Сергей Лавров попробовал сблизить рассорившиеся страны Персидского залива

Глава МИД РФ Сергей Лавров вчера посетил Катар — эмират, оказавшийся в дипломатической изоляции среди своих соседей по региону. Российский министр дал понять, что Москва не навязывает себя на роль посредника и выступает за урегулирование конфликта самими государствами Персидского залива путем «отказа от контрпродуктивной воинственной риторики, через диалог и компромиссы». Однако разногласия между Катаром и группой стран во главе с Саудовской Аравией, ОАЭ, Египтом и Бахрейном по-прежнему кажутся труднопреодолимыми. Впрочем, в руководстве Катара дают понять, что уже привыкли жить в условиях санкций. С подробностями из Дохи — корреспондент “Ъ” Павел Тарасенко.

В условиях блокады

Июньский дипломатический демарш ряда государств Персидского залива, в одночасье разорвавших отношения с Катаром, поначалу вызвал панику среди подданных эмира. «Детей разделяют с родителями, мужей с женами. Людям со всего региона — не только из Катара, но и из стран, принявших меры против него,— грозит потеря рабочих мест. Дети не смогут продолжить обучение»,— жаловался вскоре после начала кризиса заместитель директора программы Amnesty International по глобальным вопросам Джеймс Линч. Напомним, что ряд стран региона не стали ограничиваться разрывом дипотношений, но и, например, приняли решение о срочной высылке на родину подданных эмира Катара.

На вчерашней пресс-конференции с Сергеем Лавровым глава МИД Катара шейх Мухаммед бен Абдель Рахман Аль Тани заявил, что наиболее серьезными были гуманитарные последствия, в частности «разделение семей, а также изгнание катарских студентов из школ и университетов» в других странах Персидского залива. При этом «прямое экономическое влияние», по словам министра, было лишь вначале, а затем «ситуация стабилизировалась». В первые дни после блокады жители эмирата сметали с полок магазинов товары первой необходимости. До кризиса около 80% поставок продовольствия шло в Катар из других стран Персидского залива. На месте производилось лишь около 1% продукции. Остальное (около 19%) поставлялось из других регионов мира, но в основном через сухопутную границу с Саудовской Аравией. После начала кризиса Катар оказался в транспортной блокаде.

Ситуация нормализовалась во многом благодаря Турции и Ирану — противостоящим инициаторам блокады, но дружественным ее жертве странам: они направили в эмират гуманитарную помощь. В результате, как заверил вчера министр Мухаммед Аль Тани, эмирату случившееся даже оказалось на руку: «Блокада подстегнула развитие торговли, наши бизнесмены занялись поиском альтернатив. В результате произошла диверсификация в продовольственной сфере, мы теперь меньше зависим от соседей и стали более открытыми для мира. И кризис доказал, что мы уважаем наши обязательства перед партнерами. В частности, выполняются все газовые контракты. Теперь инвесторы должны больше доверять нам». «Страны, которые ввели блокаду, не добились своих целей»,— резюмировал министр.

Сейчас на рынках в Дохе найти товары из враждебных Катару стран проблематично — причем не только собственно из-за блокады, но и в связи с политической позицией торговцев. Перед входом в лавки часто встречаются наклейки с надписью «Скажем “да” товарам из Катара и дружественных стран». В крупных сетевых магазинах прилавки еще заполнены орехами, сухофруктами и сладостями из Саудовской Аравии, ОАЭ и других стран антикатарской коалиции, но речь идет о старых запасах, которые подходят к концу.

Последствия для государства в средне- и долгосрочной перспективе между тем все-таки могут быть серьезными. По данным Центробанка Катара, иностранные вложения в банках эмирата сократились в июле за месяц на 8%, до 157,2 млрд риалов (около $43,2 млрд). В первую очередь речь идет об оттоке клиентов из арабских государств. В понедельник международное агентство Fitch понизило суверенный рейтинг Катара на одну ступень, до AA– (прогноз — негативный). Ранее схожим образом поступили агентства Standard & Poor’s и Moody’s.

В результате кризиса, как отмечают эксперты, банки Катара могут столкнуться с проблемой привлечения займов для финансирования крупных проектов, в первую очередь касающихся чемпионата мира по футболу 2022 года (запланированный бюджет на проведение соревнований и строительство соответствующей инфраструктуры — около $200 млрд). Пока, впрочем, в Дохе сохраняют спокойствие, обещая следовать утвержденным планам. Вчера Мухаммед Аль Тани рассказал, что его страну объединяет с РФ в числе прочего футбол (в России чемпионат мира пройдет в 2018 году). «Мы верим, что это будут успешные турниры, особенно благодаря нашему сотрудничеству в этой области»,— сказал он. По словам главы оргкомитета «Катар-2022» Хасана аль-Тавади, в результате блокады возникли «определенные неудобства», но «никаких задержек нет», так как ближневосточных поставщиков стройматериалов заменили партнеры из Малайзии и Китая.

В любом случае кредит доверия к властям в Катаре кажется непоколебимым. Особым почетом пользуется его величество шейх Тамим бин Хамад бин Халифа Аль Тани, 37-летний эмир Катара. На рынке можно купить майки, кепки, шарфы и подушки с его ликом. Портреты самого молодого из действующих монархов в мире постоянно встречаются на улицах и на зданиях, в магазинах и кафе, отелях и банках. А наибольшая их концентрация — в парке у здания Музея исламского искусства. Причем несколько десятков стендов с одинаковыми изображениями эмира плотно покрыты сделанными фломастерами надписями вроде «Мы все сейчас Катар» и «У нас есть Тамим. И нам не нужно никакого другого супергероя».

В ситуации полной недоговоренности

Тем не менее стороны конфликта в Персидском заливе сходятся во мнении, что решать его надо. Вчера по итогам переговоров в Дохе Сергей Лавров рассказал, что Москва выступает за урегулирование проблемы на основе «взаимоприемлемых подходов, отказа от контрпродуктивной воинственной риторики, через диалог и компромиссы». «Готовы, если стороны конфликта сочтут это полезным, внести вклад в урегулирование кризиса»,— заявил он, дословно повторив то, что говорил в начале турне в Кувейте. Таким образом, из заявления Сергея Лаврова следовало, что в ходе его поездки по странам Персидского залива четко выраженной просьбы о прямом вмешательстве Москвы в ситуацию так и не последовало. Позднее министр еще раз повторил: «Мы не занимаемся посредническими усилиями. Есть посредничество Кувейта».

В свою очередь, Мухаммед Аль Тани на пресс-конференции заявил о необходимости единства членов Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, сразу после чего, однако, обрушился с критикой на членов антикатарской коалиции. Он рассказал, что эмир Катара ответил на предложение посредника при решении кризиса — Кувейта — сесть за стол переговоров с инициаторами дипломатического демарша, но остальные получатели письма его проигнорировали. «Такова их политика — игнорировать усилия Кувейта и других дружественных стран»,— добавил министр. Российский дипломатический собеседник “Ъ” подтвердил, что лишь Катар ответил на инициативу кувейтцев. «Это не значит, что катарцы согласны со всеми выдвинутыми требованиями, но обсудить их готовы»,— добавил источник “Ъ”.

Напомним, список из 13 пунктов включает неприемлемые для Катара требования — например, закрытие телеканала «Аль-Джазира» и турецкой военной базы в стране, а также разрыв связей с Ираном. Месяц назад постпред Катара при ООН Алия Аль Тани заявила, что инициаторы блокады смягчили требования, сократив список до шести общих принципов (в частности, необходимости отказа от финансирования террористических организаций и соблюдения принципа невмешательства в дела суверенных государств). Однако вскоре эта информация была опровергнута, а министр иностранных дел Бахрейна Халед бен Ахмед Аль Халифа заявил: «Оптимизм по поводу разрешения кризиса вокруг Катара преждевременен».