Мастер-парфюмер марки Hermes — о новом аромате

В Москву приехала Кристин Нажель, главный «нос» известного французского дома Hermes, и рассказала «Коммерсантъ Стиль» о том, как создавался аромат Twilly d`Hermes Eau Poivree, чем интересны перец и пачули и почему Россия напоминает ей Аргентину.

— Что нового в этом аромате? Выглядит ровно так же, как и его предыдущая версия, только название изменилось.

— Я использовала розовый перец вместо имбиря, который раньше солировал в букете и слово «poivree» означает перечный. Перца в аромате ровно столько, чтобы добавить ему кусачий, пикантный нюанс. Получается интересный эффект — у этого аромата есть своя личность, свой узнаваемый стиль. Свое вдохновение я черпала в образах юных девушек, которых я наблюдаю на улицах города: я подмечаю, как они переосмысливают подиумные идеи, как они классно одеваются.

— Вы про какой город говорите?

— Я много где не была, и уверена, что есть места, которых я не знаю, и они совершенно прекрасные, но что важно для меня лично (а я наполовину швейцарка, наполовину итальянка), это то, что когда я приезжаю в Москву, то чувствую себя как дома. Москва меня поразила тем, как много здесь этих молодых, талантливых, удивительных девушек. Они веселые, радостные, и мне нравится, что у русских женщин есть некая латинская нота в характере, они открытые, как будто здесь не северная страна Россия, а Аргентина.

— Скажите, а почему именно розовый перец, казалось бы, такой не самый редкий и необычный ингредиент?

— Аромат получается особенным не из какого-то редкого ингредиента, смысл в том, как мы его применяем. Я использовала не просто розовый перец, а целых три вида перца, причем в большой концентрации — это достаточно редкий подход. В коктейль нот я добавила сычуаньский перец, аромат которого больше похож на грейпфрут. И в итоге получилось такое яркое сочетание, розовый перец звучит совершенно иначе, он становится более живым, и пропадают любые гастрономические ассоциации. Кроме того, в аромате есть нотка пачули, которую мы также использовали необычным образом. Понимаете, в музыке тоже всего 7 нот, и они создают и рок-музыку, и классику, так и в ароматах. Ольфактивных нот не так много.

— А что необычного в пачули?

— Это уникальный ингредиент, мне кажется, я еще не все о нем знаю, мне еще многому нужно научиться. У него очень давняя история и впервые о пачули стали говорить при дворе Людовика XIV. Он любил дорогие восточные ковры, и когда они к нему плыли с другого конца света (а в то время это длилось очень долго), чтобы они не испортились, их плотно прокладывали листьями пачули. И когда ковры разворачивали в Версале и устилали ими полы Версальского дворца, то аромат высвобождался и наполнял собой пространство. Пачули всегда ассоциировались именно с чем-то благородным, королевским. Интересно, что в 60-е годы прошлого века акцент восприятия пачули немного сместился: этот аромат стал знаковым для хиппи, детей цветов. Они любили путешествовать, ездили в Индию, тогда это было модно, и привозили настоящие пачули.

— Многие парфюмеры настаивают, что в аромате непременно должен мускус. Как вы к этому ингредиенту относитесь и есть ли он в новом аромате?

— Отвечу образным языком, если не возражаете. Что такое мускус? Возьмем стиль Кристиана Диора, new look: это силуэт с очень тонкой талией и пышной юбкой. Такая юбка существует не сама по себе, она держится благодаря подъюбнику. И если его убрать, то все это упадет, получится совершенно другой образ, другое впечатление. Так и мускус, он дает удивительную основу, которая держит весь аромат. Мускус был очень популярен в 30–40 годы 20 века, его называли тонкинский мускус, который получали из желез кабарги. Эта практика уже не используется, животных убивать перестали, поэтому был создан эстетический мускус, новая молекула, но она утратила свое животное звучание. Я всегда стремлюсь его воссоздать, в нем весь смысл мускуса и оттеняю его нотами серы. Он есть в Eau Poivree, но именно в этой формуле не играет доминирующей роли.

— Так интересно, какой аромат и какой ингредиент будет следующим. Расскажите, как вы придумываете?

— Я работаю без оглядки на маркетинг и потому вольна делать то, что считаю нужным. Я могу сразу придумать несколько ароматов, а могу выпустить всего один за год — этот способ творить, создавать духи, мне кажется, себя еще не исчерпал. Это очень особенный процесс, предельно современный и интеллектуальный, и в то же время что-то инстинктивное. Я не могу в точности объяснить, как происходит зарождение идеи, какова отправная точка в создании аромата. У меня в голове есть такой тайник, куда я закладываю все впечатления, одно за другим, и в момент творчества я как бы его раскрываю и «вытягиваю» впечатления, чтобы создать тот или иной образ. Важны идеи, воспоминания.

В отличие от других творческих людей я постоянно «на работе», я не могу взять и закрыть свой нос, я постоянно ощущаю запахи, и потому стараюсь сохранять некую бесстрастность, не реагировать на них, не «фиксировать».

— Я могу сравнить эту работу с работой писателя, который не может «закрыть» свой внутренний голос.

— Да, именно так! Я с вами согласна.

Беседовала Ирина Кириенко