«Проснуться в мире без Карла Лагерфельда грустно и странно»,— написал 19 февраля на своей странице в Instagram дизайнер Марк Джейкобс и сопроводил текст фотографией, на которой Лагерфельд и Джейкобс держат плакаты с кадрами из культового мультсериала «Симпсоны» с собственными персонажами. «Мир без тебя не будет прежним»,— грустит дизайнер Альбер Эльбаз. «Замечательно, что у тебя была Шупетт, которая присматривала за тобой»,— шутит Грейс Коддингтон.

В середине февраля ушел из жизни Карл Лагерфельд. Уместить в одно предложение масштаб личности не получится. Нужна энциклопедия моды, чтобы описать все его достижения. Мало брендов, к которым в разное время Лагерфельд не приложил руку. Может быть, даже косвенно. Вирджил Абло после смерти дизайнера опубликовал свою с ним фотографию и написал: «В принципе, этой совместной фотографии было бы уже достаточно, чтобы исполнить мою детскую мечту». «Я горжусь тем, что был его учеником»,— Риккардо Тиши. «Я никогда не забуду того, что ты сделал для Джанни и меня»,— Донателла Версаче.

Гений, неповторимый, уникальный, особенный, редкий талант. И все равно кажется, что эти слова не до конца отражают вклад, который дизайнер внес в индустрию.

В 21 год Лагерфельд устроился ассистентом к Пьеру Бальмену, в 25 — к Жану Пату. В 1963-м Лагерфельд попадает в новую креативную команду Chloe. В 1966-м остается единоличным творческим директором, а спустя три года получает признание уважаемого издания о моде WWD как самый необычный и оригинальный дизайнер современности. В 1965-м, параллельно с Chloe, появляется Fendi. За две минуты на глазах у сестер Фенди Лагерфельд придумывает новый логотоп марки — FF. Сейчас трудно представить себе Fendi без этих двух букв на одежде, аксессуарах и бирках.

Следующие 20 лет Лагерфельд делает Chloe и Fendi, а в 1983 году уходит на пост креативного директора Chanel. По иронии судьбы собственный его бренд Karl Lagerfeld был не так успешен, как работа для Chanel, Chloe и Fendi. Зато он единственный вошел в историю как дизайнер, показавший две кутюрные коллекции в Париже на одной неделе высокой моды — для Fendi и для Chanel. Как он все успевал — загадка. Когда журналисты пытались ее разгадать, чаще всего получали щелчок по носу дерзким и саркастичным ответом. «Я требователен. Не задаю себе вопросов, предпочитая ответы. И не говорите мне, что я много и тяжело работаю. Никого не заставляют делать эту работу. Не нравится — можно идти и заниматься чем-то другим. Но не надо начинать, а потом жаловаться, что тяжело. От нас зависит слишком много людей. И не стоит ныть о своих страданиях». Жестко? Да! Но Лагерфельд продолжал: «Люди покупают одежду, чтобы чувствовать себя счастливыми. И они не хотят слышать истории о том, как кто-то страдал над куском тафты».

Те, кто работал с Лагерфельдом, рассказывают, насколько точными были всегда его эскизы. Кто-то даже обвинял дизайнера в жульничестве, мол, он рисует после того, как коллекция готова. Лагерфельд всегда смеялся над подобными обвинениями: «Я обожаю рисовать. Меня можно упрекнуть только в одном — что я не крою. Но я умею это делать и не делаю лишь потому, что не успеваю». Когда готовилась коллекция аксессуаров, он мог несколько раз пересылать на мануфактуру прототип, чтобы добиться идеальной формы. Все знали: ни один предмет из коллекции не уйдет в производство без одобрения Карла.

Он не терпел посредственности и глупости: «Я не буду работать с идиотами. В существующей системе моды нужно играть по ее правилам. Много трудиться. Кстати, я заметил, что многие молодые очень быстро выдыхаются. Но это их проблема, а не моя».

В какой-то момент делать одежду Лагерфельду стало мало. Он сам начал делать съемки для рекламных кампаний брендов, с которыми работал, издавать книги, выпускать парфюмерные линии, организовывать выставки, делать дизайн интерьеров и так далее. В его честь даже был назван сорт роз. Казалось, что источник его творчества неиссякаем. Почти 100 выходов на каждом шоу Chanel — это не шутка. Одна журналистка спросила у Лагерфельда: «Вам является мадемуазель Шанель во сне и подсказывает идеи?» «Не знаю, как вы, а я хорошо сплю. Мне никто не является»,— насмешливо ответил Лагерфельд. Хотя в другом интервью признался, что Шанель пришла бы в ужас от его работы. И точно не одобрила бы. Интересно, какой была их встреча там? «Не люблю интеллектуальных бесед. Меня интересует только мое мнение»,— шутил Карл.

Он видел таланты, умел раскрывать их, развивать. Иногда он выбирал тех, против кого ополчалось все модное сообщество,— Линдси Лохан, Ким Кардашьян-Уэст. Он же сразу видел алмазы и никогда не ошибался.

«Вы даже не знали моего имени, зато я ваше произносила с придыханием!» — пишет певица Джессика Симпсон. После смерти знаменитости вспоминали истории, в которых фигурировала их драгоценная персона и Карл. Мы с Карлом то, мы с Карлом сё. Я и Карл, Карл и я... А ведь он сам ненавидел селфи и больше всего боялся, что ему будут желать покоиться с миром. Никаких пышных похорон, никаких громких слов. «Я лучше умру, чем буду похоронен» — этот каламбур Лагерфельда стал его последней волей: его прах развеять в секретном месте рядом с прахом его матери и его партнера Жака де Бешара, скончавшегося в 1989 году.

Но если задуматься, во всех этих публичных стенаниях было что-то очень сентиментальное. Каждому хотелось прикоснуться к великому, получить щепотку таланта и быть, если хотите, окропленным золотым дождем. Хоть капелькой. Ведь, в конце концов, речь идет о человеке, который еще при жизни поставил себе цель — «стать единственным в своем роде мультинациональным модным феноменом». И стал им.

Подготовила Натела Поцхверия