Программный директор РСМД Иван Тимофеев о санкционных итогах июня

Ключевой итог июня — снижение риска санкций для России. Пока такое снижение вряд ли является устойчивым трендом. Ключевые политические противоречия между Россией и Западом не решены. Однако ситуация очевидно стабилизировалась и вышла из режима тревожного ожидания. Встреча президентов РФ и США Владимира Путина и Дональда Трампа в Осаке фиксирует стабилизацию, хотя мало что меняет в российско-американских отношениях.

Наиболее острый вопрос для иностранных инвесторов в Россию и самих россиян — «драконовские санкции», о которых так долго говорили в Вашингтоне. Здесь прослеживалось две линии атаки. Одна — через применение «химических» санкций, согласно закону PL 102–182 1991 года. В их числе — ограничения для российских авиаперевозчиков в США, запреты на кредитование России и урезание экспортно-импортных операций. Другая — превращение законопроектов DASKAA или DETER в полноценные законы. Они также, как пылесос, могли втянуть в себя идеи из других, более мелких законопроектов по России, в изобилии появлявшихся в последнее время. Наибольшее беспокойство вызывали возможные санкции против обязательств суверенного долга, перспектива внесения крупных банков в SDN-лист, а также запрет на инвестиции и взаимодействие с российским энергетическим сектором.

По всей видимости, «драконовские санкции» пока откладываются. Причин несколько. Во-первых, стабилизация политической обстановки и отсутствие значимых поводов для раскручивания российского сюжета. Тема «вмешательства» заметно выдохлась, хотя и остается на повестке дня. Ситуация на Украине радикально не меняется. На Ближнем Востоке пар уходит в противостояние с Ираном. По Венесуэле российско-американского кризиса пока не произошло.

Во-вторых, уроки санкций против «Русала». Ограничения против крупной глобальной компании ударили как по россиянам, так и по многим зарубежным партнерам компании. При этом политические результаты оказались нулевыми: на какие-либо уступки Кремль идти при таком давлении не будет. Последствия от ограничений против крупных банков, тесно интегрированных с мировой финансовой системой, окажутся еще более серьезными. Уступок от Москвы не будет, а вот новых и притом ненужных проблем у Вашингтона прибавится. Несмотря на события последних пяти лет, Россия остается системным игроком в мировой политике и экономике. Выталкивать ее в маргинальное поле означает существенно повышать риски и неопределенность для всех.

Наконец, в-третьих, осложнение американо-китайских отношений. Политизация дела Huawei и геополитическое окрашивание торговой войны грозят переходом конкуренции Пекина и Вашингтона в полноценное соперничество. Пока оно смягчается улыбками и лояльностью китайских компаний к американским требованиям, особенно в вопросах санкций против третьих стран. Но в уравнении долгосрочных стратегий оно заняло прочное место. Обострять в этих условиях отношения с Москвой просто так было бы безрассудством. Впрочем, в Вашингтоне остается немало тех, кто верит в возможность Америки эффективно сдерживать одновременно и Россию, и Китай.

«Драконовские санкции» обретут реальность в случае нового кризиса. Его вероятность в текущих условиях все-таки остается — никто не знает, где могут возникнуть новые Скрипали, «героические» военно-морские стычки и прочие инциденты.

В любом случае Россия и США останутся в состоянии рутинного соперничества.

Конгресс будет выделять деньги на противодействие «враждебной активности» России, а администрация — вводить точечные санкции в превентивном порядке. В России тоже будут вестись свои черные списки, хотя и не столь открыто. При этом большого желания идти на обострение пока нет ни в Москве, ни в Вашингтоне. Для бизнеса такая ситуация вполне приемлема: хуже, чем в нулевые, но лучше, чем по сценариям DASKAA или российских проектов поправок в УК. Трудные времена учат ценить малое.