Стивену Кингу 70 лет

Отмечающий сегодня 70-летие Стивен Кинг считается одним из самых жестких и жестоких писателей наших дней. В его произведениях гибнут люди, правят бал монстры и льются реки крови, однако сам он не устает напоминать: «Ситуация нормы нарушена, и возврата к прежнему положению вещей уже не может быть. Но надо постараться, так как с маленького зла начинается большое». В целом это христианская этика, и Стивен Кинг — один из ярых поборников «нормы», считает Владимир Максаков.

Ужасы «короля» этого жанра погружены в прошлое и укоренены в традиции, источник жуткого может быть как в доисторической эпохе («Оно»), так и в совершенном несколько лет назад преступлении («Мистер Мерседес»). При всей подчас фантастичности сверхъестественных сюжетов писатель — последовательный и жесткий реалист в деталях, и ему принадлежат несколько ставших классическими рассказов. Этот традиционный для американской словесности жанр высоко ценится самим мастером, и его лучшие новеллы вполне реалистичны: «Последняя перекладина», «Спасение из Шоушенка», «Тело», «Все, что ты любил когда-то...». Вообще, в отличие от большинства современных писателей, Кинг работает практически во всех областях литературы: от нон-фикшена («Пляска смерти») и детектива («Парень из Колорадо») до социальной комедии («Под куполом»).

Однако он не был бы самым популярным писателем в мире, если бы его ужасы не были современны. Древнее зло по традиции вызывают к жизни его «проводники», как правило, это плохие люди (по-другому и не скажешь).

И в этом, пожалуй, еще один секрет массового успеха Стивена Кинга: при том что он описывает действительно очень страшные вещи и исследует самые мрачные тайники человеческой жизни, он остается приверженцем «нормы» в лучшем смысле слова.

Как правило, добро в его произведениях побеждает, хоть и несет при этом тяжелые потери, а зло терпит поражение. Кто же служит «проводниками зла»? Это люди с изъяном, уже преступившие «норму» или, говоря проще, согрешившие. При этом в изначально пограничную ситуацию их могут поставить серьезные психические болезни, алкоголизм или наркомания, но этический выбор они делают сами. Джеку Торрансу не хватило воли, чтобы противостоять «сиянию» «Оверлука», но вслед за создателем мы его прощаем — в конце концов он любящий отец для Дэнни. Куда больше пугают Стивена Кинга (и лучше «проводят зло») расисты и гомофобы.

Мораль Стивена Кинга, уроженца Новой Англии, проста: стоит только приотворить дверь для зла в своей душе, как сверхъестественный ужас прорвет хрупкую плотину человечности. Однако каковы шансы добра? Писатель не скрывает своего расположения к обездоленным людям, которым пришлось в жизни нелегко. Практически все его положительные герои — весьма скромного по американским меркам положения — и подвергаются унижению со стороны сильных мира сего. Пожалуй, самый яркий тому пример — «Оно», где почти все члены «Клуба неудачников» страдают из-за домашнего насилия, религиозной нетерпимости, материального неравенства. Но, в отличие от «проводников зла», они выстояли перед искушением.

Ужасы Стивена Кинга — на свой лад терапия современного общества. Он показывает весь спектр ужасного и переступает черту, но только на территории литературы. Его герои, вступая во взаимодействие со сверхъестественным, попадают к хтоническому ужасу, который может уничтожить цивилизацию, и писатель каждый раз проверяет на прочность хрупкий и в общем-то наносной слой человеческой культуры. Нарушить тонкое равновесие могут даже подростки: Кинг первым из американских писателей последовательно выводит образ тинейджера во власти зла, способного на любое преступление вплоть до убийства («Оно» — самый яркий, но далеко не единственный тому пример).

Разорвать проклятый круг и вернуть в мир состояние нормы могут герои, которые жертвуют собой. Сам писатель считает их «взрослыми детьми»: Джон Коффи из «Зеленой мили» и Даддитс из «Ловца снов» спасают людей и мир. Их — «нищих духом» — жертва напоминает Христа.

Стивен Кинг охотно говорит о том, что его ужасы гораздо лучше тех, что происходят каждый день и о которых рассказывают в новостях. У книжных и всамделишных ужасов есть нечто общее — те и другие совершаются людьми, но писатель справедливо считает, что человек не может в одно и то же время читать и бить. А для этого и нужно писать книги, от которых действительно невозможно оторваться.