“Ъ” разбирался в причинах разворота в судьбе Павла Устинова

Мосгорсуд в пятницу освободил Павла Устинова из СИЗО под подписку о невыезде. “Ъ” попытался проследить, как развивалась ситуация вокруг его уголовного дела, как на него повлияли общественное мнение и администрация президента, а также разобраться, коснется ли разворот в случае с Павлом Устиновым других фигурантов уголовных дел, связанных с московскими протестами.

Актер Павел Устинов был задержан на Пушкинской площади 3 августа. 16 сентября суд приговорил его к трем с половиной годам колонии общего режима за то, что он вывихнул плечо росгвардейцу, который задерживал его на несанкционированной акции протеста. Видео, на котором несколько силовиков проводят жесткое задержание господина Устинова, до их появления мирно стоявшего в паре десятков метров от выхода из метро, суд смотреть отказался.

Задержание господина Устинова, по-видимому, было результатом ситуативного решения силовиков. Принималось ли оно командиром непосредственно на месте, или было связано с попытками следователей идентифицировать организаторов протеста, в том числе по видео с прошлых акций, сейчас сказать сложно.

Бывший чиновник администрации президента отмечает, что все задержания и уголовные дела, конечно, в первую очередь курируют силовики, но поскольку протесты носили политический характер, администрация президента была на связи с силовиками и мэрией Москвы и участвовала в консультациях по поводу происходящего.

Источник “Ъ”, близкий к Кремлю, и другой собеседник в администрации президента называют в качестве ключевой фигуры в коммуникации с правоохранительными органами главу управления внутренней политики Андрея Ярина.

Летом в администрации президента несколько раз давали понять, что видят в протестных акциях в Москве угрозу Майдана. При этом отмечалось, что угрозу политической стабильности удалось выявить за два года до выборов в Государственную думу, а нынешняя идентификация организаторов позволит избежать более серьезных проблем в дальнейшем.

В качестве организаторов рассматривали, по-видимому, не столько кандидатов в Мосгордуму от несистемной оппозиции, которые получили отказ в регистрации и призвали сторонников на улицы, сколько людей, координирующих и направляющих толпу, якобы опознаваемых по оперативной съемке. Судя по созданию в обеих палатах Федерального собрания комиссий, которым поручено расследовать факты иностранного вмешательства во внутренние дела РФ, предполагалось выявить «внешние» связи уличных «координаторов».

По данным собеседников “Ъ”, близких к администрации президента, убеждение в необходимости действовать жестко разделяли не все и не во всех управлениях, но те, кто считал возможными другие подходы, серьезного влияния на положение дел не оказывали.

Всего в результате нескольких несогласованных акций протеста в Москве задержали более двух тысяч человек, однако уголовными делами это закончилось для полутора десятков. Первоначально им предъявлялось обвинение в участии в массовых беспорядках. Речь шла в большинстве случаев о несанкционированном митинге 27 июля. Еще в начале сентября дела о массовых беспорядках были прекращены в отношении пятерых фигурантов: стало очевидно, что конструкцию обвинения едва ли удастся подтвердить. В то же время часть обвинений квалифицировалась как насилие в отношении сотрудников правоохранительных органов. По ним вынесли серию приговоров, причем юристы отмечали необычно высокую скорость следствия и суда.

Кроме того, Константина Котова приговорили к четырем годам колонии по редкой статье о многократном нарушении правил проведения митингов — правоведы и правозащитники сразу предположили, что ее «оживление» может означать перспективу возбуждения уголовных дел против организаторов несанкционированных митингов, главным образом из числа незарегистрированных кандидатов, которых по нескольку раз привлекали к административной ответственности. Блогер Владислав Синица был приговорен к пяти годам за призывы к экстремизму за твит, в котором усмотрели угрозу семьям полицейских, участвующих в разгоне митингов.

Дела по обвинениям в насилии против полицейских сразу же вызвали общественный резонанс: характер самих обвинений вступил в явное противоречие с гипотезой о раскрытии масштабного и, возможно, международного политического заговора. В одном случае речь шла, в частности, о прикосновении к полицейскому шлему, которое якобы причинило боль сотруднику, еще в одном — о брошенной в полицейских пластиковой бутылке. Пика абсурд достиг именно в случае Павла Устинова, который, судя по опубликованному, но нарочито не учтенному судом видео, вообще не имел отношения к акции протеста, что не помешало ему получить три с половиной года колонии.

Сегодня господин Устинов выходит из СИЗО под подписку о невыезде, пока до вступления приговора в законную силу, но приговор, вероятно, будет отменен или пересмотрен в апелляционном порядке 26 сентября.

Поворот в деле наметился еще в среду, когда к пикетам в поддержку господина Устинова и серии флешмобов в сети фактически присоединился секретарь генсовета «Единой России» Андрей Турчак. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков говорил, что ни президент, ни администрация президента не должны и не могут оказывать какое-либо давление на суд, но общественное мнение к этому моменту уже, видимо, оказало давление на администрацию президента.

Те, кого там считают лидерами общественного мнения, стали массово осуждать приговор Павлу Устинову. При этом собеседники “Ъ” в администрации президента прямо своего вмешательства не признают, но дают понять, что изначально рекомендовали ограничиться по господину Устинову административным наказанием.

Часть источников “Ъ” связывают «разворот» с управлением по общественным проектам, глава которого Сергей Новиков поддерживает контакты в том числе в театральной среде.

Решающим фактором вполне могла стать серия звонков представителей творческой интеллигенции, пытавшихся выяснить у своих высокопоставленных знакомых, что могло бы значить дело Павла Устинова.

Резонанс, который был вызван приговором, оказался слишком широк, чтобы его игнорировать, признает источник “Ъ”: когда к актерам присоединились представители других профессиональных и общественных групп, ситуацию решили откатить.

Принципиальным, возможно, стало очевидное неучастие господина Устинова в акции протеста. Если так, то прекращение его преследования может и не повлечь смягчения участи других фигурантов, которые своего участия в митингах не отрицают.

Случаи разворота в судебных процессах под давлением общественного мнения были и раньше. Например, 18 июля 2013 года оппозиционер Алексей Навальный был приговорен Ленинским судом города Кирова к пяти годам общего режима за хищения в государственной компании «Кировлес» и помещен в СИЗО. Это спровоцировало несогласованную протестную акцию в центре Москвы, и на следующий день оппозиционер был освобожден под подписку о невыезде областным судом. Источники “Ъ” считают, что это было следствием решения внутриполитического блока администрации президента.

В июне нынешнего года общественность всколыхнуло дело журналиста Ивана Голунова, задержанного в Москве по подозрению в покушении на сбыт и производство наркотиков: их якобы нашли в его рюкзаке. В течение нескольких дней высокопоставленные силовики давали понять, что располагают надежными доказательствами вины Ивана Голунова, однако выяснилось, что все доказательства в деле сомнительны: в частности, на пакетах с наркотиками не нашли отпечатков пальцев журналиста. К зданию МВД стали массово приходить коллеги Ивана Голунова, начались пикеты с требованием его немедленного освобождения, к которым присоединились уже не только сотрудники медиа. Источники “Ъ”, близкие к администрации президента, утверждают, что изначально планировалось дождаться суда, но отсутствие доказательной базы в сочетании с общественной реакцией привело к прекращению преследования журналиста.

Андрей Винокуров