Как Владимир Путин вник в дело американского бизнесмена

7 июня президент России Владимир Путин принял участие в пленарном заседании Петербургского международного экономического форума. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников считает, что самым захватывающим обещал стать ответ президента России на вопрос судьбе Майкла Калви — и стал. В остальном это пленарное заседание по накалу страстей, мягко говоря, уступало предыдущим.

Если ты идешь по километровому коридору «Экспоцентра», где проходит Петербургский экономический форум, и вокруг тебя сотни бизнесменов, которым кажется, что все это зачем-нибудь нужно (нет, не тебе, конечно, тебя самого-то это сильно забавляет, и ты-то понимаешь цену этому безумию, но вот эти, снующие мимо, преследуют же какую-нибудь цель…), то в какой-то момент ты обязательно заметишь немолодого человека в очках, который тащит по этому коридору свой чемодан на колесиках, страшно переживает оттого, что не очень понимает, куда он попал, но отдает себе отчет в том, что сбился с пути, и страшно страдает, и смотрит на все это глазами, которые из-за стекол очков кажутся особенно вытаращенными.

И ты думаешь о том, чем ты ему можешь помочь, но понимаешь, что чем же ты ему можешь помочь, если ты себе самому давно ничем помочь не можешь. Пусть идет. Далеко не уйдет.

Но потом ведь все равно не выдерживаешь, подходишь к нему, спрашиваешь, что стряслось, и он оказывается французом из Марселя и ищет коллег, которые, по его мнению, потерялись, но ему их надо найти, потому что им еще на дискуссию «Футбол в интерьерах большого города», а он тут в этих интерьерах… И ты понимаешь, что вот такие люди после чемпионата мира и оставались в нашей стране, в неожиданно глухих ее уголках, и застревали в них насовсем, потому что не знали, куда им идти и зачем.

Вот такой он, этот Питерский экономический форум, где всегда есть место силе человеческого духа, но и краткому мигу отчаяния тоже…

Те, кто все-таки держал себя в руках, говорили в основном про то, приедет ли на пленарное заседание Майкл Калви, и задаст ли вопрос Владимиру Путину, и падут ли с него прямо во время ответа его браслеты тяжкие…

И вторая популярная тема — это, конечно, вечеринки, прошедшие накануне. Земфира понравилась людям больше, чем год назад, к ней как будто вернулась душа, впрочем, ненадолго, минут, что ли, на сорок… Банк «Открытие» сделал свою вечеринку там же, где обычно, то есть на Гороховой улице, но место это занято, судя по всему, еще с позапрошлого года, когда здесь пел и играл Юрий Шевчук, и так играл, что было даже неудобно, но с другой стороны — были, сыграли, ушли… Забыли.

Всех интересовало, конечно, кто на этот раз будет вести пленарное заседание. Это, конечно, должно было стать сюрпризом, но какой же это может быть сюрприз, и поэтому генеральный продюсер «Матч ТВ» Тина Канделаки говорила мне про Софико Шеварднадзе:

— Это очень хорошо для всего грузинского народа! И пусть попросит, чтобы визы отменили! Грузинский народ страдает!

Она бы, значит, обязательно попросила.

Интересно, что в этот раз пришлось ждать меньше обычного, и некоторые гости еще продолжали, встречаясь, целоваться, когда в зал вошли Владимир Путин, председатель КНР Си Цзиньпин, генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш, премьер-министр Словакии Петер Пеллегрини, президент Болгарии Румен Радев и премьер-министр Армении Никол Пашинян.

И надо сказать, что количеству, а также качеству этих поцелуев (а потому что от души), особенно в первых рядах этого огромного зала, позавидовали бы участники иных международных гей-парадов.

— Я Софико Шеварднадзе,— сообщила Софико Шеварднадзе.— Очень рада, что я буду сегодня модерировать это пленарное заседание!..

Действительно, чего уж тут расстраиваться.

Она добавила, что тут встречаются люди, которые в других обстоятельствах ни за что бы не «пересеклись».

Софико Шеварднадзе легко и свободно пользовалась лексикой из кафе Патриарших прудов, это мне даже показалось как-то рискованно (в какой-то момент она так же легко и свободно почти назвала председателя КНР просто «Си»), но в ее устах выглядело вроде как надо.

— И вот мы так каждый год встречаемся, чтобы понять, как двигать мир вперед,— сообщила Софико Шеварднадзе, и даже я на мгновение поверил, что ведь, видимо, для этого я, как и все, и приезжаю на Петербургский форум.

— У меня была возможность пообщаться с нашими уважаемыми спикерами незадолго до начала,— сообщила она.— Мне кажется, что они заточены на откровенный разговор!

Ох ты! Опять! Как это «заточены»? Владимир Путин заточен? Си Цзиньпин заточен? (Ну ладно, допускаю, что президент Болгарии может быть заточен на что-нибудь, или премьер Словакии, и уж точно премьер Армении, причем постоянно, но ведь не генсекретарь ООН же). Владимир Путин тоже поднял брови.

Но нет, не Софико Шеварднадзе суждено было погубить это пленарное заседание. Наоборот, она его спасала.

Было с самого начала понятно, что все люди на сцене должны выступить с докладами. То есть это шесть докладов. Но я был уверен, что организаторы понимают: дискуссия с ответами на вопросы, которой только и ждали все в зале, не может начаться через пару часов после обстоятельных докладов, когда все уже умрут.

Она началась через два с половиной. Вернее, уже не началась. Нет, не могла начаться.

Причем речь Владимира Путина могла быть и долгой, какой она была. Хозяева всегда так делают, и отношение к этому обычно спокойное: а как им запретишь?

Владимир Путин анализировал состояние мировой экономики, взлет и кризис ее «евроатлантической» модели, делал это резко и напоминал даже самого себя в своей Мюнхенской речи (он конце концов даже в какой-то момент сослался на нее).

— Достигнутое в 2008 году отношение мировой торговли к глобальному ВВП так и не восстановилось,— говорил он.— По сути глобальная торговля перестала быть безусловным двигателем мировой экономики. А новый двигатель, роль которого должны были сыграть суперсовременные технологии, пока еще проходит отладку и не заработала на полную мощность. Более того, мировая экономика вошла в период торговых войн и растущего уровня прямого и скрытого протекционизма.

Владимир Путин нашел причину мирового кризиса:

— В чем же источники кризиса международных экономических отношений, что подрывает доверие между участниками мировой экономики? Считаю, что главная причина в том, что модель глобализации, предложенная в конце ХХ века, все меньше соответствует стремительно формирующейся новой экономической реальности…

Хотелось надеяться, что выводы будут такими же глобальными.

— А когда эта комфортная, привычная система начала расшатываться,— продолжил президент России,— когда подросли конкуренты, взыграли и амбиции, и стремление сохранить свое доминирование, причем любой ценой, то государства, которые прежде проповедовали принципы свободы торговли, честной и открытой конкуренции, заговорили языком торговых войн и санкций, откровенного экономического рейдерства с выкручиваем рук, запугиванием, устранением конкурентов так называемыми нерыночными способами.

Российский президент развернул перед слушателями, которые еще казались внимательными, два сценария развития событий. (Впрочем, этого они от него здесь и ожидали. Если не здесь, то где же и развернуть?)

— Первый — это перерождение универсалистской модели глобализации, превращение ее в пародию, в карикатуру на саму себя, когда общие международные правила будут подменяться законами, административными и судебными механизмами одной страны или группы влиятельных государств, как поступают сегодня, я с сожалением это констатирую, Соединенные Штаты, распространяя свою юрисдикцию на весь мир,— продолжил господин Путин, и эта идея опять была ведь из Мюнхенской речи.

То есть стоило признать, что за 12 лет ему самому вместе с его коллегой, сидящим на сцене (нет, не с Николом Пашиняном) так и не удалось ничего хотя бы поколебать и что мир может катиться и дальше в эти тартарары?

— Кстати говоря, 12 лет назад я уже об этом говорил,— подтвердил и сам Владимир Путин,— такая модель не только противоречит логике нормального межгосударственного общения, формирующимся реалиям сложного многополярного мира, но, главное, не отвечает задачам будущего!

Второй сценарий, «фрагментация глобального экономического пространства политикой ничем не ограниченного экономического эгоизма и его силовое продавливание», тоже не подходит и даже, может быть, тем более не подходит.

— Это путь к бесконечным конфликтам, к торговым войнам, а может быть, даже не только торговым, образно говоря, к боям без правил: всех против всех,— сообщил президент России.

Выходом, по его мнению, являются «новые договоренности, которые не только, что называется, четко прописаны, но прежде всего соблюдаются всеми».

— Однако,— добавил Владимир Путин,— убежден, разговоры о таком экономическом миропорядке останутся благими и пустыми пожеланиями, если мы не вернем в центр дискуссии такие понятия, как суверенитет, безусловное право каждой страны на свой собственный путь развития и, добавлю, ответственность не только за свое, но и за всеобщее устойчивое развитие.

В этом, строго говоря, ничего нового не было. Это ведь и есть идея многополярного мира, прозвучавшая 12 лет назад опять в Мюнхене.

Было между тем и конкретное предложение:

— В качестве хотя бы первого шага предлагаем, говоря терминами дипломатии, провести своего рода демилитаризацию ключевых сфер глобальной экономики и торговли, а именно оградить от торговых и санкционных войн поставки товаров первой необходимости: лекарств, медицинского оборудования.

Он сделал паузу, и тут его ждали первые аплодисменты. Но тут он продолжил:

— А также систем для ЖКХ, энергетики, которые позволяют снижать нагрузку на окружающую среду и климат. Речь, как вы понимаете, идет о тех направлениях, которые критически важны для жизни и здоровья миллионов, можно сказать, миллиардов людей — для всей планеты!

А уж для здоровья России — прежде всего.

Поэтому неисполнимо.

Между тем это была хорошая речь. Она полностью соответствовала планке, которую господин Путин сам задает себе на этих форумах.

Следующую планку задал себе председатель КНР. Это была длиннейшая речь человека, который приехал в гости в другую страну и хочет сказать что-то приятное. Если цель была именно такова, то ее, конечно, удалось достичь. Правда, это заняло очень много времени, и некоторые гости продемонстрировали верность самым устойчивым традициям Петербургского форума, то есть легко и безмятежно засыпали в креслах после бессонных беловатых ночей.

Президент Болгарии господин Радев посвятил свою речь, в которой его также никто ничем, не дай Бог, не ограничивал, развитию концепции устойчивого развития, а также исключительной роли Болгарии в деле признания Китайской Народной Республики на международной арене и все-таки заслужил благодарный кивок Си Цзиньпина. Не упустил он шанса и специально обратиться к гостям форума вкладывать имеющиеся у них деньги в Болгарию (то есть не Россию в первую очередь уж точно) и успел не спеша обосновать.

Премьер Армении сконцентрировался тоже прежде всего на идее инвестирования в его собственную страну и пообещал «сделать Армению раем для талантливых людей». И видимо, адом для всех остальных.

Надо ли говорить, как рады были премьер Словакии и генеральный секретарь ООН, когда им тоже дали слово. Господин Гутерриш пообещал в ближайшее время опубликовать план борьбы с ненавистью в мире (ему, правда, придется встать в очередь за авторами Евангелий) и назвал интернет школой добра (и это пусть останется на его совести).

И когда все эти речи состоялись, все оказалось кончено. Люди в зале не заслуживали, чтобы с ними так поступили. Они в конце концов платили деньги (и некоторые очень много), чтобы попасть в этот зал. И вот за два часа из них ни за что вынули их души.

Софико Шеварднадзе все-таки старалась и после первого вопроса, обращенного к Си Цзиньпину, даже заслужила аплодисменты. Она упомянула про тарифную войну между Китаем и Соединенными Штатами:

— Трамп — потрясающий бизнесмен и переговорщик: он сперва разрывает существующий договор, потом перестает играть по этим правилам, потом начинаются вынужденные переговоры, и в конечном счете он получает тот договор, который выгоден ему. Во всяком случае, примерно так же было с Японией… А как будет с вами?

Си Цзиньпин, казалось, был воодушевлен вопросом и отвечал так долго и витиевато, что было уже вроде совершенно невозможно понять, как там все будет на самом деле. Но если потом проанализировать его ответ (а я все же нашел силы это сделать), то можно прийти к выводу, что возможен третий путь или даже четвертый.

Кроме того, комментируя торговую войну с США, Си Цзиньпин заметил:

— Нельзя, рассердившись на блох, бросать всю шубу в огонь.

Правда, Владимир Путин заинтересовал собравшихся по этому же поводу рассказом о том, что, когда «тигры дерутся в долине, умная обезьяна сидит и ждет, чем это закончится».

Каждый из сидящих на сцене получал свой вопрос, и это было очень вежливо. Но все-таки заставляло с тоской вспоминать американскую телеведущую Меган Келли, которая, без сомнения, не отличалась умом и сообразительностью, присущими Софико Шеварднадзе, но зато могла 12 раз подряд спросить у Владимира Путина, так вмешивался он в американские выборы или нет.

Но еще через 25 минут Софико Шеварднадзе спросила наконец за Майкла Калви, который все-таки не приехал на форум (но уже не очень-то и хотелось).

Господин Путин начал объяснять, что иностранные инвесторы, работающие в России, должны «ориентироваться на действующее российской законодательство». Нет, он не склонен был симпатизировать господину Калви.

— Меня самого,— признался он,— это очень беспокоит, иначе я не стал бы говорить об этом с сегодняшней трибуны (то есть он готовился к выстраданному вопросу.— А. К.), но все должны проявлять уважение к закону. Когда мы говорим, что правоохранительные органы не должны вмешиваться в жизнь и в ткань бизнес-структур неоправданно, то это наша позиция. Но это значит, что все участники этого процесса, в том числе и представители бизнеса, должны придерживаться законов. Что в данном случае? Есть там нарушение закона?..

Господин Путин остался верен себе. Он должен был сказать сейчас, что виновного определит суд. Для Майкла Калви он, возможно, мог сделать исключение, но, может, он считал, что он его и так сделал, когда суд освободил того из СИЗО (правда, Софико Шеварднадзе упомянула еще про одного человека, коллегу Майкла Калви, который так и томится до сих пор в застенках).

— Ему инкриминируют там хищение, как известно, 2,5 млрд руб.,— продолжил президент России.— Многие, в том числе из здесь присутствующих, российских партнеров утверждают, что это не так. Может быть. Но в этом должны разобраться правоохранительные органы, и у нас есть судебная система соответствующая, и я очень рассчитываю на то, что все будет сделано прозрачно, понятно, с участием тех, кто защищает позицию американского партнера нашего… И будут приняты законные решения.

Что-то такое Владимиру Путину, конечно, подробно доложили насчет Майкла Калви.

— И генеральный прокурор, вот он здесь сидит, будет контролировать этот процесс,— пообещал президент.

Почему-то некоторые в зале, и вот рядом со мной тоже, засмеялись.

И сам Владимир Путин тоже пообещал контролировать, и члены правительства. Не останется, казалось, сейчас ни одного чиновника, которому Владимир Путин не поручил бы следить за ходом дела.

— Что же касается того, что кого-то выпустили под домашний арест, а кого-то нет,— вспомнил президент.— Это связано еще и с тем… мне наши французские друзья говорили… что у кого-то (у Майкла Калви.— А. К.) есть свой дом в Москве, а у кого-то нет! Под какой домашний арест, если у них дома нет?! Ни квартиры, ничего в России нет! Мы и над этим подумаем.

То есть им квартиры теперь, что ли, купят, чтобы было куда посадить?

— История с Калви,— неожиданно продолжила Софико Шеварднадзе и правильно сделала,— очень сильно напугала инвесторов.— Они смотрят и говорят: «Калви, который 15 лет работает в России… Если он прокололся (она опять! — А. К.) и не понял правил игры, то что же будет со мной, когда я приду завтра в эту страну?» Это вопрос как бы зыбкости правил!

Господин Путин казался слегка раздраженным, и это вселяло оптимизм.

— Посмотрите Библию,— предложил он.— Не укради, не пожелай жены ближнего своего… Там все написано… Ему инкриминируют хищение 2,5 млрд! Это должно быть доказано правоохранительными органами, или с него должны быть сняты обвинения. Вот и все! Чего здесь такого особенного? Посмотрите, что происходит в других странах! Бизнесменам в США дают по 100, по 150 лет тюрьмы!.. И ничего!

Не воруй! Веди себя прилично, и дело с концом!.. Есть международная практика. Пока нет решения суда, все считаются невиновными, в том числе и господин Калви. Он считается невиновным!

Последние слова были все-таки скорее успехом в деле Калви, чем поражением.

Хотя разбираться в каждой паузе между словами Владимира Путина Майкл Калви и его адвокаты будут еще не один день.

Софико Шеварднадзе терпеливо подключала к разговору остальных лидеров, и это заняло еще полчаса.

Блиц запомнился сообщением Никола Пашиняна:

— Когда ситуация такова, что все недовольны, надо сделать так, чтобы все были довольны.

Может, он это, конечно, и не про историю своего прихода к власти. Но тогда о чем?

В самом конце госпожа Шеварднадзе, наверное, не могла не сообщить Владимиру Путину, что c главным редактором телекомпании Russia Today Маргаритой Симоньян случилась беда:

— Она не может здесь быть, потому что попала в больницу… По известным причинам, Владимир Владимирович…

Речь шла, видимо, прежде всего о видеопреследовании Маргариты Симоньян возможным кандидатом в депутаты Мосгордумы Любовью Соболь и последовавшим за этим стрессом.

— Она (Маргарита Симоньян.— А. К.) беременна,— подхватил президент России,— а она (Софико Шеварднадзе.— А. К.) говорит: по известным вам причинам! Я-то здесь при чем?!

Потом Владимир Путин все-таки пожелал Маргарите Симоньян всего самого доброго и передал наилучшие пожелания.

А Софико Шеварднадзе, заканчивая встречу, пожелала людям хорошего вечера.

Наконец-то все обрадовались.

Андрей Колесников, Санкт-Петербург