Владимир Дзагуто о том, чем топливные спекулянты удобны «Роснефти»

Войну на уничтожение нефтетрейдеров, которую развернула «Роснефть», сама она объясняет борьбой за доходы: «Вертикально интегрированные нефтяные компании (ВИНК) взяли на себя дополнительные обязательства и издержки (в рамках сдерживания цен на топливо.— “Ъ”), и недопустимо, чтобы эти издержки превратились в дополнительные доходы перекупщиков». Другими словами, уберем трейдеров-спекулянтов, отдадим их маржу нефтяникам. Лично я не до конца уверен, что госкомпания хочет именно того, что декларирует. Дестабилизацию торгов и рост цен, спровоцированный уходом «Роснефти» с биржи 15 ноября, можно трактовать как чистую пропаганду важности компании для топливного рынка, вреда, который якобы наносят трейдеры, их вины в возможном топливном кризисе. Борьба за имидж и перекладывание ответственности — ничего нового.

Другое дело, если «Роснефть» начала трейдероцид не для пиара, а всерьез. Допустим, биржа действительно повыгоняет перекупщиков, зашкурит рынок до идеально ровного состояния, на котором будут царить ВИНКи, их сети АЗС и некие дружественные «правильные» частные заправки. По итогам нефтяники приберут к рукам «спекулятивную» маржу, биржа нефтепродуктов окончательно потеряет смысл, а слово «рынок» будет означать лишь «объем реализации».

Бензиновая монополия выглядит вполне реализуемой схемой. Но остается вопрос, зачем ВИНКам, уничтожая спекулянтов-трейдеров, брать на себя ответственность монополиста.

А отвечать придется за многое. Вот, например, за Крым, где в нашей гибридной реальности «Роснефть» официально «не работает». На полуострове угрозу уничтожения трейдеров, возящих туда топливо с НПЗ госкомпании и тем самым де-факто оказывающих ей услугу защиты от санкционных рисков, восприняли всерьез и срочно потребовали от федерального правительства собственного локального монополиста. Чтобы было на кого возложить ответственность.

Отвечать за Сибирь и Дальний Восток, где заправки ВИНК сейчас в меньшинстве. За снабжение удаленных районов, за перебои в поставках, за очереди на АЗС, за любые идеи государства о топливном субсидировании проблемных отраслей... В случае, например, очередного дефицита ГСМ уже не будет таких удобных, почти no name, «независимых участников рынка», которых легко обвинять в «непрозрачных сделках», «незаконно завышенных ценах», «реализации контрафакта» и т. д.

Если на таком «зачищенном» рынке что-то случается или чего-то недостает, во всем обычно оказывается виноват крупнейший государственный игрок. Насколько сложно при этом найти баланс между головной болью и выгодой, можно расспросить «Газпром», чью затратную программу газификации России премьер Дмитрий Медведев официально называл нацпроектом, только вот из бюджета она не финансируется.