Ольга Филина узнала, что думают об Александре Солженицыне его нечитатели

В юбилей Солженицына (11 декабря исполнится 100 лет со дня рождения) о писателе спорят те, кто его не читал. И эта ситуация всех, похоже, устраивает, помогая избежать содержательных разговоров о смысле даты

Споры о писателе, по самой грубой оценке, бывают двух видов: когда спорят те, кто его читал, и когда спорят те, кто не читал. В первом случае возможна и сложность, и глубина противоречий, и игра на парадоксах — все то, что отличает облик Солженицына, оцениваемого критиками, а также тонким слоем людей, которые открывали не только «Один день Ивана Денисовича», но и что-то еще, что-то кроме. Здесь уместны размышления о том, какой патриотизм исповедовал Александр Исаевич и как мыслил себе Россию без СССР, уместны согласия и диссонансы. И писатель в таких спорах посмертно жив, и страна демонстрирует признаки интеллектуального здоровья, отсутствия деменции.

Но совсем не с этим типом споров связан юбилей Солженицына в России. Вероятно, тонкие и умные разговоры где-то ведутся, но в информационном поле их нет. А то, что есть в огромном большинстве случаев,— бои не читавших, но имеющих мнение. Результаты споров «второго типа» просты, как военные сводки.

«Тот еще перформанс…»

Вот, скажем, Ростов-на-Дону в окружении: инициатива по установке памятника Солженицыну (здесь он жил с шести лет — учился в школе, потом в университете) столкнулась с истовым сопротивлением молодчиков, недовольных тем, что писатель-то «обосновался в США, где начал активно выпускать издания, очерняющие историю нашей страны». Нельзя такому памятник! И губернатор задумался, сдал назад — вместо памятника юбилей Солженицына отметили «виртуальной экскурсией». А в 100 метрах от места, где должен был стоять каменный Александр Исаевич, теперь появился новый объект — памятник советскому разведчику Рихарду Зорге.

Ижевск вот-вот падет: одна из улиц города в юбилейный год должна была получить имя Солженицына. Но нашлись ижевчане (почти все из кургиняновской «Сути времени»), заявившие, что писатель «фигура, мягко говоря, неоднозначная». Нельзя ходить по улицам неоднозначных людей! И администрация города спешно инициировала общественное голосование по вопросу, в котором пока уверенно лидируют поклонники «однозначных» героев ХХ века, «например, Владимира Ильича Ленина». Вне зависимости от результатов голосования наименование улицы к юбилею уже точно провалено.

Тверь под массированной атакой. О коллизии, развернувшейся вокруг граффити Солженицына на торце одного из домов, «Огонек» писал в № 40. Мнения жителей о рисунке разделились: половина его поддерживает, половина требует закрасить. Сила «противников» в простоте идеологической аргументации: Солженицын «воспевал власовцев», «сидел в тюрьме», «желал поражения СССР в Афгане», память о нем — это память о «враге народа». Чтобы повторять эти хлесткие слова, не нужно читать писателя, достаточно иметь «взгляды». Что могут противопоставить сторонники? Они говорят: Солженицын «классик», «нужно знать литературу», «портрет красивый — пусть будет»… Проблема в том, что масса жителей дома, выступившая за изображение писателя, тоже едва ли что-то читала и в своих аргументах руководствуется шаткой генеральной линией: раз Солженицына включили в школьную программу, нужно уважать человека. Но в этой позиции нет ни остроты, ни постоянства. И голоса таких сторонников ничего не значат для тех, кто принимает решения.

— После репортажа «Огонька» о моем граффити меня дважды вызывали в администрацию города,— рассказывает о своих мытарствах художник Виктор Лебедев.— Властям хотелось найти соломоново решение, но при этом остаться в стороне: закрасить граффити по требованию ряда жителей, когда в стране празднуют юбилей писателя, тот еще перформанс. Он бы ославил администрацию Твери на всю Россию. Оставить все, как есть, опасно: активисты движения «Суть времени» продолжают забрасывать органы власти открытыми письмами. Они уже заручились поддержкой Андрея Истомина, депутата от КПРФ в Тверском заксобрании, и всем мозолят глаза. Ну что пока решили? На меня наложили административный штраф — 2500 рублей за нанесение рисунка без согласования. А управляющей компании велели во всем разобраться: провести собрание жильцов, понять их мнение и, если народ выскажется против, то все закрасить.

Управляющая компания пока отказывается комментировать план своих дальнейших действий. Благо зима играет ей на руку: в таких погодных условиях замазывать портрет почти бессмысленно: краска не успеет высохнуть и черты писателя будут проступать вновь и вновь, пугая нервных граждан, поэтому развязку драмы придется ждать не иначе как весной.

Мораль, впрочем, прозрачна: сторонники уничтожения при прочих равных всегда сильнее. Хотя бы потому, что для уничтожения чего-либо достаточно быть об этом «наслышанным», а вот чтобы что-то последовательно защищать, требуется это хотя бы знать. Солженицына очень мало знают, даже его мнимые сторонники, администрации городов и областей, руководители малых и больших поселений, пытавшиеся придумать свою «серию праздничных мероприятий в честь столетия великого писателя». Как только потемкинские серии наталкивались на людей со «взглядами», вчерашние распорядители торжеств бросали свои же проекты, не понимая, как и зачем их отстаивать. Вот и Илья Холодов, депутат Тверского заксобрания от «Единой России», инициатор появления писательской фрески в Твери, уже готов пойти на попятную: «Раз этот дом оказался таким конфликтным, давайте просто поищем адрес попроще и нарисуем все заново»,— советует он соратникам. К чести депутата штраф Виктора Лебедева Холодов обещал оплатить, а вот бороться за Солженицына в ущерб своей репутации — это уже никак не входит в планы обычного человека, приближенного к власти.

Если вдуматься, расклад поразителен: в ситуации, когда властная вертикаль кажется абсолютно эффективной, то и дело возникают коллизии, в которых она пасует перед горстками активистов, уверенных, что Солженицын — враг народа. Откуда вдруг такая немощь? Ведь выясняется, что противопоставить чужой убежденности представители власти могут главным образом всем наскучивший «административный ресурс»: так, глава Кисловодска, например, вопреки стонам кургиняновцев установил памятник Солженицыну работы Зураба Церетели (поговаривают, большую роль сыграл тот факт, что скульптор подарил городу свое давнее творение совершенно бесплатно и очень настаивал, чтобы подарок приняли). На открытии монумента, отдаленно напоминающего фигуру писателя, мэр отрапортовал все то же дежурное про «классика»: «Особенно важно, чтобы Солженицына читало молодое поколение, ведь это — наша история и культура».

Кажется, впрочем, что речи политиков обрываются там, где должны были бы начинаться: на принципиальных ответах на вопросы, о какой истории и о какой культуре писал Александр Исаевич и какие их страницы должны быть известны молодому поколению.

Юбилейный столбняк

Гораздо реже представители власти решаются в противоборстве «имеющим взгляды» обращаться к действительным защитникам писателя — его читателям. Так, например, в Боровске художник Виктор Овчинников на свои деньги и с разрешения администрации установил памятную доску Александру Солженицыну, подписав ее просто: «Жить не по лжи». Но власти к инициативе Овчинникова относились с опаской до самого последнего момента и на официальное открытие доски решили не приходить. Все-таки художник человек не системный, читающий — мало ли что скажет.

Эта патовая ситуация недоверия к тем, кто Солженицына читал, и страха перед теми, кто его осуждает, погружает всю атмосферу юбилейных торжеств в состояние интеллектуального ступора, столбняка. Всерьез, с глубокими обсуждениями праздновать 100-летие Солженицына не получается так же, как не получилось отметить юбилей революции: потому что такие даты задевают что-то очень важное в мифе о «1000-летней России», с которой всегда и все было хорошо, и требуют выносить, наконец, моральные суждения и личные оценки произошедшему с нами в ХХ веке. Никому из тех, кто хранит современную стабильность, это делать не хочется.

И такие даты проходят, плодя «слухи в виде версий» и ничего не прибавляя к мыслям россиян о самих себе. Скоро из «неиспользованных юбилеев» можно будет сложить отдельную историю России сегодняшнего дня, и, похоже, это будет трагикомический рассказ о бегстве от собственного прошлого.

Ольга Филина