Умер музыкант Крис Кельми

Певец и композитор, игравший в легендарных московских группах 1970-х — 1980-х, автор песен «Ночное рандеву» и «Замыкая круг», скончался в загородном доме в Подмосковье.

Первое, что приходит на ум при упоминании Криса Кельми,— нескончаемые скандальные истории последних лет, драки, ДТП и даже аресты, связанные, конечно, со злоупотреблением алкоголем. Так устроена человеческая память — помнят последнее. Так устроены СМИ — подают жареное. А другими поводами вспомнить о себе Крис Кельми давно не баловал.

После смерти Евгения Осина (см. “Ъ” от 18 ноября 2018) телеведущая Дана Борисова, проходившая, как сообщали СМИ, курс реабилитации вместе с двумя певцами, заявила: «Следующий — Крис Кельми». Правда, родственники докладывали, что Крис Кельми взялся за ум и решил завязать, для чего уехал из Москвы. И он вроде как даже собирался возродить свое «Рок-ателье». Но, видно, не получилось.

В новом веке Крис Кельми выглядел комично, и для большей части аудитории существовал в двух качествах. Первое — автор вечнозеленых хитов, столпов, на которых держались ретро-радиоэфиры и всевозможные ностальгические дискотеки. Среди них «Усталое такси», «Ночное рандеву», «Эй,парень», «Старый волк», «Леди блюз» и супербаллада «Замыкая круг». Второе — любимый герой таблоидов и народных телевизионных ток-шоу, обеспечивавший им бесперебойные поставки сюжетов. Эти две ипостаси каким-то образом умещались в одном человеке, который на самом деле был глубже и интереснее той и другой.

«В 1974–1975 годах "Високосное лето" было в числе наших студенческих кумиров в МГУ, наряду с "Машиной времени" и "Удачным приобретением",— пишет на своей странице в Faсebook продюсер Александр Чепарухин. — Макаревич уже тогда мне казался ироничной и неприступной звездой, Маргулис вообще казался иностранцем с его фирменными блюзами. Крис же — с его ангельской скандинавской внешностью и культовыми психоделическими нездешними шоу "високосников" — был при этом простым, открытым, добрым и светлым.

У него была невероятная улыбка. Так советские люди не улыбались, они улыбались как-то по-другому, а антисоветские люди вообще предпочитали кривые ухмылки».

Анатолий Кельми, взявший сценическое имя «Крис» в честь главного героя «Соляриса», значился в составе целых четырех значительных явлений отечественной рок-музыки.

В 1972 году вместе с Александром Ситковецким он создал «Високосное лето». Группа начинала с перепевок The Beatles и The Rolling Stones, а с приходом временно покинувшего «Машину времени» Александра Кутикова и поэтессы Маргариты Пушкиной перешла на русский язык. Некоторое время в группе играл еще один «машинист» — барабанщик Валерий Ефремов. «Високосное лето» не только играло рок-н-роллы, но и экспериментировало в области арт-рока, а также искало новый сценический язык. Крис Кельми выступал в черном тренировочном костюме, на котором светящейся краской был нарисован скелет.

В 1979 году группа распалась, а Крис Кельми вслед за Александром Ситковецким перешел в арт-роковый «Автограф» — команду, которой предстояло стать одним из самых авторитетных составов на отечественной сцене. В 1980 году «Автограф» отправился на тбилисские «Весенние ритмы», первый советский рок-фестиваль. Ансамбль занял второе место, разделив его с туркменским коллективом «Гюнеш». На первом были «Машина времени» и «Магнетик бэнд». На этом же фестивале была дисквалифицирована группа «Аквариум», которая, как показалось жюри, изображала на сцене гомосексуальный половой акт.

После «Весенних ритмов» «Автограф» получил предложение о сотрудничестве с фирмой «Мелодия» и «Росконцертом», то есть, фактически, возглавил плеяду «филармонических рокеров». В этот же период Крис Кельми играл ритм-энд-блюз еще в одной доисторической московской группе «Удачное приобретение», но вскоре покинул оба состава и сосредоточился на работе в «Рок-ателье», которое сменило в театре имени Ленинского комсомола легендарный «Аракс».

В «Рок-ателье» Крис Кельми сотрудничал с братьями-близнецами Павлом и Александром Смеянами, Юрием Титовым и Борисом Оппенгеймом. С этим составом «Рок-ателье» главный режиссер театра Марк Захаров не только обновил «Звезду и смерть Хоакина Мурьеты», но и создал, возможно, лучшее произведение в истории своего театра — «Юнону и Авось» на музыку Алексея Рыбникова. На протяжении семи лет группа работала в театре, параллельно выступая в качестве аккомпанирующего состава на творческих вечерах Николая Караченцова, Александра Абдулова, Леонида Ярмольника и Ирины Алферовой.

Удивительно, но у «Рок-ателье» хватало времени и на совсем невероятные проекты. Например, именно ему принадлежит авторство музыки в знаменитом мультипликационном мюзикле «Пес в сапогах», пародии на «Трех мушкетеров» Юнгвальд-Хилькевича. В 1983 году, уже пройдя школу передовых рок-коллективов страны, выпускник МИИТа Крис Кельми решил все же получить диплом о высшем музыкальном образовании и поступил в Гнесинку, где учился у знаменитого джазового пианиста Игоря Бриля.

Экс-коллеги не раз говорили в интервью, что музыкант обладал уникальным талантом в области налаживания связей, и при этом не испытывал особого желания делиться плодами славы с товарищами.

Например, первый диск-миньон «Рок-ателье» с песнями «Распахни окно» и «Я пел, когда летал» был записан благодаря близкой дружбе музыканта с редактором «Утренней почты» Мартой Могилевской. В то же время авторские права на песни к «Псу в сапогах», по словам клавишника Бориса Оппенгейма, Кельми оформил на себя, хотя сочиняли их всей группой. По словам того же Оппенгейма, текучка кадров в «Рок-ателье» была следствием интриг, которые плел Кельми, к середине 1980-х оставшийся единоличным лидером в группе. В этот период в репертуаре «Рок-ателье» появились песни с актуальным гражданским звучанием — например, «Мы знаем» на стихи Маргариты Пушкиной. Но немногим раньше Кельми с той же страстью высказывался на страницах журнала «Ровесник» против бездуховного стиля хэви-метал.

В ночь с 31 декабря 1987 на 1 января 1988 года в «Голубом огоньке» показали песню «Рок-ателье» на стихи Маргариты Пушкиной «Замыкая круг». Для съемки видеролика Крис Кельми пригласил всех, с кем свела его жизнь на протяжении 15 лет музыкальной карьеры.

Здесь были Андрей Макаревич, Евгений Маргулис, Павел Смеян, Андрей Давидян, Александр Ситковецкий, Александр Кутиков, Анатолий Алешин, Артур Беркут, Константин Никольский, молодые рокеры Жанна Агузарова, Валерий Сюткин и Александр Иванов, а также представители «тяжелого» цеха, который Кельми еще недавно обличал в статье «Хвалиться тут нечем». Одним из центральных персонажей номера стал Александр Градский. Считается, что именно с его слов журналисты распространили версию о настоящей фамилии Кельми — Калинкин. Сам музыкант миф о «Калинкине» опровергал.

Ни для кого не было тайной, что прообразом «Замыкая круг» послужила песня Майкла Джексона и Лайонела Ричи We Are The World (1985). В ее записи приняли участие 45 ведущих рок- и поп-музыкантов США, включая Боба Дилана, Брюса Спрингстина и Тину Тернер. Однако прямым плагиатом песня Криса Кельми не была.

Исполнение «Замыкая круг» стало первым масштабным десантом отечественной рок-музыки на главном телеканале страны.

Несмотря на то, что формально никого из этих музыкантов нельзя было уже отнести к андеграунду, многих из них телезрители увидели и услышали впервые. И еще важная деталь: это был парад именно московской рок-школы, пусть пафосной и уходящей корнями в ВИА, но все же сильно отличающейся от ленинградской по части владения ремеслом.

Фактически песня «Замыкая круг» завершила историю Криса Кельми-рокера. Конец 1980-х — начало 1990-х было для него временем врастания в новую поп-музыку, и здесь его главным козырем стала песня на стихи Карена Кавалеряна «Ночное рандеву», которая вышла в 1988 году. Поначалу Крис Кельми исполнял ее под пленку, которую записал участник «Рок-ателье» Вадим Усланов. Эта история стала одним из первых громких скандалов в нарождающемся кооперативно-фонограммном шоу-бизнесе. Впоследствии Кельми переписал песню со своим голосом.

В 1990-е — 2000-е годы Крис Кельми был постоянным участием всевозможных эстрадных шоу и телевизионных сборных солянок.

Хитов, сравнимых с «Замыкая круг» и «Ночным рандеву», в репертуаре больше не наблюдалось, да они и не были ему нужны. Этих двух песен хватало с лихвой, чтобы оставаться в обойме знаменитостей средней руки и получать бесконечные ангажементы в диапазоне от средиземноморских круизов со звездами до футбольных матчей команды «Старко» и любительских теннисных турниров. С теннисом у Кельми были особые отношения. В юности его тренировал сам Шамиль Тарпищев, будущий музыкант входил в тройку лучших теннисистов столицы.

Крис Кельми производил впечатление вездесущего и вечного персонажа веселой и суетливой столичной музыкальной жизни. «Было впечатление невероятного сумбура и абсолютно неподготовленного действа,— писал “Ъ” о концерте в честь 50-летия Криса Кельми.— Почему именно эти песни именно в этом сочетании? Почему практически никто не поет песен господина Кельми, а лупят свое? Почему "старенькое", из времен "Автографа" и "Рок-ателье", звучит только в записи?.. Юбиляр спел в общей сложности песен пять-шесть, на сцене по большей части отсутствовал или, запыхавшись, подбегал к очередному гостю, чтобы подстучать на бубне или подбренчать на неслышной гитаре, так что можно было предположить, что между выступлениями он успевал смотаться в другой зал, чтобы принять участие в аналогичной солянке у кого-то другого».

1 января 2019 года Крис Кельми умер. Медики предполагают, что остановка сердца могла быть связана со злоупотреблением спиртными напитками в новогоднюю ночь. Теперь он отправился в другой зал навсегда.

Борис Барабанов