Как Владимир Путин встречался с прошлым, настоящим и будущим избирательной системы

30 октября президент России Владимир Путин по случаю 25-летия избирательной системы в России принял в Кремле тех, кто ее достойно представляет. Эти люди рассказали президенту, как можно изменить эту систему или хотя бы модернизировать, Владимир Путин об этом же рассказал им, а специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников обращает внимание на попытку первого председателя ЦИК России Николая Рябова ввести «параллельные выборы для молодежи от 14 до 18 лет» и считает, что попытка будет удачной: не зря, например, уже сейчас избирательные участки располагаются в основном в школах.

Владимир Путин принял лучших представителей избирательной системы России в первом корпусе Кремля, и они ждали, уже два с лишним часа, на первом этаже, в обширном круглом холле. В стороне от других приглашенных держались трое, и каких! Три источника, три составных части, три глыбы избирательной системы страны: Николай Рябов, Александр Вешняков и Владимир Чуров. Пройти не то что между ними, между Сциллой, и Харибдой, и опять Сциллой, а и мимо них было невозможно.

Я спросил их, в каком направлении должна развиваться избирательная система. Разве имело смысл спрашивать еще о чем-нибудь, тем более в такой день? К тому же Элла Памфилова только накануне сказала, что надо поменять название «урна» на что-нибудь другое, более достойное. И не в этом ли направлении и следует дальше думать над совершенствованием избирательной системы? Ведь других намеков, ориентиров она что-то не дала…

— Если все остальное — нормально, то да, в этом направлении,— подтвердил Александр Вешняков.

— А я считаю, что Элла Памфилова права! — воскликнул Николай Рябов.— Да, надо обратить самое пристальное внимание на урну! Плохое слово! И бюллетень — слово из прошлого! Карта! Вот как это будет называться! И надо очень хорошо подумать, как ее разыграть!

Да, первый председатель ЦИКа понимал, кому он это говорил. Его коллегам такое дважды, похоже, объяснять не стоило.

— Кстати, у меня уже есть карта! — воскликнул Владимир Чуров.— Социальная карта москвича! И у всех у нас троих, товарищи, есть такая карта… Ведь ее же после 60 лет выдают…

В голосе его теперь сквозила некоторая грусть.

— У меня, между прочим, еще и кредитная есть,— поправил Владимира Чурова Александр Вешняков.

— Избирательная карта!..— мечтательно продолжал Николай Рябов.— Причем такая, чтобы она позволяла и в общественном транспорте ездить и чтобы другие функции выполняла…

— И чтобы налоги по ней платить можно было,— подсказал Александр Вешняков.

— И налоги,— констатировал Николай Рябов.— Обязательно чтобы и налоги платить!

— То есть,— кажется, понял я,— нужна такая карта избирателя, чтобы человек очень хотел пойти проголосовать, потому что если пойдет, то получит очень нужную ему карту. И это будет такой безоговорочный мотив идти на избирательный участок.

Владимир Чуров, казалось, очень внимательно слушал коллегу, но вдруг перебил его, обратившись ко мне.

— А вы знаете,— сказал он, кивнув на господина Рябова,— что он — это единственный из нас, кто провел референдум! (12 декабря 1993 года.— А. К.).

Николай Рябов с достоинством кивнул. Я понял, что между этими тремя людьми на самом деле до сих пор существует богатая внутренняя конкуренция. И что аргумент, который использовал сейчас против самого себя Владимир Чуров,— убийственный. Изменить-то в свою пользу двое других уже все равно ничего не смогут.

Думаю, и Элле Памфиловой не удастся — в свою.

— А вы знаете,— произнес Николай Рябов,— Греция — это колыбель чего?

— Олимпиады,— без запинки ответил я.

— Демократии,— поморщился Николай Рябов моему невежеству.— Так вот…

Тут, впрочем, участников встречи с президентом позвали в Екатерининский зал. Владимир Чуров успел, правда, рассказать, что он «как инженер аэрокосмической области» свою задачу видит прежде всего в совершенствовании электронных форм голосования и защиты их от внешнего воздействия.

Я понимал его: не только он ждет, что на ближайших выборах в России американские хакеры постараются взять реванш за унижение в 2016 году, во время президентской гонки в США.

Владимир Чуров и Николай Рябов поднялись на второй этаж, в Екатерининский зал, и только Александр Вешняков сохранял удивительное хладнокровие. Потому что, я видел, он намерен был высказаться по существу прямо здесь и сейчас. Возможно, он предполагал, что иначе будет поздно. И бывший посол России в Латвии сделал это. Он сказал, что ему тревожно: явка падает с каждыми выборами:

— В 1999 году на выборах в Госдуму участвовали 62% избирателей, а два года назад — меньше 40! А почему? Например, крайне негативную роль играет муниципальный фильтр!.. Люди, которые создают этот фильтр, даже не являются представителями органов власти!

Александр Вешняков раскритиковал происшедшее было в Приморском крае, потому что там действовали как раз представители органов власти, к тому же как ярко.

Александр Вешняков и сам выступал сейчас ярко и смело и игнорировал просьбы организаторов пойти все-таки в Екатерининский зал: без него, похоже, не начинали. А он еще не все сказал.

— Такого при вас, видимо, не было? — предположил я.

Александр Вешняков громко засмеялся — словно увлекся и вдруг почувствовал, что его поймали на пустом, можно сказать, месте.

— Такого не было! — наконец, я бы сказал, предпочел сознаться он.— В таком масштабе.

— А то, что случилось в Приморье…— он все еще хотел высказаться до конца.— Покушение на власть! Уголовно наказуемая вещь! И должно быть наказание!

Более того, Александр Вешняков раскритиковал еще одну новацию, которая возникла не так давно и тоже, видимо, не от хорошей жизни, а от желания, чтобы получилось все задуманное: перенос выборов с октября на сентябрь.

— Это же вопрос удобства и комфорта! — воскликнул Александр Вешняков.— Надо вернуться к выборам во второе воскресенье октября! А также во второе воскресенье марта!

И Александр Вешняков с чувством, по-моему, исполненного долга, прежде всего избирательного, наконец поднялся в Екатерининский зал Кремля.

Через несколько минут там уже выступал перед собравшимися, лучшими представителями избирательной системы России, лучший, судя по итогам работы этой системы, представитель этой России Владимир Путин.

— В этом году,— рассказал президент,— мы отмечаем 25-летие Конституции РФ. Думаю, вы согласитесь, все люди взрослые и помнят, как это было.

И уже первая эта фраза, на мой взгляд, являлась совершенно ошибочной. Не следовало горячиться: я-то знал, что в зале есть один представитель системы, которому только на днях исполнилось 18 лет.

Председатель ЦИКа Элла Памфилова от почти миллиона людей, работающих в избирательной системе, выразила огромную благодарность Владимиру Путину за то, что он принял их «в сердце нашей Родины, в Кремле!»:

— Это запомнит каждый!

Слова относились и к двум коллегам Эллы Памфиловой, которые, по ее словам, сейчас в зале и работают в системе уже 25 лет и, судя по всему, до сих пор хорошо все помнят (хотя, конечно, для всех было бы лучше, если хотя бы кое-что они все-таки уже наконец забыли… Буквально пару эпизодов…).

Элла Памфилова отметила, обращаясь снова к Владимиру Путину:

— Благодаря вашей поддержке выборы были прозрачными!

Она имела в виду, видимо, последние выборы, и в том числе, конечно, в Приморье, и судя по тому, что она говорила, можно было понять: да, могли бы выборы и не стать такими прозрачными, и даже должны были бы, может, не стать, но вот Владимир Путин подумал и все-таки решил сделать их прозрачными, и хоть проиграли представители действующей власти, а значит, самого Владимира Путина, но все-таки все было не зря!

А я думал, как же и правда хорошо, что в этот раз решилось так, а не иначе! А ведь никто не знает, как могло повернуться, куда… А так-то все слава богу!

Элла Памфилова рассказала и о других ярчайших представителях системы в зале. Глава 663-й избирательной комиссии Норильска Елена Ивановна сделала искусственное дыхание и массаж сердца избирателю, которому стало плохо на участке, и спасла ему жизнь.

Элла Памфилова рассказывала, как благотворно влияет на умы система «Мобильный избиратель». Потом она предоставила слово «женщине-легенде» Елене Вовк из Севастополя.

Елена Вовк, видимо, сильно волновалась. Иначе, произнеся «Что мне хочется сказать!..» — она не залилась бы таким смехом, что продолжать никак еще некоторое время не могла.

Но потом Елена Вовк все же рассказала то, что хотела,— про крымский референдум в марте 2014 года.

Да, был, был все-таки референдум и в жизни самого Владимира Чурова, и ведь не такой, что Владимир Чуров предпочел о нем забыть.

Сама Елена Вовк занималась организацией этого референдума в детском оздоровительном центре Севастополя:

— Начальство предупреждало, что меня ждет уголовная ответственность… Но утром я проезжала мимо блокпоста, где стояли мои коллеги, стояли простые люди…

И Елена Вовк, увидев их и почувствовав что-то такое, чего никогда в своей жизни не чувствовала, пошла до конца и сделала все, что считала нужным.

— На подготовку референдума у нас было всего десять дней,— вздохнула Елена Вовк.— На меня и коллег надели бронежилеты… Было тревожно и волнительно, но, как ни странно, мы были спокойны (а чего, с другой стороны, в бронежилетах и волноваться-то? — А. К.). Ветераны шли на выборы, как на День Победы! Женщины шли с детьми!.. Председатели комиссий плакали от переполнявшего их счастья!..

Голос Елены Вовк прерывался, а я видел, что ведь и правда все же так и было, а не иначе, и так и будет этот день, может, главным не в ее карьере, а даже в ее судьбе, и никуда этого не деться теперь, да и хорошо.

— Мы за короткий отрезок времени,— закончила Елена Вовк, в очередной раз справившись с собой,— изучили российское законодательство и приняли его! Так была сформирована избирательная система в Севастополе! Благодарю вас, Владимир Владимирович!

И комок благодарности этой вновь застрял у нее в горле.

Не исключаю, что и у него тоже.

Владимир Трипольский, «тоже полковник в отставке», по словам Эллы Памфиловой, возглавляет комиссию в Бауманском районе Москвы.

— Все выборы прошли через мое сознание и руки! — признался он.— Принять участие в выборах, я считаю,— дело чести каждого военнослужащего!

Он между прочим знал двух ребят, которые были тяжело ранены, их доставили в госпиталь имени Бурденко (не из Сирии ли? — А. К.), сделали операцию — и «буквально только придя в себя, они выразили желание принять участие в голосовании».

Это был, коротко говоря, март 2018 года, когда для Владимира Путина в очередной раз решалось все.

И парни не подвели его.

Магомед Дибиров из Дагестана рассказал, как в республике сейчас борются с ИГИЛ и побеждают — с тех пор как Дагестан возглавил Владимир Васильев: «Вместе с Васильевым в Дагестан пришла Россия!» (Вопрос, где же она была все эти годы до этого? Неужели и правда ее там не было?)

Многие из побежденных осуждены, но содержатся «вместе с другими заключенными, которые осуждены по другим статьям». И сторонники ИГИЛ «могут навязывать им свою идеологию».

— Надо открыть для них отдельное учреждение! — предположил Магомед Дибиров.

Сразу стоит сказать, что Владимир Путин поддержал эту неожиданную инициативу (видимо, проблема и правда существует, и прецеденты были, отчего-то простые сидельцы оказываются бессильны перед идеологией террора и начинают поклоняться ей, причем в массовом, видимо, порядке, иначе Магомед Дибиров не поставил бы вопрос ребром).

То есть, возможно, скоро правозащитникам будет с чем еще бороться: в России начинает маячить дерзкий прообраз Гуантанамо.

Элла Памфилова дала слово Николаю Рябову, который не успел выговориться мне и теперь имел все шансы закончить. И он ими воспользовался в полной мере.

Николаем Рябовым, между прочим, можно было гордиться: и про вред муниципального фильтра сказал, и про то, что видеонаблюдение на избирательных участках должно быть введено «не местами, а повсеместно и через законодательство, тогда это будет легитимно и для судей» (Николай Рябов деликатно таким образом дал понять, что пока все это видеонаблюдение установлено явочным порядком, просто незаконно, не то что, к примеру, камеры ГИБДД).

И о Приморье он высказался:

— Общество ждет, чтобы виновные были наказаны по всей строгости закона!

Кто-то скажет: легко им, бывшим, говорить… А я думаю, нелегко.

Еще одна идея Николая Рябова была почти такой же неожиданной, как и у Магомеда Дибирова. Он сказал, что «надо ввести параллельные выборы для молодежи от 14 до 18 лет» и что это в конце концов «снизит проблему явки» взрослого населения (когда молодежь вырастет, она то есть привыкнет голосовать и захочет это делать еще и еще. И на этом пути власть будет, без сомнения, ожидать много сюрпризов, к которым она, судя по доброжелательной реакции Владимира Путина, заранее готова).

— Вы правы! — воскликнул он.— Это позволило бы втянуть молодых людей в реальную политическую жизнь!

Погодите: а оно им надо?

Вот только идея отмены муниципальных фильтров Владимиру Путину, судя по всему, не очень понравилась (а история с их отменой была бы, без сомнения, такой же революционной, как и с их введением).

— Надо подумать,— кивнул он и привел в пример выборы опять в Приморье, в Хакасии и Владимирской области: действующим главам регионов переизбраться там так и не удалось, несмотря ни на какие фильтры.

Впрочем, этот аргумент не в пользу фильтров, а в пользу людей, которые даже при наличии фильтров за этих губернаторов голосовать не захотели. А проголосовали не за тех, за кого хотели, а за тех, за кого смогли.

Встреча очень понравилась ее участникам. А я спросил у одного экс-председателя ЦИКа, действительны ли его «правила Чурова».

Там, напомню, каждое следующее зиждилось на том, что в предыдущих утверждалось: Владимир Путин всегда прав.

— На новой работе — новые правила,— дипломатично ответил посол по особым поручениям МИД РФ.