Дума разрешит демонстрацию нацистской символики при отсутствии признаков пропаганды

Комитет Госдумы по безопасности и противодействию коррупции рекомендовал к принятию во втором чтении расширяющие поправки к законопроекту, разрешающему демонстрацию нацистской символики лишь в случаях, «при которых формируется негативное отношение к идеологии нацизма и отсутствуют признаки пропаганды или оправдания нацизма».

Документ внесли в нижнюю палату парламента совместно комитеты по культуре и по безопасности. Первоначально речь шла о художественных и научных произведениях. «Ко второму чтению мы собирались добавить в этот перечень музеи, реконструкторов, шла речь о компьютерных и видеоиграх. Но стало понятно, что на разных уровнях формируется некий политический консенсус, позволяющий сделать расширение более глобальным и не уточнять, в каких именно сферах будет разрешено использование нацистской символики при отсутствии пропаганды нацизма. Важен сам принцип»,— рассказала “Ъ” председатель комитета Госдумы по культуре Елена Ямпольская («Единая Россия»).

Авторы документа поняли, что если неукоснительно соблюдать принятый в российском законодательстве запрет на демонстрацию нацистской символики, то нельзя показывать без купюр даже легендарные советские фильмы о войне, такие, как, например, «Семнадцать мгновений весны». Кроме того, возникли сложности с преподаванием истории. Поэтому разрешить показывать нацистскую символику стоило бы даже исходя из учебных и просветительских целей.

«Когда законодатели принимали закон о запрете демонстрации такой символики, они ориентировались на противодействие нацистским идеям,— сказал “Ъ” член комитета Госдумы по безопасности Анатолий Выборный ("Единая Россия").— Сейчас мы столкнулись с тем, что подрастающее поколение не знает истинного смысла этих символов, не знает истории, не помнит, кто на кого напал».

Ко второму чтению в формулировку внесли существенное изменение. Как сообщил на заседании зампред комитета по безопасности Эрнест Валеев («Единая Россия»), использование символики разрешается, когда «произведение искусства формирует негативное отношение к самой идеологии нацизма и экстремизма». «Художественное произведение тоже может быть пропагандой»,— отметил господин Валеев.

«Про завораживающую эстетику национал-социализма написано немало трудов,— напомнил “Ъ” политолог Константин Калачев.— Еще Геббельс говорил, что национал-социализм имеет внутреннее родство с миром искусств. И что теперь с этим делать? Изображать карикатурных нацистов как в советских фильмах 40-х — начала 50-х? Бороться с нацизмом как с идеологией надо. Но кинематографу надо оставить пространство свободы». Господин Калачев считает показательным пример с «Семнадцатью мгновениями весны»: из контекста произведения несложно вырвать привлекательность тоталитарной эстетики, но при этом фильм в целом как раз формирует негативное отношение к нацизму, отмечает политолог. Поэтому после принятия законопроекта решать, не «заблюривать» ли свастику на рукаве Штирлица, уже не придется, уверен эксперт.

«Думаю, в большинстве случаев можно понять, является ли произведение пропагандой. А если нет, то на это есть суд,— сказал “Ъ” кинокритик Виктор Матизен.— Очень хорошо, что Дума наконец-то призадумалась.

У нас вечно так — напорют ерунды, потом делают шаг назад. Ну как показывать фильмы о войне без нацистских флагов?»

Дума планирует рассмотреть законопроект во втором чтении 12 ноября.

В конце октября “Ъ” сообщал о совместном исследовании ВЦИОМа и Центра политической конъюнктуры, из которого следует, что Штирлиц из сериала Татьяны Лиозновой наиболее соответствует представлениям россиян о политическом лидере. Он получил поддержку 20% респондентов. По мнению исследователей, образ Штирлица воплотил в себе представления российских избирателей о «гуманном силовике».

Ксения Веретенникова, Андрей Винокуров