По чьей вине трудящиеся не получали зарплату

16 октября 1934 года советское правительство поручило Прокуратуре СССР привлечь к ответственности руководителей предприятий, систематически задерживающих выплаты зарплат. Однако кампания по выявлению и наказанию виновных развертывалась крайне неспешно. И привела к неожиданным результатам.

«Работали исключительно коммунисты»

Нет ничего проще, чем ответить на вопрос, когда именно в советской стране начались проблемы с выплатой жалования трудящимся. Случилось это на следующий день после большевистской революции — 26 октября 1917 года. В этот день началась стачка протестующих против переворота банковских служащих. 28 октября, в субботу, в день выдачи зарплаты, большинство кассиров заводов и учреждений, приехавших в банки, чтобы получить полагающиеся деньги, вернулись ни с чем.

Предпринятая в ответ новой властью национализация банков лишь усилила хаос (см. «Отдавал распоряжения о проведении некоторых незаконных мер»). А начавшаяся инфляция сделала первостепенным мерилом ценности труда продовольственные пайки.

После окончания Гражданской войны, когда руководство страны в меру сил и возможностей восстанавливало денежное обращение, проблема с выплатой зарплат обострилась вновь. В подготовленном в ГПУ при НКВД РСФСР «Обзоре политико-экономического состояния СССР за апрель—май 1923 г.» говорилось:

«Вопросы зарплаты и своевременной выдачи ее — главнейшие причины недовольства рабочих. Систематические задержки жалования (нередко за 2–3 месяца) характерны для Петрограда, Нижегородской губ. (заводы Сормовского и Выксунского районов), для Грузии (табачные фабрики), всех губерний Урала, Донецкой губ. и части Сибири (главным образом в каменноугольной промышленности)».

Главная причина отсутствия денег на выплату жалования была кристально ясна для всех:

«Основной причиной свертывания промышленности,— отмечалось в обзоре ГПУ,— является финкризис, обусловленный отсутствием сбыта продукции производства — следствие того тяжелого экономического положения, какое в настоящее время переживает деревня…

Финкризис влечет за собой необеспеченность предприятий сырьем. Это особенно остро чувствуется в текстильной промышленности (на летний период закрыт ряд крупных фабрик в Московской, Иваново-Вознесенской, Тверской и Смоленской губ., среди них такие предприятия, как Большая пролетарская м-ра с числом рабочих, превышающим 10 тыс.), швейной, пищевой и в целом ряде других отраслей промышленности».

Однако не меньшее значение имела и кадровая политика большевиков. Идейно преданные товарищи не имели опыта руководства предприятиями, а зачастую и вовсе никаких знаний:

«Часто,— говорилось в обзоре,— предприятия переживают финансовый кризис вследствие бесхозяйственности администрации.

Бесхозяйственность чаще всего вызывается неопытностью управляющих предприятиями.

Так, в Саратовской губ. вследствие бесхозяйственности администрации мукомольная промышленность приходит в упадок; в Симбирске (патронный завод) и Томской губ. бесхозяйственность администрации является причиной непрекращающихся волнений среди рабочих; в Чернигове предприятия заключают явно невыгодные сделки».

А стоявшие во главе производств с дореволюционных времен, а потому неблагонадежные управленцы, как сообщало ГПУ, сознательно доводили предприятия до плачевного финансового состояния. Ведь после объявления о переходе к новой экономической политике (НЭП) убыточные фабрики и заводы советская власть передавала в аренду частным лицам, которыми зачастую оказывались прежние владельцы или директора.

Вдобавок к этому рабочим регулярно снижали ставки и повышали нормы выработки. А в результате, как сообщалось в обзоре, возникали затяжные конфликты и забастовки:

«Низкие ставки и систематическая задержка жалования являются главными причинами возникновения конфликтов, иногда очень длительных и даже переходящих часто в забастовки. Таковы конфликты на предприятиях Московской губ.: "Трестпуть" (где на почве невыдачи жалования рабочие проводили "итальянскую" забастовку, а работали исключительно коммунисты и члены РКСМ), на Мытищинском вагоностроительном заводе, на заводе "Серп и молот" (на той же почве имели место частичные и периодические забастовки)…

В Донецкой губ. на почве невыплаты жалования бастовали один за другим (в мае) Байракский рудник (1300 рабочих), а вслед за ними рудники: 1, 5 и 8-й (в общем на всех трех до 5 тысяч рабочих)».

«Рабочие местами голодают»

Поскольку подобные сообщения приходили и из других ведомств и из разных частей страны, а забастовки наносили немалый ущерб, вопросы о зарплате, ее размерах в разных отраслях и ее выплате практически непрерывно рассматривались Политбюро ЦК РКП(б) и Совнаркомом СССР.

Но, видимо, вера в то, что трудящиеся переживали и переживут и не такие трудности, была очень сильна среди высших руководителей СССР. К примеру, вопрос «О несвоевременной выплате зарплаты» 23 октября 1923 года был отложен. А неделю спустя, если называть вещи своими именами, отфутболен (передан для решения) в Совет труда и обороны. А ситуация тем временем не только не менялась, но становилась еще хуже.

22 ноября 1924 года ОГПУ докладывало руководителям страны:

«Важнейшей причиной недовольства металлистов является задержка зарплаты. Она отмечена на большинстве крупнейших металлозаводов: в Москве оно охватывает 30.000 металлистов, главным образом заводов ГОМЗы (Государственного объединения металлургических заводов.— "История"), в Ленинграде — на "Красном путиловце", в Нижегородской губ.— на "Красном Сормове" и 10 фабриках ПРУМПа (Павловского районного управления металлической промышленности.— "История"); в Уралобласти — на заводах Пермском авторемонтном, Гормета и ряде других; по Украине — на заводах Югостали и Mеталлообъединения Екатеринославской губ., "Укрсельмаш", Паровозостроительном Харьковской губ. и ряде мелких металлозаводов разных губерний. Задержка зарплаты достигает чаще всего двух недель—одного месяца, а на уральских заводах до 2-х месяцев. Причиной невыдачи зарплаты в большинстве случаев является неполучение средств из центра; на предприятиях ПРУМПа задержка зарплаты вызвана слабой реализацией запасов товара на сумму в 700.000 руб. На уральских заводах в связи с задержкой зарплаты и слабым кредитованием в рабкоопах (рабочих кооперативах.— "История") рабочие местами голодают.

На Надеждинском заводе приезжие рабочие голодают и крадут друг у друга».

Вопросом «О мерах обеспечения своевременной выплаты зарплаты по металлу» вновь занялось Политбюро, причем в том же самом стиле. 27 ноября 1924 года на его заседании было решено:

«Признать необходимым принятие ряда мер, обеспечивающих ликвидацию задолженности и своевременную выплату зарплаты по металлопромышленности не позднее середины января 1925 года».

4 декабря 1924 вопрос о конкретных мерах, которые должна была разработать назначенная Политбюро комиссия, отложили. А неделю спустя обязали образовать специальный фонд Наркомата путей сообщения для своевременной оплаты поставляемой ему продукции металлозаводов. Однако такие частные решения по отдельным отраслям давали лишь временное улучшение положения.

В обзоре политического состояния СССР, подготовленного ОГПУ 26 августа 1926 года, говорилось:

«Число случаев задержки зарплаты по металлопромышленности продолжает возрастать (73 против 60 в июне). 30% случаев задержки имеет место на крупных металлозаводах.

Вопрос несвоевременной выдачи зарплаты особенно остро стоит на предприятиях Ленинграда (задержка по 15 заводам) и на Урале (по 13 заводам).

На большинстве заводов рабочие угрожают прекращением работ и уходом с предприятия. Острые конфликты имеют место среди отпускников, которым причитающаяся зарплата выдается частично (20–25%) или по окончании отпуска (тульские и уральские заводы). Некоторые заводы для ликвидации задолженности вынуждены продавать себе в убыток заводскую продукцию (завод "Большевик" Военпрома, Автосвечной завод Автопромторга в Ленинграде)».

Ввиду серьезности положения, по предложению Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов (ВЦСПС), была образована комиссия Политбюро ЦК ВКП(б) по зарплате. Но занялась она, по сути, планированием перераспределения имеющихся скудных средств на фонды заработной платы между различными отраслями, предприятиями и специальностями. А изыскать средства для выплат накопившейся задолженности по зарплате Политбюро в каждой конкретной ситуации требовало от наркомов и местных руководителей. И, хотя полностью решить проблему с задолженностями по заработной плате не удалось, как тогда говорилось, ее острота была значительно снижена.

Правда, ненадолго.

«Вследствие отсутствия дензнаков»

В последующие годы с задержками выплаты зарплаты в отдельных случаях помогали справиться профсоюзные руководители. Но после начала в 1929 году мирового финансового кризиса, крайне негативно отразившегося на сбыте советской продукции за границей, ВЦСПС оказался бессилен. 16 июля 1930 года его первый секретарь Н. М. Шверник докладывал в Совнарком СССР:

«За последнее время в ВЦСПС поступают сообщения от ряда совпрофов и ЦК союзов о том, что вследствие отсутствия дензнаков в отделениях Госбанка на местах задерживается своевременная выплата заработной платы рабочим.

Так, по сообщению председателя Азербайджанского совпрофа тов. Чечеткина, задерживается выплата заработной платы рабочим Баку, что вызывает недовольство рабочих и отрицательно сказывается на состоянии трудовой дисциплины. По сообщению ЦК Союза горняков от 23.VI задерживается выплата зарплаты 40% Луганскугля, вследствие чего 25% рабочих Брянского рудника не выходят на работу; по Сталинуглю по этим же причинам сорвана программа добычи угля по 7-ми шахтам; по Уралуглю задолженность за первую половину июня составляет 420 тыс. руб. По сообщению ЦК ж. д. имеет место задержка в выплате зарплаты по отдельным участкам некоторых дорог (Екатерининская и др.). По сообщению ЦК металлистов, задерживается выплата зарплаты по с. х. заводам Украины. О задержке зарплаты также сообщают Уральский, Средне-Азиатский и Крымский совпрофы, ЦК сахарников и с. х. рабочих сообщают о задержке зарплаты по совхозам и на лесозаготовках.

До сих пор по отдельным случаям несвоевременной выдачи зарплаты ВЦСПС обращался в Госбанк и совместно разрешали тот или иной конкретный случай. Сейчас, поскольку случаи задержки выплаты зарплаты учащаются и затрагивают отдельные отрасли промышленности и районы, вопрос требует решения директивных органов».

В ЦК и Совнаркоме попытались прибегнуть к испытанной тактике — поиску внутренних финансовых резервов у отраслей. Но те деньги, что все-таки удалось найти, быстро иссякли. 19 августа 1930 года было решено разбронировать денежный мобфонд. Однако и это не принесло серьезных улучшений, и 20 сентября 1930 года пришлось прибегнуть к печатному станку. Политбюро разрешило Госбанку СССР провести дополнительную эмиссию — 25 млн рублей. Ну а поскольку из этих же средств было предписано оплатить хлебо- и хлопкозаготовки, ожидать ликвидации задолженности по зарплате не приходилось.

14 октября 1930 года ОГПУ в спецсводке сообщало руководителям партии и правительства:

«Особенно массовые размеры задержка зарплаты приняла со второй половины сентября, и к настоящему моменту материалы с мест указывают на повсеместную задержку выдачи зарплаты.

В связи с этим фиксируется резкое обострение недовольства рабочей массы, значительное число забастовок на этой почве, а также угрозы и попытки избиения представителей администрации и профорганизаций».

В списках фабрик и заводов, где не выплачивались зарплаты, столичные предприятия занимали значительное место и московским властям для очередного «снятия остроты проблемы» направили 10 млн рублей. А 21 декабря 1930 года Политбюро предложило Госбанку не позднее следующего дня выделить Москве и Ленинграду по 15 млн рублей на выплату зарплат.

Но в остальных регионах изменений не наблюдалось. В спецсводке ОГПУ от 31 декабря 1930 года говорилось:

«Положение с выдачей зарплаты по ряду промышленных районов продолжает оставаться напряженным…

На Украине задолженность по зарплате за октябрь и ноябрь достигает 68 миллионов рублей…

Наиболее остро положение на строительствах, предприятиях не основных отраслей промышленности и особенно на железнодорожном транспорте, где задолженность на некоторых дорогах достигает крупных сумм (на Юго-Восточной дороге — до 4 миллионов рублей; по Рязано-Уральской — 1.250.000 руб. и т. д.; по Средне-Азиатской дороге задолженность (данные на 21 декабря) доходит до 10 миллионов рублей); невыдача денег угрожает срывом работ».

«Привлечь к ответственности»

К тому времени следовало признать, что в условиях финансового кризиса, усугубленного коллективизацией и падением производства сельхозпродукции, можно проводить массированную индустриализацию страны только путем истощения последних сил советских людей. И выхода, позволявшего людям сколько-нибудь сносно жить, попросту нет. Иностранные банки и правительства давали кредиты СССР крайне неохотно и со множеством тяжелых условий. Спрос на советские товары и цены на них за рубежом снижались по мере ухудшения экономической ситуации в Европе и за океаном. А отказ от ускоренного строительства военных заводов и быстрого перевооружения Красной армии руководители страны считали равносильным смерти советской власти.

Но если не существовало иного выхода, кроме работы трудящихся на износ, нужно было найти виновных. Тех, на кого можно было переложить ответственность за бедственное положение народа. 24 января 1931 года Политбюро постановило ликвидировать все задолженности по зарплате рабочим и служащим к 1 февраля 1931 года, а всем остальным служащим к 5 февраля. А когда сроки были сорваны, в решении высшего политического органа страны от 5 февраля 1931 года были названы ответственные за это парторганы:

«Указать Уральскому обкому, Нижегородскому, Западно-Сибирскому, Средне-Волжскому и Северо-Кавказскому крайкомам на недопустимость несвоевременного выполнения ими директив ЦК и СНК о ликвидации задолженности по зарплате и отсутствие в ЦК и СНК информации о проведении указанных директив».

Но ликвидировать задолженности по зарплате не удалось и к середине мая 1931 года. Лишь тогда Политбюро решило несколько снизить объем капитального строительства предприятий. А, кроме того, расширить производство товаров для народа силами кустарей, чтобы оживить товарооборот. Не обошлось и без ставшего уже привычным способа: Госбанку СССР поручили выпустить еще 200 млн рублей.

С помощью эмиссии и отпуска в торговлю товаров для продажи по коммерческим ценам, с задолженностью по зарплате пытались справиться и в 1932 году. Но неурожай и вызванный им голод перечеркнули и то немногое, чего удалось достичь. В хронических проблемах с выплатой зарплаты нужно было найти конкретных виновных.

23 апреля 1933 года Политбюро приняло очередное решение «О ликвидации задолженности по зарплате», в котором говорилось:

«а) Обязать наркоматы, под личной ответственностью наркомов (так в тексте.— "История"), ликвидировать задолженность по зарплате к 1 мая с. г.

б) Предложить Госбанку предоставить НКПСу краткосрочный кредит в размере 40 миллионов рублей для погашения задолженности по зарплате.

в) Поручить комиссии в составе т. т. Антипова, Вейнберга и Цихона представить список лиц, подлежащих отдаче под суд за задержку в выплате зарплаты.

Созыв за т. Антиповым»

Зам. наркома рабоче-крестьянской инспекции Н. К. Антипов, секретарь ВЦСПС Г. Д. Вейнберг и нарком труда А. М. Цихон быстро справились с задачей и четыре дня спустя список из 13 управляющих трестами, конторами и директоров заводов для привлечения к судебной ответственности был готов. И, несмотря на то, что о грозящем за задержки зарплаты суровом наказании известили всех советских управленцев, по существу, ничего не изменилось. К лету следующего, 1934 года, только по Наркомату совхозов задолженность по зарплате составляла 40 млн рублей.

16 октября 1934 года появилось принятое, как тогда говорилось, в советском порядке — постановлением Совнаркома СССР — решение «О задолженности по зарплате»:

«1) Указать НКПищепрому (т. Беленькому), НКЗему Союза ССР (т. Муралову) и НКСовхозов (т. Островскому) на совершенно недопустимое увеличение задолженности по заработной плате за сентябрь, обязав их принять немедленные меры к ликвидации задолженности по зарплате.

2) Снова заслушать через месяц на заседании СНК отдельных наркомов о результатах мер по ликвидации задолженности по заработной плате.

3) Предложить Прокуратуре Союза ССР привлечь руководителей хозяйственных организаций, виновных в систематической задержке зарплаты, к ответственности».

«Недостаточно метко и организованно»

«Выполняя постановление СНК СССР от 16 октября с. г. Союзная прокуратура,— писали ее сотрудники Г. Русанов и Л. Чернов,— дала прокурорам союзных республик, краев н областей категорическое указание о решительном усилении борьбы с задолженностью по зарплате».

Однако, как признавали эти прокурорские работники, результаты этой кампании оказались совершенно незначительными:

«Прокуратуры республик, краев и областей, начав развертывать свою работу, не сумели придать ей достаточной оперативности и быстроты. Это сказалось как на сравнительно незначительном количестве возбужденных дел, так и на медленных темпах их расследования и рассмотрения в суде, что имело общим результатом недостаточный эффект процессов в отношении снижения размера задолженности. Необходимо тут же отметить, что свой удар прокурорские органы направляли недостаточно метко и организованно, и главным образом против второстепенных лиц».

Это подтверждали и приведенные Русановым и Черновым цифры:

«По РСФСР за время сентябрь—октябрь 1934 г., осуждено 62 человека, среди которых имеется бухгалтеров — 8 чел., председателей артелей— 6 чел., директоров совхозов — 12 чел. и т. д., но нет ни одного руководителя треста. А между тем, при правильно нанесенном ударе, надо было бы осудить вместо руководителей нижестоящих организаций нескольких руководителей трестов, виновных в допущении особо крупной задолженности...

В Воронежской области… например, не был привлечен начальник облЗУ (областного земельного управления.— "История") Саблин, допустивший по своей системе задолженность в 3058 тыс. руб., получивший летом с. г. выговор от Наркомзема СССР за непринятие мер к ликвидации задолженности и предупрежденный о необходимости ее погасить к 1 ноября. Этот Саблин был привлечен к ответственности облпрокуратурой лишь по прямому предложению Союзной прокуратуры».

Зато прокуроры установили одну из важных причин возникновения у предприятий долгов по зарплате перед работниками. Отделения Госбанка списывали с их счетов всю задолженность по предоставленным ссудам на строительство или закупку сырья, не обращая внимания на то, остались ли деньги на зарплату рабочим и служащим или нет.

«Андрушевский и Фастовский филиалы Госбанка (Киевской области) производили в первую очередь списание в погашение ссуд Госбанка…

Такую же операцию проделал и управляющий Восточносибирского крайбанка и т. д.».

Однако какие бы причины — прежние или новые — ни вызывали задержки зарплаты, советские люди даже в 1937 году пытались отстаивать свое право на оплату труда. 6 ноября 1937 года начальник управления НКВД СССР по Ростовской области Я. А. Дейч докладывал наркому внутренних дел Н. И. Ежову:

«В результате задержки выдачи зарплаты отдельным предприятиям, в гор. Ростове имели место недовольства рабочих и служащих. 4 ноября с. г. на ДГТФ во время митинга группа рабочих кричала: "Не дадите денег, не пойдем на демонстрацию". Принятыми мерами зарплата выдана днем сегодня. Четырем цехам Ростсельмаша по вине администрации зарплата не выдана. В связи с этим сорвано торжественное заседание 5 ноября в колесном цеху. На заводе "Госэмальпосуда" 4 ноября половина рабочих не присутствовала на собрании в связи с невыдачей зарплаты. 4 ноября в ремонтно-механическом цехе Лензавода г. Ростова было сорвано собрание, на котором присутствовали 700 человек, в связи с невыплатой зарплаты. 5 ноября группа рабочих на этом же заводе под руководством работницы РОДИНОЙ, пыталась избить коммерческого директора завода».

Сталин, которому Ежов переслал спецсообщение Дейча, написал на нем: «В Ростовской области неблагополучно». Но могло ли быть благополучно в стране, где при принятии решений первые лица вспоминали о благосостоянии граждан лишь в редчайших случаях?

Евгений Жирнов