Первое интервью фигуранта дела «Сети» Виктора Филинкова

Арестованный пять месяцев назад судом по ходатайству Федеральной службы безопасности (ФСБ) и заявивший о применении к нему пыток программист Виктор Филинков впервые смог поговорить с журналистами по видеосвязи в перерыве заседания Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда. Спецкорреспондент “Ъ” Анна Пушкарская, главный редактор «Когита.ру» Татьяна Косинова и корреспондент «Закс.ру» Сергей Еремеев расспросили Виктора Филинкова о ходе расследования дела «Сети» и условиях содержания в СИЗО его фигурантов, обвиняемых в участии в террористическом сообществе.

— Как самочувствие?

— Болею, в камере холодно. Не выздоравливаю. Я простужен.

— А по содержанию? Как условия содержания в этом СИЗО №6 (переведен из СИЗО №3 после заявления о пытках.—“Ъ”)?

— Отвратительные, гораздо хуже, чем в СИЗО №3. Очень маленькая камера — восемь квадратных метров. Невероятно душно, холодно при этом. Нет возможности нормально проветривать. Холодная вода, исключительно холодная вода. Мне очень неудобно спать.

— Из-за чего?

— Матрасы очень тонкие, невероятно тонкие. Спать больно на боку, на спине невозможно. У меня диагностировал местный врач остеохондроз, тем не менее ничего не предпринимается, второй матрас мне не выдают. У меня болит печень из-за обострения псориаза, мне никаких лекарств не выдают. К терапевту меня не водят. Водили дважды к дерматологу по поводу внешних признаков псориаза и один раз к невропатологу по поводу спины. По поводу больного желудка — мне кажется, у меня обостряется гастрит — меня кормят орнидазолом, и все, больше никаких мероприятий не проводится.

— А сколько человек в камере с вами?

— Я нахожусь на спецблоке уже последние месяца два с лишним — со мной один человек. За два месяца сменилось шестеро.

— Вас посещали еще раз те сотрудники ФСБ, которых вы просили не пускать к вам (в заявлении Виктора Филинкова об оказанном на него давлении)?

— В СИЗО №6 не посещали. Меня трижды этапировали сотрудники УФСБ и СИЗО №6 на разные мероприятия, дважды — в УФСБ и один раз — в Грибакина (городская психиатрическая больница №6, проводившая по направлению следствия психиатрическую экспертизу, которая признала его здоровым.— “Ъ”).

— Последний раз вас Константин Бондарев (старший оперуполномоченный УФСБ, руководивший задержанием Виктора Филинкова с применением электрошокера.— “Ъ”) этапировал или кто-то другой?

— Последний раз был не Бондарев, но был другой сотрудник из команды, который 25 января (дата ареста.— “Ъ”) конвоировал меня в суд и из суда в СИЗО.

— Как они себя вели?

— Последний раз они молчали, со мной не общались, но просто грубое обращение, все время в наручниках.

— Угроз никаких не было с их стороны?

— Последний раз не было.

— А как ведет себя следователь?

— Какой из двух? Первый следователь (Геннадий Беляев.— “Ъ”) ведет себя... Видно по нему, что он раздражен, что он зол. С последним, я считаю, связано ухудшение моих условий после того, как мы заявили ему отвод. Второй следователь, когда он последний раз пришел ко мне в СИЗО №6, тоже повел себя достаточно некорректно, заявил, что больше он ко мне сюда не явится и что следователей у них для меня больше нет.

— Кто ваши соседи по камере?

— Мои соседи обвиняются по разным статьям: 111, 132, 134, 162, 205.1 было (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, насильственные действия сексуального характера, разбой, содействие террористической деятельности.— “Ъ”).

— Они нормально с вами обращаются?

— С некоторыми в общении проскальзывают разные намеки легкого психологического давления на тему сотрудничества со следствием, но не более того. В целом мои условия значительно лучше, чем, например, у Юлиана Бояршинова, который закрыт в камере со 140 людьми, где на него стопроцентно оказывается давление, даже если он об этом не заявляет. Даже если он не имеет возможности сказать об этом представителям ОНК или уполномоченному по правам человека ввиду того, что его снова вернут в эту камеру и снова будут оказывать давление.

У меня есть множественные свидетельские показания, в личном общении с разными арестантами СИЗО №6, в том числе из камеры 12, которые заявляют о применении в том числе физического насилия и постоянном психологическом давлении на арестантов.

В том числе в камере 12, где содержится Юлиан Бояршинов.

— Но к вам это пока не применялось?

— Со мной нет.

— Вас посещает ОНК в этом СИЗО?

— Дважды или трижды.

— ОНК Ленинградской области?

— Да. Но последнее время давно их не было, я их давно не видел.

— Скажите, Виктор, а консул Казахстана (Филинков — гражданин Казахстана.— “Ъ”) вас посещал?

— Однажды, в апреле мне все-таки разрешили увидеться с консулом.

— Вы просите, вы требуете встречи с консулом сейчас?

— Сейчас не требую, нет.

— Почему?

— Нечего ему заявлять, одной встречи было достаточно.

Меня держат в «заморозке», мои условия являются терпимыми. Видимо, потому, что я имею такую вот позицию и я у всех на слуху.

А вот, например, у Юлиана Бояршинова такой поддержки нет, поэтому он сидит в большой камере с большим количеством людей. Я уверен, что на него давление оказывается.

— Вы с ним пересекались?

— Я общался с ним позавчера (19 июня.— “Ъ”), когда нам продлевали срок содержания под стражей.

— Что он вам рассказал?

— Он надеялся, что ОНК к нам придет в суде. Потому что, когда что-нибудь происходит на территории СИЗО №6, здесь всегда есть оперативник или начальник СИЗО, ну и сами понимаете, учитывая, что потом могут вернуть в ту же самую камеру, у него наверняка начнутся проблемы.

— О ходе самого расследования можете сказать, что сейчас вам вменяют?

— Вчера появились первые доказательства моей причастности в виде показаний на меня, которые даются задержанными в Пензе. Больше никаких доказательств не имеется. Экспертиз не назначено. Экспертизы назначены только в отношении Юлиана (Бояршинова.— “Ъ”) на изъятые у него вещи.

— То есть никаких следственных действий с вами не проводится пока?

— Полагаю, что меня будут судить именно по свидетельским показания.

— По показаниям пензенским?

— Да.

— А говорят о сроках, когда планируется?

— Я так понимаю, что Шишкин (Игорь Шишкин.— “Ъ”) полностью согласен, ввиду того что он сотрудничает и того, что говорит, что травмы им получены во время спорта — пыточные, и, соответственно, он автоматически согласен со всем, что скажет следователь. И будет — для того чтобы получить меньший срок — полностью оправдывать, поддерживать и соглашаться с мнением следствия.

— А какой срок вам грозит?

— Я вижу, что кто-то отключает ваш микрофон…