Создателю «Весны на Заречной улице» было 93 года

На 94-м году жизни скончался Марлен Хуциев — классик советского и российского кино, один из главных режиссеров эпохи оттепели.

Родившийся в Тбилиси, он окончил в Москве режиссерский факультет ВГИКа, а работу в кино начал на Одесской киностудии. Его дебютный фильм «Весна на Заречной улице», поставленный вместе с Феликсом Миронером, рассказывал о любви учительницы и сталевара, которого играл Николай Рыбников. Картину сразу окутала зрительская любовь, а песня «Когда весна придет, не знаю…» стала народным шлягером. В следующем фильме Хуциева «Два Федора» первую большую роль сыграл Василий Шукшин. Уже в этих лентах проявились характерные для творческой манеры Хуциева лиризм, юмор, внимание к деталям жизни — то, что делало его наследником итальянского неореализма и резко контрастировало с монументальным пафосом советского кинематографа сталинской эры.

Свои высшие художественные открытия Хуциев совершил в 1960-х, сняв фильмы «Застава Ильича» и «Июльский дождь», с огромной гипнотизирующей силой передающие дух того турбулентного времени. Первая из этих картин была подвергнута цензуре и вызвала недовольство Никиты Хрущева. Из нее были изъяты документально заснятые сцены выступлений Беллы Ахмадулиной, Роберта Рождественского, Андрея Вознесенского, Евгения Евтушенко и Булата Окуджавы в Политехническом музее. Фильм вышел в прокат в урезанном виде под названием «Мне двадцать лет», а в авторском варианте публично показан только во времена перестройки.

В «Заставе Ильича» сквозь оттепельный оптимизм начала 1960-х уже проглядывали рефлексии нового поколения советских интеллектуалов. «Июльский дождь» появился в 1966-м, когда оснований для оптимизма поуменьшилось, а оттепель уступила место идеологическим заморозкам. В этом же году Хуциев подписал письмо 25 деятелей культуры и науки генсеку Леониду Брежневу против реабилитации Сталина. Герои-интеллигенты из «Июльского дождя» уже сполна ощущали отчужденность от исторического процесса, а человеческие отношения несли на себе печать новой мировой болезни — «некоммуникабельности». Именно после этого фильма на Западе Хуциева окрестили «советским Антониони», или даже «грузинским Антониони». На родине же официоз кисло встретил картину: ее тираж был резко ограничен, а в газете «Советская культура» появился ее разнос в виде «открытого письма кинорежиссеру М. Хуциеву» критика Ростислава Юренева.

Притесненный цензурными гонениями, Марлен Хуциев ушел в телевизионное кино, сняв одну из лучших своих картин — «Был месяц май».

Вместе с Элемом Климовым доделал документальную дилогию их учителя Михаила Ромма «И все-таки я верю...». Много говорилось в свое время про хуциевский проект фильма о Пушкине, роль которого он собирался доверить современному поэту Петру Вегину, потом, кажется, Алексею Парщикову. Не случилось. Потом были «Послесловие» и «Бесконечность», в последние годы все ждали появления новой работы Хуциева «Невечерняя», построенной на диалоге Антона Чехова и Льва Толстого, но довести ее до самого конца режиссер не успел, и фильм увидит свет уже без него. Работал он долго, медленно, кропотливо и справедливо считался перфекционистом в профессии.

Марлена (коллеги, даже намного моложе, почти всегда называли его по имени) ценили, уважали и любили в киносообществе. Именно поэтому его избрали в 2008 году председателем Союза кинематографистов (СК) в качестве альтернативы Никите Михалкову. Не без привлечения аппаратных усилий итоги VII съезда СК были признаны незаконными в судебном порядке, а косвенным следствием этого стало исключение старейшего педагога из ученого совета ВГИКа (позже он был восстановлен). Хуциев стойко пережил эти удары, его кажущаяся мягкость и хрупкость маскировали настоящий бойцовский характер. Режиссерский и человеческий. И еще: были в нем какие-то детские наивность, открытость и непосредственность восприятия жизни — они помогли ему дожить до столь солидного возраста и создать кинопроизведения, которые надолго переживут его.

Андрей Плахов