Александр Черных о том, чему федеральным властям стоит поучиться у чеченского руководства

«Ты предатель, и поэтому ты стал Героем России. Ты предал наше государство, ты предал весь наш народ,— обвиняющим тоном произносит бородатый мужчина, глядя в экран смартфона.— Ты сначала был на одной стороне, сражался за наше государство, а потом перешел на другую сторону и сражался против него». По видеосвязи на него мрачно смотрит другой молодой бородач, в какой-то момент он не выдерживает и перебивает: «Я всегда был со своим народом». Беседующие переходят на родной чеченский, но через несколько минут в запале снова говорят по-русски. «Басаев, Хаттаб, они плохие? Но в отличие от тебя не перешли на российскую сторону!» — «А я тебе говорил, что я хороший?»

Их спор длится два с половиной часа, а его видеозапись на YouTube собирает больше 600 тыс. просмотров — очень-очень много для полуторамиллионного народа. Такой интерес чеченцев к разговору становится понятен, если назвать имена собеседников. «Обвинитель» со смартфоном — блогер Тумсо Абдурахманов, скрывающийся в Польше из-за конфликта с властями Чечни. А угрюмый бородач, внимательно выслушивающий неприятные и оскорбительные вопросы,— спикер парламента Чечни Магомед Даудов, всесильный Лорд, правая рука Рамзана Кадырова. Самое удивительное, что это именно парламентарий позвонил своему идеологическому противнику, чтобы публично поспорить с ним о прошлом и настоящем Чечни. И уже не в первый раз.

Потрясающая история, которую до недавнего времени не замечали за пределами Северного Кавказа.

Уже несколько месяцев министры и парламентарии одного из российских регионов ведут онлайн-дебаты, откровенности которых позавидуют Юрий Дудь и Алексей Навальный.

И с кем — с беглым блогером, салафитом, смутьяном, который к тому же находится в федеральном розыске по обвинению в поддержке запрещенного ИГ. В общем, типичный «шайтан», как таких людей называет Рамзан Кадыров. Обычно их потом показывают по чеченскому телевидению — в лучшем случае приносящими извинения.

Но вот с этим «шайтаном» высокопоставленные чеченские чиновники почему-то разговаривают. Записывают видеообращения к Тумсо Абдурахманову или даже сами звонят ему, прекрасно зная, что их дебаты обязательно будут выставлены в соцсетях. Выслушивают оскорбления, сами с удовольствием бранят беглеца, угрожают, но все же разговаривают. И пытаются ответить на очень-очень сложные вопросы.

Как чеченцам следует сейчас относиться к войнам девяностых? Как называть тех, кто сначала воевал за независимую Ичкерию, а потом перешел на сторону федеральных войск? Если убийца полковника Буданова — народный герой, то почему другие чеченцы продолжают сидеть в тюрьмах за такие же поступки? А Шамиль Басаев тогда кто — террорист или тоже герой? Если чеченский народ ненавидит Ельцина, то почему он сейчас хвалит Путина? «Есть такой генерал Шаманов — он Герой России. И ты Герой России. Когда ты эту медаль надеваешь, тебе от себя не воняет?» — издевательски спрашивает на русском Тумсо Абдурахманов у Магомеда Даудова. И тот молчит, прежде чем ответить на родном языке — по этой паузе видно, что спикер сам не раз задумывался, как же так действительно вышло.

Кстати, эти дискуссии совершенно не укладываются в черно-белую картину мира, где условные «кадыровцы» всегда плохие, поэтому любые их оппоненты обязательно должны быть ангелами. У чеченских силовиков давно сложилась определенная репутация, вот и Магомед Даудов сам отказывается назвать себя «хорошим», но ведь Тумсо Абдурахманов не вызывает у стороннего наблюдателя ни малейшего сочувствия.

Каких бы ты ни был политических взглядов, в 2019 году невозможно всерьез симпатизировать человеку, который пафосно заявляет про «ожидание освобождения Чечни от российской оккупации» и походя укоряет собеседника, что тот не убивает российских солдат.

Наказывать за слова и мнения, разумеется, никого нельзя, но все же действительно ведь неприятный персонаж — да он и сам не ищет любви у россиян, так что мы тут квиты.

Как бы то ни было, уровень откровенности этих YouTube-дебатов совершенно непредставим на официальном телевидении — что региональном чеченском, что федеральном российском. Зачем же тогда министр и спикер парламента сами звонят опальному блогеру и предлагают ему пообщаться перед многотысячной аудиторией?

Почему они терпят оскорбления и все-таки отвечают на его неудобные и неприятные вопросы? Наверное, потому, что сами их не раз себе задавали. И теперь пытаются сформулировать четкий ответ — для всего чеченского общества.

Правозащитники, пытающиеся работать в Чечне, рассказывают журналистам, что с чеченцами очень сложно говорить о войнах 1990-х. «Когда я поднимаю эту тему, мужчины просто молча встают и выходят из комнаты,— говорила мне правозащитница.— Чеченец должен очень доверять собеседнику, чтобы говорить о том, как его лично коснулась война». А психолог, помогавший жертвам вооруженных конфликтов, объяснял: «Война оставила в чеченском обществе серьезную травму — и ее продолжают загонять внутрь молчанием. А надо проработать, проговорить. Только после осознания травмы прошлого люди смогут жить дальше в навсегда изменившемся мире». Видимо, такое публичное обсуждение окончательно наболевших вопросов — своего рода психотерапия для нации.

Выпуская пар, срываясь на оскорбления, чеченцы пытаются понять свое расколотое прошлое — и найти задел для общего будущего.

И пусть Магомед Даудов после очередного разговора яростно угрожает собеседнику какой-то сомнительной кровной местью — старший по возрасту министр Джамбулат Умаров все-таки признает главное для него: «Тумсо — чеченец, как и я».

Эти диалоги так же завораживают русских зрителей, как модные у столичной молодежи (и в большинстве своем запрещенные) песни барда Тимура Муцураева: понимаешь, что разговор ведется совсем не для тебя — но все же имеет к тебе отношение. Нечеченцам вмешиваться в него бессмысленно; оставьте: это спор вайнахов между собою. Нам остается только наблюдать. И в чем-то даже завидовать. Глядя на многочасовую откровенную беседу оппозиционного блогера и спикера парламента, невольно задумываешься: а вот бы Вячеслав Володин или Сергей Кириенко поступили так же. Достали из кармана смартфон и вышли в прямой YouTube-эфир с Алексеем Навальным или Михаилом Ходорковским, чтобы подробно обсудить очень и очень длинный список наболевших вопросов.

Кто для нас Игорь Стрелков — герой или преступник? Для чего ломать комедию на весь мир, выставляя Боширова и Петрова невиновными бизнесменами? Зачем нужно было арестовывать известного иностранного инвестора в день открытия инвестиционного форума? Мы вообще собираемся как-то решать с Украиной проблему Крыма? Как будет развиваться Россия, когда Владимира Путина сменит новый президент? Кто мы, откуда, куда мы идем?

И если уж совсем откровенно, то вопрос «Почему генерал Шаманов и Магомед Даудов оба стали Героями России?» волнует не только чеченцев.

Его наверняка задают себе российские военные, чекисты, гэрэушники — правда, пока не в открытую. Раз мы хотим избежать еще одной внутренней войны, то и эту тему придется однажды честно обсудить.

Если чеченский спикер чувствует потребность в откровенных дебатах с местным оппозиционером, то федеральным руководителям стоит взять с него пример. Не отмахиваться от проблем очередными пакетами запретительных законов, не рассказывать свысока сказки про какой-то особый «глубинный народ» — а честно обсудить, наконец, запутанное настоящее и совершенно непонятное будущее нашей общей страны.