Юрий Барсуков о том, как господдержка под санкциями может сблизить «Русал» с госкомпаниями

Того, что случилось с «Русалом» и «Реновой» в прошлую пятницу, мы ожидали еще в 2014 году, только это — санкции и их последствия — должно было произойти не с этими компаниями. Тогда мы с коллегами изучали возможные последствия эмбарго на российскую нефть или газ, отказа от поставок в РФ пассажирских самолетов или отключения наших банков от SWIFT, оценивая это как наиболее мрачные сценарии. В тот момент США с союзниками ввели более изощренные санкции — долгосрочные технологические и финансовые ограничения на целые сектора российской экономики, эффективность которых должно было показать время. Но тогда, весной 2015 года, собеседники “Ъ” в российском бизнесе выдохнули — вроде более или менее обошлось.

Теперь мрачные сценарии 2014 года возвращаются, причем в искаженных, неожиданных формах. Под «полный пакет» санкций подпадают не «Газпром» или «Роснефть», а частные компании, которые связаны с правительством не больше, чем любой другой крупный бизнес в РФ. Ограничительные меры вводятся в будничном режиме, с формальным обвинением в «злонамеренном поведении» России. И теперь рынок воспринимает ситуацию так, что под санкции может подпасть любая крупная компания вне зависимости от степени ее связи с государством и динамики политических отношений.

Санкции едва ли могут привести к коллапсу основного бизнеса, к примеру, «Русала». Россия является нетто-экспортером алюминия как минимум с начала 1950-х годов, и современная история до сих пор не знала примера, когда санкции могли бы сами по себе уничтожить крупного глобального игрока. После эмбарго США и ЕС на покупку иранской нефти Тегеран не перестал быть крупным поставщиком, хотя добыча в стране и упала на 16,5%. Доля страны на рынке нефти составляла около 3,5% против 6% у «Русала» на рынке алюминия. Речь для «Русала» и будущих жертв санкций идет скорее о потерях — возможно, значительных,— которые придется понести на трансакционных издержках, в том числе в рамках схем по обходу санкций.

Но есть риски иного рода. Невозможность использования доллара, рефинансирование кредитов при нежелании подвергать риску санкций госбанки ставит санкционный частный бизнес примерно в одни условия с оборонкой. Вероятно, государство будет помогать и им — через спецбанки, подпавшие под санкции, через заключение экспортных контрактов под своим патронажем (например, в рамках межправсоглашений). Вполне естественно, если Россия на действия США в духе холодной войны ответит экономическими мерами в духе СССР. Но в этом видится определенная ирония: это совсем размоет границу между частными и государственными компаниями и косвенно сделает санкции США более обоснованными.