Часовые новости напоминают годовой календарь, где холод сменяется теплом, зимнее время — летним, а Женева — Базелем. Вот прошло регулярное, как бывший праздник революции, вручение Больших и Маленьких стрелок в Женеве. А несколько часовых марок поставили ожидаемые рекорды на аукционах, которые умные продавцы стали теперь проводить в призовую неделю.

Меж тем проблемы ожидают часовщиков, выпускающих модели со вторым часовым поясом. Умные механизмы позволяют менять положение стрелок при передвижении из одной временной зоны в другую. Что тут непонятного, но многие мастера, стремившиеся к совершенству, снабжали свои модели устройствами, учитывающими летнее и зимнее время.

Россия отказалась от летнего времени и теперь всегда живет по зимнему — если не верите, посмотрите в окно. С Европой мы то сближаемся в марте на час, то снова расходимся в октябре на два. Теперь Европейская комиссия намерена упразднить перевод стрелок. Странам остается лишь выбрать, какое время, летнее или зимнее, они примут за основное. Но так или иначе в следующем марте либо октябре часовщикам придется задуматься о том, как сохранить функциональность своих часов, большинству из которых предстоит мгновенно устареть.

К другим потрясениям часового ландшафта мы постепенно привыкаем. Главные швейцарские игроки, Baselworld и SIHH, недосчитываются участников, но эти новости уже даже не кажутся необычными. Ну отказался от Базеля (вслед за Swatch Group, Raymond Weil и Maurice Lacroix) еще и Corum, который 62 года участвовал в базельских парадах. Ну уходят из Женевы с 2020 года Audemars Piguet и Richard Mille. Уходят, объявив об этом заранее, за год, а вот французы из Van Cleef & Arpels с ней уже попрощались — и безо всяких манифестов.

Их прощание с Женевой вышло триумфальным. На «Золотой стрелке» Van Cleef & Arpels был награжден целых два раза. И каждый раз на сцену благодарить за это выходил один из директоров марки Эрик де Рокиньи. И каждый раз он имел в виду: запомните нас такими.

На премии в этот раз часто торжествовали иностранцы. Я помню давнюю историю, когда японцев наказали на Grand Prix за победу в категории электронных часов. Эту категорию на следующий год просто убрали из соревнования, чтобы неповадно было. В этом году среди победителей были французы, немцы, австрийцы, а еще — японцы из Seiko и даже русские — награду получил неутомимый Константин Чайкин. И все были этому только рады.

Словом, женевская «Золотая стрелка» отчасти выполняет теперь роль международного часового салона — да еще и с собственной передвижной выставкой. Это хорошо, потому что генералы часового мира жалуются, что времена меняются, а мы не успеваем меняться вместе с ними. Раньше клиенты и журналисты приезжали в Базель или в Женеву, чтобы получить уникальную в своем роде информацию. Часовщики привозили прототипы новых моделей, собирали заказы, готовились их выполнять. То, что показывали на ярмарках, нельзя было увидеть нигде больше, это было драгоценное знание для посвященных.

Сегодня новости появляются в интернете, саспенса нет и новинки доступны сразу и одновременно клиентам со всех концов света. «Старый Базель был местом, где вы получали информацию на весь год. Читатель ждал новостей по нескольку месяцев. Теперь благодаря новым технологиям наши продукты можно хоть и не потрогать, но разглядеть в деталях буквально на следующий день»,— говорит глава Omega Рейнальд Эшлиманн.

Более того, часовщики обсуждают, стоит ли вызывать клиентов в Швейцарию. «Разве не самонадеянно говорить: "Мы такие важные в Швейцарии, приезжайте в Швейцарию". Может быть, надо наоборот — приезжать к клиентам?» — спрашивает матерый часовой предприниматель Жан-Клод Бивер. Он считает, что салоны вместо обязательной Швейцарии могут открываться повсюду в мире.

Это уже происходит. Часовой салон Watch & Wonder пройдет в феврале в Майами, а на сентябрьскую Hong Kong Watch & Clock в Гонконге собираются все главные швейцарцы. Марки от A (Audemars Piguet) до Z (Zenith) готовы искать клиентов по всему земному шару. Можно и вовсе обойтись без салонов, считает глава Breitling Жорж Керн: дефиле Chanel продолжается полчаса и его видят во всем мире, почему бы часовщикам не сделать так же?

Часовые марки начали задумываться и о том, как приручить вторичный рынок. Почему автомобильные компании используют принцип trade-in, позволяя заменять одни модели на другие, более современные, а они отстают? Точно такую же стратегию применяют создатели электроники вроде Apple. Стоит ли оставлять денежки в руках посредников, решили марки и стали создавать отделы по продаже часов «из вторых рук». Благо главные производители гарантируют пожизненный (хоть и совсем небесплатный) ремонт часов, произведенных на их мануфактурах едва ли не с позапрошлого века.

Этот процесс подгоняет часовой дефицит. Одни марки жалуются в кулуарах на перепроизводство, на переполненные склады, другие не успевают подносить продукцию, которую отрывают с руками. Самые желанные из них меняют витрины, чтобы пустота не бросалась в глаза. Безумие — ждать модель, которую ты хочешь, уже не пять, а двадцать лет, но это безумие стало реальностью.

Гримасы дефицита отчасти меняют ситуацию на аукционах, куда выходят теперь не антикварные часы, а модели прошлых и позапрошлых лет, культовые издания вроде патековских Nautilus и ролексовских Daytona. В первичной торговле за ними надо выстаивать очереди, на аукционах они продаются сразу, но в пять концов. Аукционы стали важным источником редких моделей, отсутствующих в магазинах,— это показали продажи года, на которых почти 70% цены у Patek Philippe и Rolex. За ними следуют роял-оаки Audemars Piguet, уники Omega и Breguet, а также часы современных штучных марок вроде Richard Mille или F.P. Journe.

Никак не уменьшили спроса на механику новые поколения смарт-часов, будь они рождены в Америке или в Швейцарии. Они просто расходятся по разным клиентам и разным целевым группам — тем, кто, по словам тех же часовщиков, пьет Coca-Cola, и тем, кто смакует Chateau Lafite,— или, наоборот, смакует колу и хлещет шато. Вероятно, уменьшение спроса на механические часы в мире, которого так боялись в Швейцарии, приведет к невиданному триумфу национальной часовой промышленности. B конечном итоге все нынешние потребности мира сможет покрыть одна Швейцария, даже если ей для этого придется расширить производство.

Алексей Тарханов