Россия и Турция ищут компромисс по Идлибу

Первый день российско-турецких переговоров по Идлибу завершился в понедельник в Москве без результата. Анкара продолжает переброску своей военной техники на север Сирии и по-прежнему требует немедленного отвода сирийской армии от занятых ею позиций. В Москве же считают, что Анкара провалила задачу по размежеванию террористов и вооруженной оппозиции, но в то же время говорят о полном взаимопонимании между российскими и турецкими военными.

«На переговорах в Москве наша делегация подчеркнула необходимость немедленного снижения напряженности в регионе и предотвращения еще большего ухудшения гуманитарной ситуации… Было отмечено, что нужно действовать в рамках соглашения по Идлибу в Сочи»,— говорится в сообщении МИД Турции. Переговоры, в которых участвуют представители МИДов, Минобороны и разведсообществ двух стран, будут продолжены во вторник. «Мы решим после этой встречи, необходимо ли провести встречу президентов»,— заявил накануне переговоров глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу. Два предыдущих раунда консультаций, прошедшие 8 и 10 февраля в Анкаре, закончились безрезультатно.

Отношения между Москвой и Анкарой обострились в начале февраля, когда в течение одной недели в результате действий сирийской армии в Идлибе погибли 14 турецких граждан. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган возложил ответственность за это не только на Дамаск, но и на Москву. Он потребовал от России остановить наступление сирийских проправительственных сил в Идлибе. По словам президента, отвод сирийской армии должен состояться до конца февраля, в противном случае Турция начнет полномасштабную военную операцию в Идлибе. Однако Дамаск не намерен останавливать наступление, последний этап которого был начат 24 января. За три недели сирийская армия полностью взяла под свой контроль трассу М5, а также отбила свыше 215 населенных пунктов в провинциях Идлиб и Алеппо. В воскресенье проправительственные силы установили контроль над всеми населенными пунктами вокруг Алеппо. «Битва за освобождение провинций Алеппо и Идлиб продолжается»,— заявил в понедельник президент Сирии Башар Асад. По его словам, «сражение с террором продолжится», несмотря на давление извне и «пустые звуки и окрики, которые доносятся со стороны северных границ Сирии». Это был недвусмысленный намек на Анкару.

Москва разделяет позицию Дамаска относительно «войны с террором», однако при этом надеется на компромисс с Анкарой.

В понедельник, комментируя переговоры в российской столице, глава МИД РФ Сергей Лавров отметил: между российскими и турецкими военными в сирийской провинции Идлиб есть «полное понимание». Двумя днями ранее он встретился с Мевлютом Чавушоглу «на полях» Мюнхенской конференции по безопасности. Тогда господин Лавров также подчеркнул, что у России и Турции «очень хорошие отношения» — «хотя это не означает, что мы должны во всем соглашаться».

Противоречивость заявлений, звучащих в эти дни из Москвы и Анкары, удивила даже президента Эрдогана. «Несколько дней назад я говорил с (президентом РФ.— “Ъ”) Владимиром Путиным. У нас был очень хороший разговор. А на следующий день мы увидели заявление, в котором Турцию серьезно обвиняют. Но во время нашего разговора с Путиным ничего подобного не проговаривалось. Что же происходит? Получается, что наверху одно, а внизу другое»,— заявил турецкий лидер накануне.

Какие конкретно российские заявления имел в виду господин Эрдоган, он не уточнил. Сразу после разговора двух президентов и российский МИД, и Минобороны РФ, и сам Кремль дали понять: Анкара не выполняет своих обязательств по размежеванию террористов и сирийской вооруженной оппозиции в Идлибе, которые, как утверждается, были подтверждены в рамках Сочинского соглашения 2018 года. Одновременно с этим из Анкары звучали обвинения в адрес Москвы. Речь шла об имевшихся якобы обязательствах не допустить продвижение сирийской армии внутрь Идлиба.

Как напомнил в интервью агентству Sputnik посол РФ в Анкаре Алексей Ерхов, в Сочи Россия согласилась с существованием в идлибской зоне деэскалации турецких наблюдательных постов, а также с поддержанием там военного статус-кво. А Турция, со своей стороны, обещала вывести «все радикальные террористические группы» и тяжелое вооружение из создаваемой в Идлибе демилитаризированной зоны шириной 15–20 км. Была также достигнута договоренность открыть для движения автотрассы М5 и М4 (Хама—Алеппо, Латакия—Алеппо).

Официально Сочинское соглашение от 17 сентября 2018 года никогда не было опубликовано, что дает простор для трактовок.

Так, президент Ирана Хасан Роухани и вовсе заявил: в Сочи Реджеп Тайип Эрдоган согласился с тем, что вся территория Сирия должна перейти под контроль Дамаска. Еще более интересное заявление сделал на прошлой неделе руководитель российского Центра по примирению враждующих сторон в Сирии Юрий Боренков. Оно прозвучало сразу после того, как проправительственные силы установили контроль над трассой М5. По словам господина Боренкова, после этого «создана зона безопасности, предусмотренная меморандумом от 17 сентября». Речь идет о границах демилитаризованной зоны в 15–20 км. Только полтора года назад, когда проходили переговоры в Сочи, М5 была частью внутренней границы этой зоны, и то не на всех участках, а сейчас стала ее внешней. Новая граница — данность, от которой ни Дамаск, ни Москва отступать не будут. В России считают, что турецкие наблюдательные посты, которые оказались в результате наступательной операции Дамаска на территории, подконтрольной проправительственным силам, нужно отодвинуть. Анкара же настаивает на сохранении своих постов.

В понедельник Сергей Лавров вновь заявил о размежевании террористов как «ключе к решению проблем Идлиба». «Вопрос, что Москва понимает под вопросом размежевания? Фактическое размежевание уже давно состоялось. Сейчас в Идлибе четко действуют две силы — террористическая группировка "Хайат Тахрир аш-Шам" (ХТШ, запрещена в РФ.— “Ъ”) и отряды вооруженной оппозиции, объединенные при помощи Турции в одну структуру — Сирийскую национальную армию, в состав которой в октябре 2019 года вошел Национальный фронт освобождения»,— сказал “Ъ” эксперт Российского совета по международным делам Кирилл Семенов. По его словам, у оппозиции и ХТШ в Идлибе примерно одинаковая численность — около 20 тыс. человек с каждой стороны, хотя территория, контролируемая террористами, гораздо больше — примерно 75–80% того, что осталось от зоны деэскалации Идлиб. Эксперт отметил: договоренность между Москвой и Анкарой, похоже, есть — неслучайно президент Эрдоган дал Дамаску время на отвод сил до конца февраля, и кроме того, турки никак не препятствуют продвижению сирийской армии в районе Алеппо, где в основном были позиции ХТШ. «Долгое время Анкара не мешала ХТШ в Идлибе, так как воспринимала эту группировку как силу, сдерживавшую Асада. Теперь, когда ХТШ не смогла остановить продвижение сирийской армии, эту группировка никому не нужна»,— добавил господин Семенов.

Впрочем, неожиданную помощь ХТШ может оказать Вашингтон. Так, в конце января спецпредставитель госсекретаря США по Сирии Джеймс Джеффри неожиданно заявил, что ХТШ, конечно, «считается террористической организацией, но в первую очередь ориентирован на борьбу с режимом Асада». «Они (члены ХТШ.— “Ъ”) утверждают, что являются патриотами и оппозиционерами, а не террористами. В последнее время мы не видим, чтобы от них исходила угроза международной безопасности. Никто из них никоим образом не угрожал россиянам или сирийским военным за пределами Идлиба»,— сказал он.

Как в понедельник стало известно, президент США Дональд Трамп в ходе субботней телефонной беседы с Реджепом Тайипом Эрдоганом «выразил желание положить конец поддержке Россией зверств режима Асада и выступил за политическое урегулирование сирийского конфликта». Дональд Трамп поблагодарил президента Эрдогана за усилия по предотвращению гуманитарной катастрофы в Идлибе. Впрочем, к этой поддержке, как и к другим заявлениям США, в Анкаре отнеслись очень осторожно. Президент Эрдоган заявил, что не доверяет Вашингтону. «Они постоянно делают противоречивые заявления: сегодня говорят одно, завтра другое. Чему верить?» — сказал он своему журналистскому пулу в тот же день, когда сомневался и в позиции Москвы.

Марианна Беленькая