Чем Максим Орешкин и Дмитрий Козак займутся в администрации президента

Максим Орешкин, экс-глава Минэкономики, назначен помощником президента по экономике. В традиционном экономическом треугольнике «правительство—ЦБ—администрация президента (АП)» отношения останутся достаточно напряженными. С большой вероятностью итогом дискуссии будет определенное смягчение бюджетного курса. При всей приверженности Белого дома идее структурных реформ стимулирование кредитования — это один из немногих доступных ему быстрых способов усилить экономический рост, давление на ЦБ может усилиться.

Несмотря на уверенность источников “Ъ” в назначении Максима Орешкина на пост помощника президента по экономике, ждать его в статусе безработного экс-главе Минэкономики пришлось несколько дней. Большую часть этого времени он провел в Давосе на сессии Всемирного экономического форума. Документы о назначении нового замглавы администрации президента (Дмитрий Козак, ранее «промышленный» вице-премьер) и двух новых помощников президента (Максим Орешкин и экс-министр культуры Владимир Мединский) были опубликованы лишь в пятницу утром. Причем если характер полномочий господина Орешкина объявлен сразу — это должность экономического помощника, то точные обязанности Дмитрия Козака и Владимира Мединского будут известны лишь на следующей неделе.

Должность помощника по экономическим вопросам до господина Орешкина занимал Андрей Белоусов, а ранее — Александр Лившиц, Сергей Игнатьев, Аркадий Дворкович, Эльвира Набиуллина. В отличие от других «тематических» помощников это вполне сложившийся за четверть века институт. Формально полномочия помощника — взаимодействие администрации президента с Банком России и правительством. Большинство рабочих совещаний с Белым домом по экономическим (в самом широком смысле) вопросам проводятся с обязательным участием экономического помощника президента и главы ЦБ. На деле полномочия несколько шире — это согласование экономического курса Белого дома на стороне президента и в ряде случаев закрытый «арбитраж» конфликтов внутри правительства по этим вопросам, работа с внешними инициативами (так, Андрей Белоусов активно поддерживал проекты Агентства стратегических инициатив). На пике активности России в G8 и G20 помощники президента занимались и «внешней экономической политикой» РФ — исходя из интересов Максима Орешкина в Минэкономики, этого рода деятельность в администрации президента будет восстанавливаться.

Впрочем, учитывая позиционирование бывшего министра экономики с 2016 года как руководителя самостоятельного центра экономической политики, уход Максима Орешкина из Белого дома в АП традиционные макроэкономические споры во власти не ликвидирует, а лишь усилит. В последнем правительстве Дмитрия Медведева Минэкономики активно полемизировало как с Банком России, так в ряде случаев и с Минфином — при этом традиционно сохранялся «полемический треугольник» между ЦБ, правительством и АП. Вряд ли в новом правительстве Андрей Белоусов намерен уступать кому-либо пальму первенства в вопросах экономполитики, несмотря на то что и глава Минфина Антон Силуанов, и новый министр экономики Максим Решетников вряд ли могут быть очень часто согласны с идеями Андрея Белоусова. Позиция первого вице-премьера позволяет очень многое — скорее всего, внутриправительственные разногласия будут максимально сглаживаться и не станут публичными. В Банке России, по крайней мере пока, ничего не меняется: он независим, причин менять курс у него нет. На новом посту у Максима Орешкина существенно больше свободы, в том числе свободы публичных заявлений и комментариев: при нем АП может оппонировать Андрею Белоусову в отдельных вопросах, то же самое касается и ЦБ.

Сам по себе «треугольник» выполняет во власти важную функцию: конкуренция нескольких центров экономической власти — своеобразный, но показавший себя эффективным ограничитель слишком радикальных или, напротив, ультраконсервативных идей. Между тем центральный экономический вопрос будущих месяцев — переход от политики бюджетной консолидации и финансовой стабилизации к осторожному стимулированию экономического роста. Достигнутая в 2014—2019 годах макростабильность (слишком большая ценность для всех сторон, чтобы кто-нибудь ради роста ВВП в 3,5–4% покушался на нее всерьез), видимо, центром споров не будет. Де-факто уже во второй половине 2019 года никто не спорил всерьез ни с объявленными Антоном Силуановым довольно жесткими условиями инвестирования ФНБ, ни с возможностью очень локального смягчения «бюджетного правила» (например, увеличения цены отсечения до $45 за баррель, о чем говорил глава Счетной палаты Алексей Кудрин). Наконец, анонсированные в Давосе главой ВТБ Андреем Костиным реструктуризация долгов оборонки не менее чем на 0,5 трлн руб. (скорее всего, в несколько раз больше) и главой РФПИ Кириллом Дмитриевым — совместный с Минфином фонд соинвестирования российских проектов на 0,6 трлн руб. также могут рассматриваться в этом ключе. Видимо, практически безболезненным для макростабильности может быть и небольшой бюджетный дефицит, и некоторый рост заимствований, тем более что целью может быть не только более сильный рост ВВП, но и решение проблем социального государства, новый поворот к которому обозначен в президентском послании 2020 года.

В свою очередь, Дмитрий Козак добавит в эту конструкцию сложности — напомним, он переходит в АП с поста в правительстве, также предполагавшего сильное влияние на экономические решения, хотя и скорее в регуляторной сфере. Напомним, промышленный вице-премьер был в определенный момент оппонентом соглашениям СЗПК, разрабатывавшимся в Минфине, а экономическая политика в сфере ТЭКа по определению макроэкономически значима.

Между тем собеседники “Ъ” (сенаторы, правительственные чиновники, источники, близкие к президентской администрации) не исключают, что господину Козаку поручат курировать вопросы интеграционных объединений на постсоветском пространстве. По словам одного из них, речь может идти о Евразийском экономическом союзе и Союзном государстве России и Белоруссии.

На белорусском направлении Москва планирует развивать не только экономическую, но и политическую интеграцию, в частности, отстраивать наднациональные органы объединения. У Дмитрия Козака, отметим, есть опыт разработки моделей интеграции. В 2003 году он, занимая должность замглавы кремлевской администрации, готовил план федерализации Молдавии. Субъектами этой федерации должны были стать Гагаузская автономия и непризнанная Приднестровская молдавская республика. План реализовать не удалось, поскольку в последний момент его отказался подписать тогдашний молдавский президент Владимир Воронин.

Два близких к Кремлю собеседника “Ъ” допускают, что господину Козаку может отойти и часть обязанностей помощника президента Владислава Суркова, который курирует Украину, непризнанные республики Донбасса и переговоры между ними, а также Абхазию и Южную Осетию. При этом они упоминали именно украинское направление, которым Дмитрий Козак в правительстве уже занимался. Так, в прошлом году вместе с помощником украинского лидера Владимира Зеленского Андреем Ермаком господин Козак был вовлечен в подготовку обмена осужденными и удерживаемыми лицами между Россией и Украиной (обмен состоялся в сентябре).

Еще один источник “Ъ” на вопрос, могут ли передать в ведение Дмитрия Козака украинское и белорусское направления, а также вопросы интеграции на постсоветском пространстве, ответил: «Скорее так». Другой госслужащий в беседе с “Ъ” также предположил, что бывший вице-премьер получит не только Украину: «У него (Дмитрия Козака.— “Ъ”) полет мысли широкий». Новостей, по его словам, следует ждать в ближайшее время.

По информации “Ъ”, с лета прошлого года внутри российской власти велась дискуссия о том, что на украинском направлении следует оставить одного ключевого куратора. Речь, как рассказывал “Ъ” высокопоставленный собеседник, шла о выборе между Владиславом Сурковым и Дмитрием Козаком. Является ли переход последнего на работу в администрацию президента подтверждением того, что окончательное решение на этот счет принято, сказать пока затруднительно.

Дмитрий Бутрин, Владимир Соловьев, Елена Черненко