Американское кино оттеснили от «Оскара»

Недавний «Оскар» стал историческим: впервые за 92 года существования кинопремии главную статуэтку получил фильм, не имеющий к Америке никакого отношения. Пытаемся понять, что значит это послание академиков городу и миру.

Егор Москвитин

Церемония вручения премий Киноакадемии США, состоявшаяся 9 февраля, стала самой непопулярной в истории. Ее посмотрели всего 23,6 млн американцев — на 6 млн меньше, чем год назад. Тем не менее эта телетрансляция продолжает выполнять еще и роль трансляции ценностей, которые отстаивает Голливуд. Ведь «Оскар» — это своеобразная ежегодная установка на культурную работу. Обладание золотой статуэткой для любого кинематографиста не только вопрос личных амбиций. Премия увеличивает стоимость победивших фильмов и гонорары призеров. Поэтому на вкус членов Киноакадемии (а это 8469 профессионалов не только из Голливуда, но и со всего света, в том числе и из России) принято равняться. И те фильмы и работы, которые были признаны лучшими 9 февраля, сообщают нам о том, какое кино будет сниматься в следующие годы.

Победил актер Хоакин Феникс, сыгравший грустного клоуна-убийцу в «Джокере» — фильме, ставшем гимном отверженным, аутсайдерам и посмешищам. Герой — психически больной мужчина, над ним издеваются все, кто может. Но дежурные мучители и безразличные соседи не учитывают, что Джокеров — миллионы. И вот уже слетевший с катушек клоун становится лидером кровавого восстания униженных и оскорбленных — и их уличный бунт погружает комиксовый Готэм-сити в хаос, сметая самодовольные элиты и до смерти пугая нейтральный средний класс. Взявший два «Оскара» фильм «Джокер» — и сам представитель аутсайдеров, которым наконец-то дали всемирную трибуну. Во-первых, это комикс — жанр, который никогда не жаловали на международных киносмотрах. Во-вторых, это работа Тодда Филлипса — режиссера успешной (у нее есть «Золотой глобус»), но все же очень нишевой комедии «Мальчишник в Вегасе», низкой по меркам «Оскара». Но «пошляк» Филлипс оказался способным на высокую трагедию — и оказался таким же фениксом, как и актер, который сыграл у него главную роль. Хоакин Феникс, кстати, потратил свою минуту славы на сцене (а «Оскар» дался ему лишь с четвертой попытки) на то, чтобы призвать мир к гуманному обращению с животными. Искренность и отчаяние, которые он вложил в свою речь, обладают сокрушительной силой: этому актеру, в отличие от многих глашатаев политкорректности, действительно веришь.

Победили — пусть далеко не в самых главных номинациях — «Маленькие женщины» и «Скандал». Первый фильм остроумно и страстно перемонтирует сюжетную линию классического романа воспитания для девочек из XIX века, превращая его в манифест для женщин века XXI. А второй пересказывает вдохновляющую историю борьбы нескольких героинь (их играют Николь Кидман, Марго Робби и Шарлиз Терон) с одним-единственным мужчиной — сексуальным хищником, превратившим вверенную ему корпорацию (телеканал Fox и его активы) в свои охотничьи угодья. Женщинам удается победить, а фильму — показать, что такие конфликты имеют значение не только для сторонников феминизма.

Победил — в важнейшей сценарной номинации — фильм «Кролик ДжоДжо», сюжет которого тоже построен вокруг тихого, но упрямого сопротивления героев тотальному злу. На первый взгляд кажется, что картина Тайки Вайтити — сатира на фашизм, высмеивающая давно убитого зверя. Главный герой — десятилетний немецкий мальчишка по прозвищу Кролик ДжоДжо, мечтающий попасть в гитлерюгенд и не знающий, что война уже проиграна; на дворе — весна 1945 года. Папа ДжоДжо то ли дезертировал, то ли перешел на сторону врагов рейха. А мама прячет в чулане еврейскую девочку, которой и предстоит своей симпатией исцелить маленького нациста. Несмотря на драматичный сюжет, фильм преподносится как эксцентрическая комедия. Сам режиссер (новозеландец с еврейскими и русскими корнями, в жилах которого также течет кровь народа маори), например, играет в нем воображаемого придурковатого Гитлера, которого видит только герой. Но настоящий объект сатиры здесь не те, кто служит нацизму, а те, которые высокомерно и легкомысленно думают, что осмелились бы поступить иначе на месте рядовых немцев. Этот фильм не только о том, как человеческие симпатии разрушают стену предрассудков, но и о том, что не быть частью зла порой страшно, трудно и смертельно опасно.

Победили Рене Зеллвегер и Брэд Питт — актриса, переживающая творческий ренессанс, и трудолюбивый и щедрый ко всему миру актер, замеченный Академией лишь в 55 лет. Победа этой пары — равно как и два «Оскара» старомодной спортивной драме «Ford против Ferrari» — напоминание о том, что героями Киноакадемии во все времена будут люди, которые никогда не сдаются и не отступают. И у переродившейся Зеллвегер, и у красиво постаревшего Питта в груди бьются те самые сердца Данко из горьковского рассказа. Кстати, деньги, заработанные на кассовых фильмах вроде «Трои», Питт уже второе десятилетие подряд упрямо реинвестирует в работу собственной кинокомпании Plan B. И благодаря этому маленькому продюсерскому проекту в прокате регулярно появляются такие независимые гуманистические фильмы, как «Лунный свет» и «12 лет рабства». А за неделю до «Оскара» на главном американском кинофестивале Sundance сразу две ключевые награды — от зрителей и от жюри — взял спродюсированный Брэдом Питтом фильм «Минари», драма о южнокорейских иммигрантах, которые пытаются найти себя в Америке.

Наконец, главные призы взяли южнокорейские «Паразиты» и самим фактом своего триумфа отменили пограничный режим между Голливудом и кинематографом остальных стран.

За всю историю «Оскара» лишь десять зарубежных картин (в том числе, например, «Шепоты и крики» Ингмара Бергмана) боролись за призы сразу в двух номинациях — как лучший фильм на иностранном языке и как лучший фильм без оговорок. Но, когда доходило до объявления результатов, американские фильмы всегда оказывались впереди. И вот все изменилось: анонимное мнение восьми тысяч академиков совпало с решением жюри Каннского кинофестиваля, в мае 2019 года наградившего тех же «Паразитов». Драма о том, как две семьи — очень богатая и отчаянно бедная — сражаются за один дом, очень быстро перестает быть метафорой искусственного раздела Кореи и превращается в высказывание о том, как в принципе устроена наша планета. Социальное неравенство — основа фундамента, на котором стоит красивый дом из «Паразитов». А нежелание людей считаться с другими — мина замедленного действия, от которой не спасет даже бомбоубежище, спрятанное под особняком.

В этом году Киноакадемия демонстративно проигнорировала и прекрасную эскапистскую сказку «Однажды… в Голливуде» Квентина Тарантино, и чересчур левацкий манифест Мартина Скорсезе, зашифрованный в сонной гангстерской драме «Ирландец». Но наградила простых, жизнеспособных и прытких «Паразитов», пытающихся склеить расколотый пополам мир. Если этот выбор был не сбоем, а программным заявлением, то это означает, что «Оскар» больше не хочет жить в золотой клетке и готов стать по-настоящему народным и международным. Кстати, победившие 9 февраля документалисты успели крикнуть в прямом эфире дикую для Америки фразу: «Рабочие всех стран, объединяйтесь!» Может оказаться, что в этом лозунге и заключается новая бессознательная установка самой буржуазной кинопремии мира.

Экспертиза

«Я смеюсь, чтобы не впасть в отчаяние»

Южной Корее удалось достичь экономического роста, благодаря этому чуду мы известны во всем мире, но платой за успех стало социальное расслоение в обществе. У нас есть теперь очень богатые и очень бедные. Конечно, мы не можем игнорировать экономические принципы мира. Но есть ведь еще и человеческое отношение, тут мы кое-что можем изменить.

Еще в 2013 году я спросил себя: что произойдет, если две семьи из разных социальных слоев встретятся?.. Причем мне хотелось понять точку зрения именно бедной семьи. Тех, кто мечтает вести самую обыкновенную жизнь, но даже этого не может себе позволить.

В реальном мире единственная возможность встречи двух каст — рынок труда, услуг, когда кого-то нанимают в качестве наставника или домашней прислуги. Тогда два класса пересекаются настолько близко, что способны почувствовать дыхание друг друга. В этом невинном символе заключен весь ужас нашей реальности. Когда богатый муж в моем фильме, лежа на диване, говорит жене о том, какой запах у его водителя, он имеет в виду запах вообще целого класса, тех, например, кто постоянно ездит на метро. Его комментарии резки и оскорбительны для целой части общества, но также эти слова подтверждают, что люди разделены даже на уровне обоняния. И точно так же поделено все в нашей жизни: места в ресторанах, в поездах и самолетах, номера отелей и районы проживания…

Обычно, если нам повезло и мы добились успеха, мы закрываем глаза на несправедливость. Но реальность все равно напоминает о себе.

Вспомним недавнюю историю в Корее, когда безработный должник убил членов своей семьи, оставив в живых только сына. Чтобы совсем уж не впасть в отчаяние, приходится говорить об этом на языке трагикомедии.

«Паразиты» — результат моего личного видения, моих представлений, моей собственной странности, если хотите. К счастью, цензура исчезла в Корее после падения военной диктатуры в 1987 году, поэтому у меня полная свобода самовыражения. Кроме того, в отличие от Голливуда, где популярность зависит от очередного успеха, в Азии режиссер, как правило, однажды достигнув успеха, в этом статусе остается пожизненно. В том числе и поэтому, видимо, я никогда не стремился покорить Голливуд.

Журнал «Огонёк» № 21 от 03.06.2019