Начался 30-й «Кинотавр»

В Сочи с показа ностальгической картины Валерия Тодоровского «Одесса» стартовал 30-й Открытый российский кинофестиваль «Кинотавр». Воспоминаниями и размышлениями об утраченном времени была пропитана и вся торжественная церемония его открытия. Рассказывает Юлия Шагельман.

Первым на сцену Зимнего театра поднялся министр культуры РФ Владимир Мединский, который зачитал приветствие президента, а потом добавил несколько слов уже от себя. Он сказал, что его часто спрашивают, не смущает ли его, что «Кинотавр», пользующийся поддержкой государства, позиционируется в блогосфере и «даже в СМИ» как фестиваль подчеркнуто независимый и «чуть ли не оппозиционный». Выяснилось, что это обстоятельство министра ничуть не смущает, так как, по его словам, это смотр острого социального кино, поддерживать которое — это и есть государственная политика. Он не преминул подчеркнуть, что три четверти фильмов, участвующих в основной конкурсной программе «Кинотавра», сняты при финансовом участии Минкульта.

Церемония открытия в целом была выдержана в сюрреалистическом духе. Ведущий — актер Александр Петров — появился на сцене привязанным к стулу и произнес эмоциональный, но запутанный монолог о поисках смысла жизни в 30 лет. Партнером его стала маленькая девочка по имени Вита (то есть жизнь), которая выступала от имени неких «наблюдателей», для которых кино — способ понять человеческую природу. Однако наиболее живой отклик в зале вызывали не эти туманные умствования, а понятные всем шутки о невероятной востребованности самого Петрова. По замыслу авторов сценария церемонии, выходило, что все современное российское кино — не более чем сон популярного артиста.

Когда было представлено жюри основного конкурса, его председатель Константин Хабенский отметил, что «Кинотавр» всегда имел свою точку зрения, свою правду и своего зрителя. «Сегодня пытаются "закрыть" одного неудобного журналиста, который пытается говорить правду. Если это получится, то завтра этот замечательный фестиваль тоже может стать неудобным, при всем хорошем отношении Владимира Ростиславовича (Мединского.— “Ъ”)… именно по той же причине. Поэтому я думаю, что нам нужно быть вместе»,— сказал Хабенский. Эти слова были встречены овацией.

По традиции на открытии был вручен первый приз «Кинотавра», почетный. В этом году его получил режиссер Сергей Соловьев, с формулировкой «За свободу духа и твердость убеждений». А предыдущая «сновидческая» часть церемонии, с обсуждениями связей прошлого, настоящего и будущего, как оказалось, была оммажем его творчеству.

Об изменчивом характере течения времени человеческой жизни говорится и в фильме открытия фестиваля — «Одесса» Валерия Тодоровского.

Время действия картины — 1970-й год, когда на один летний месяц город был закрыт от внешнего мира из-за эпидемии холеры. В этом слегка ирреальном безвременном пространстве оказалась запертой большая семья: Григорий Иосифович (Леонид Ярмольник), Раиса Ировна (Ирина Розанова), их приехавшие на каникулы дочери — Лора (Ксения Раппопорт) с пьющим русским мужем и дочерью-подростком и Мира (Евгения Брик) — ее супруг осознал свое еврейство, перестал есть свинину и учит иврит. Третья дочь так и не появляется на экране, зато в Одессу приезжает ее муж, «выездной» журналист-международник Борис (Евгений Цыганов) с маленьким сыном, неслучайно названным Валериком, и они тоже становятся пленниками карантина.

Как чума в «Декамероне», холера здесь становится почти незримым, но могущественным внешним обстоятельством, которое сводит всех этих людей в одном месте, обостряя и высвобождая эмоции, желания и стремления, которые в обычной повседневности были скрыты. И как в «Декамероне», главная тема «Одессы» — любовь, во всем разнообразии ее проявлений. Полная страхов и разочарований любовь детей и родителей. Жертвенная любовь женщины, растворившейся в семье, которая в ответ воспринимает ее как ненужную сковывающую обузу. Любовь запретная и так не осуществившаяся, любовь жалкая и не находящая взаимности, любовь семейная и в конце концов любовь самого автора к городу своего детства и воспоминаниям о нем. Эта прустовская интонация превращает экранную Одессу в золотой сон (это ощущение усилено тем, что по экономическим и политическим причинам ее снимали в Москве, Таганроге и Сочи, поэтому визуальная сторона фильма получилась атмосферной, но совсем не документальной). И хотя в нем есть не только красота, но и уродство, выныривать из него в холодную реальность совсем не хочется.