Забытая Восточная политика
Йоханн Михаэль Меллер о перспективах российско-немецких взаимоотношений
Нет, Россия не стала второстепенной темой. Но даже на конференции по безопасности в Мюнхене, где российской политике долгие годы уделялось пристальное внимание, она почти не вызвала споров, включая слова о пошаговой отмене санкционной политики, которые немецкий министр иностранных дел Зигмар Габриэль еще раз запустил в информационное пространство, подобно воздушному шару. Пленум сменил тему, и слоном в помещении неожиданно оказался Дональд Трамп.
Фото: MDR/Marco Prosch
Коалиционный договор — документ, рождающийся в тяжелой борьбе, призванный подготовить почву для еще одной "большой" коалиции в ФРГ,— вдохновляет на многое, только не на новую политику в отношении России. Напротив, то, что нехотя резюмируется в немногих строках, являет собой скудные остатки Восточной политики, высушенной за годы. Даже старые темы, некогда волновавшие умы, представлены разве что пунктиром. Тезисы о России как самом большом европейском соседе Германии и горячей заинтересованности немцев в хороших отношениях с ним стали настолько же расхожими, как и формальный протест против аннексии Крыма в нарушение международного права или против дестабилизации на востоке Украины. Их упоминают и переходят к повестке дня, обычным малосодержательным фразам, строящимся на доверии и сбалансированности интересов. На симпатии это мало похоже.
Такая картина явно контрастирует с заверениями, адресованными Западу и ЕС, и с риторикой, направленной на пробуждение "товарищей" к новой европейской политике. Но оба пассажа каждый по-своему демонстрируют отсутствие реальной внешнеполитической преобразующей воли. Сильнейшая экономическая держава в Европе занята собой. Можно не сомневаться, что Эммануэль Макрон вскоре восполнит и этот пробел и во всеуслышание заговорит о европейской ответственности на восточном направлении.
До этого момента берлинская кадровая карусель, вероятно, застрянет на имени будущего министра иностранных дел, который (или которая), как считается, должен стать универсальным оружием для всего. Но пост министра иностранных дел — это не ставка преподавателя и уж точно не игровая площадка для потерпевших фиаско председателей партий. То, что об этом забыл не кто-либо, а социал-демократы, кажется лишь насмешкой над наследием Вилли Брандта.