Василий Степанов о «Свистунах» Корнелиу Порумбою

В прокат выходят «Свистуны», новый фильм Корнелиу Порумбою,— на этот раз бодрая криминальная комедия о коррумпированном полицейском. Под свист и оперные арии ветеран румынской новой волны продолжает свое меланхоличное размышление о коммуникативном кризисе, универсальном языке кино и его способности передавать любые мысли и чувства

Кристи (Влад Иванов, актер-талисман румынской новой волны), полицейский из Бухареста с обманчиво спокойным выражением лица, прибывает на канарский островок Ла-Гомера под звуки знакомого всем и каждому народного хита Игги Попа «Passenger». Здесь вообще все смутно знакомо. Мы — дома, в до боли знакомом антураже остросюжетного кино. Океанский берег, мутный мафиозный тип на причале, кабриолет на горном шоссе, роковая красотка Гильда в маленьком красном платье и с сигареткой (ее играет румынская супермодель Катринель Менгия). Жанровый инструментарий Порумбою перебирает любовно и в то же время без лишнего трепета, почти на автомате.

Что Кристи забыл на Канарах? Как его жалованья хватило на такое экзотическое путешествие? Что это за femme fatale, которая курит, как Рита Хейворт? Это не главные вопросы «Свистунов», просто первая наживка, чтобы с первых кадров завлечь зрителя. Кристи — оборотень в погонах, брюнетка в красном — его подельница, прикинувшаяся любовницей, чтобы обмануть слежку румынских правоохранителей. Формально речь в «Свистунах» идет о миллионах евро, отмытых на местной матрасной фабрике. С каменными лицами герои Порумбою, мастера deadpan comedy, будут выполнять хитроумный план, который призван обеспечить сохранность преступно нажитых денег. Здесь впереди дюжина сюжетных ироничных поворотов: в ход идут накладные бороды, оперные арии, тайники среди банок с солеными огурцами.

Но дело даже не в сюжетных коленцах, которые выкинет режиссер, хотя, конечно, поражает, как лихо любимец высоколобой критики справляется с бульварным жанром. Дело в подаче. «Свистуны» — это упражнение в стиле. Кто-то из зрителей поймет это почти сразу — по бесхитростному имени Гильда, отсылающему к одноименному нуару Чарльза Видора 1946 года. Кто-то — по цветастым отбивкам, которыми Порумбою предваряет главки (хронология фильма, естественно, тщательно перепутана на радость поклонникам Тарантино). Кто-то увидит в телевизоре комиссара Миклована и улыбнется. А кто-то придет в себя только во время тайной встречи, которую комиссар полиции назначает своему проворовавшемуся подчиненному в бухарестской синематеке: там как раз идет сеанс «Искателей» Джона Форда, Джон Уэйн со спутниками отстреливаются от индейского племени, оторваться от экрана почти невозможно, и плохие копы, кажется, не в силах разговаривать о своих преступных делах. «Ты иди, а я фильм досмотрю»,— раздается в темноте кинозала, который для Порумбою, конечно, является тем утопическим пространством, райским местом, где тебя понимают с полуслова. Под поверхностью криминального сюжета «Свистунов» развивается сюжет о трудностях человеческой коммуникации: чтобы получить деньги, Кристи нужно выучить на острове тайный язык свиста — silbo gomera,— на нем в горах общаются местные контрабандисты, которыми руководит босс в исполнении поразительного испанского режиссера Агусти Вильяронги.

Проблемы языка и коммуникации волновали Порумбою всегда, герои всех его фильмов — жертвы коммуникативного кризиса, которые понимают, что слова обесценены и веры им нет. В дебютном «12:08 к востоку от Бухареста» (2006) никак не могли договориться между собой жители маленького румынского городка: была у них 16 лет назад революция или нет? Главный герой фильма «Полицейский, имя прилагательное» (2009) искал себя в словаре. Как сегодня говорить о человеческом — о любви, долге, поступке? Общепринятому языку требуется замена. В двух своих документальных фильмах Порумбою искал ответ в универсальном языке футбола («Вторая игра», 2014 и «Бесконечный футбол», 2018). Silbo gomera в «Свистунах» — еще одна попытка настроить доверительный канал тайной речи, которая способна привести к хеппи-энду взаимопонимания.

Но еще перспективнее переводить с румынского не на канарские птичьи трели, а на язык кинематографа. Вот он — глобальный «коммуникейшн тьюб», идеальное средство передачи информации. Доведет ли этот язык Порумбою до Лос-Анджелеса, неизвестно. Для каннских призов в «Свистунах» было многовато изящной игры и маловато актуальной социальной повестки. Для современного фестивального контекста этот фильм чересчур бодр и к тому же слишком универсален, почти полностью лишен экзотического национального флера (впрочем, небольшой эпизод с реконструкцией православной церкви явно порадует российского зрителя). Но именно эта вроде бы неактуальность способна превратить его в идеальный объект перевода и импорта. И никто, пожалуй, не удивится, если однажды выйдет ремейк, в котором к берегу Ла-Гомера под все ту же песню Игги Попа пристанет уже герой не Влада Иванова, а Джорджа Клуни.

В прокате с 20 февраля