. Я получил пиджак и отправил ему в Берлин. Немец очень хотел как-нибудь меня отблагодарить. В итоге прислал мне модель самолета в ливрее "Аэрофлота". И сказал много теплых слов. Это было очень приятно.

Работа многому меня научила. За пять лет работы я стал гораздо спокойнее и уравновешеннее, понял, что не бывает неразрешимых проблем.

В коллективе царит своего рода матриархат. Соотношение у нас примерно 1 к 5 в пользу дам. Это даже приятно. Некоторые считают, что профессия эта скорее женская. Но я уверен: в небе нет немужественных профессий.

---

Каждый рейс — маленькая жизнь»

Татьяна Пан, бортпроводник-инструктор, победительница конкурса "Лучший по профессии" 2016 года, бортпроводник с 2011 года

Кто-то в пять лет хочет стать летчиком, кто-то — космонавтом. А я мечтала быть стюардессой. Потом это забылось, я окончила школу, филфак педагогического университета и защитила диссертацию по "Анне Карениной" Толстого. Три года работала методистом в издательском доме, выпускающем учебную литературу. А потом к маме приехала подруга, работающая в наземных службах авиации, и сказала: "Таня, с твоими данными надо попробовать себя в авиации". Я поверила в себя и отослала заявку. Это было семь лет назад.

С первого раза меня не взяли, поставили в резерв. Но через год позвали учиться. Некоторых людей препятствия заставляют отказаться от своей мечты. Но я уже была твердо уверена, что буду летать. И непременно — в "Аэрофлоте", других вариантов я просто не рассматривала.

Мой первый стажерский рейс был в мой родной Волгоград. А со временем я поняла, что совершенно не важно, куда ты летишь: в Волгоград или в Венецию. Люди везде одинаково хорошие и везде надо хорошо делать свою работу.

Главное в этой профессии, что каждый день — это маленький сюрприз. Например, в Москве 30 градусов мороза, а тебя отправляют куда-нибудь, где плюс 30. А каждый рейс — маленькая жизнь.

Больше всего запоминаются случаи, когда приходилось спасать людей. Например, был рейс с Дальнего Востока. В пути стало плохо молодому человеку 23 лет: нитевидный пульс, низкое давление. Мы вызвали врачей. К счастью, среди тех, кто откликнулся, оказался реаниматолог. Сначала хотели посадить самолет, но до ближайшего аэропорта было два часа пути. За это время состояние больного стабилизировалось, и было решено продолжить полет. Пять часов молодым человеком занимался врач. А мы, несмотря на сложные обстоятельства, должны были напоить, накормить и обслужить пассажиров. Но мы справились! А однажды стало плохо семилетней девочке. И в салоне, вы не поверите, оказался детский хирург из Петербурга. Такие чудеса часто случаются.

Моя работа позволяет встретиться с людьми, с которыми нигде больше не встретишься: с Евгением Петросяном, с Томасом Андерсом, Александром Карелиным. А однажды у нас летел Александр Овечкин. Когда я его увидела — потеряла дар речи. И сразу попросила у него автограф.

Через полтора года работы я поняла, что знаю и умею многое и готова взять на себя больше ответственности. Я попросила, и меня отправили учиться на старшего бортпроводника. Теперь в начале полета я приветствую пассажиров по громкой связи. Для меня это всегда один из самых важных моментов.