Компания «Конкорд» предлагает обменять долг фонда Алексея Навального на исключительные права на его видеоролики

Пресс-служба компании «Конкорд» (связана с Евгением Пригожиным) распространила сообщение, в котором предложила погасить долг Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) и лично Алексея Навального перед ООО «Московский школьник» в размере 58,4 млн руб. в обмен на исключительные права «на результаты интеллектуальной деятельности» ФБК и господина Навального в связи с его заявлением о невозможности погасить долг. В ФБК предложение «Конкорда» не комментируют. Юристы, опрошенные “Ъ”, разошлись во мнении, грозит ли ФБК банкротство, а самому Алексею Навальному — субсидиарная ответственность по долгам организации, если она не погасит долг перед «Московским школьником».

Вчера пресс-служба компании «Конкорд» (связана с Евгением Пригожиным) распространила сообщение, в котором предложила Алексею Навальному и ФБК «в связи с заявлением о невозможности погашения задолженности в размере 58,4 млн руб.» передать ей исключительные права «на результаты интеллектуальной деятельности», которые принадлежат ему или ФБК, «в частности права на аудиовизуальные произведения (фильмы, видеоролики и пр. со всеми исходными материалами), права на товарные знаки и средства индивидуализации, а также веб-страницы в социальных сетях».

Сообщение написано от первого лица. В нем указан ОГРН некоммерческой организации «Фонд борьбы с коррупцией», генеральным директором которой, согласно данным ЕГРЮЛ, является Иван Жданов, а учредителем — Алексей Навальный. В обмен предлагается оплатить задолженность самого господина Навального и ФБК в полном объеме, а в случае согласия — назначить «представителя для проведения переговоров». Иван Жданов отказался прокомментировать “Ъ” предложение пресс-службы компании «Конкорд».

Напомним, что в понедельник Алексей Навальный заявил о вынужденной ликвидации ФБК из-за судебного долга перед ООО «Московский школьник» и предложил своим жертвователям перечислять деньги на новый счет другой организации — «Фонд защиты прав граждан». Долг в размере 87,6 млн руб. у самого Алексея Навального, Любови Соболь и ФБК образовался по итогам судебного разбирательства между ними и «Московским школьником» (эту компанию, как и «Конкорд», Алексей Навальный связывал с Евгением Пригожиным, хотя сама компания эту связь отрицала), который ФБК обвинил в причастности к пищевым отравлениям учащихся столичных школ в декабре 2018 года. «Московский школьник» потребовал опровергнуть эти сведения и выплатить компенсацию в размере 1,5 млрд руб. Суд снизил эту сумму до 87,6 млн руб. и постановил взыскать средства в равных долях с Алексея Навального, Любови Соболь и ФБК — по 29,2 млн руб. с каждого. Решение вступило в силу в марте, служба судебных приставов начала исполнительное производство. 58,4 млн руб., указанные в сообщении компании «Конкорд», соответствуют сумме долга Алексея Навального и ФБК перед ООО «Московский школьник». В понедельник пресс-служба компании «Конкорд» также заявила, что Евгений Пригожин перечислил на счет Алексея Навального 1 млн руб. Сегодня господин Навальный написал в Twitter, что вернул деньги отправителю.

Сообщение компании «Конкорд», по сути, является отступным, считает руководитель аналитической службы юридической фирмы «Инфралекс» Ольга Плешанова: «Конкорд» предлагает погасить долг ФБК.

По ее словам, в результате реализации этого предложения кредитором ФБК станет «Конкорд», согласный получить в обмен на уплату долга исключительные права на аудиовизуальные произведения. Получив их в свое распоряжение, компания сможет распоряжаться ими по своему усмотрению.

Согласно данным сервиса rusprofile.ru, НО «Фонд борьбы с коррупцией» действительно имеет долг перед службой судебных приставов в размере 29,2 млн руб. По данным сервиса, на конец 2019 года НО ФБК располагала собственными средствами в размере 3,3 млн руб. и дебиторской задолженностью в размере 13,4 млн руб. Этих средств явно недостаточно для погашения долга. Господин Жданов сообщил “Ъ”, что ФБК не планирует подавать заявление на банкротство.

Адвокат, эксперт организации «Русь сидящая» Леонид Абгаджава считает, что ФБК может ликвидироваться как некоммерческая организация по решению учредителей и в этом случае они не будут отвечать по долгам организации:

«Возможностей привлечь их к субсидиарной ответственности, как это бывает с коммерческими организациями, которые вступают в процедуру банкротства, нет».

Старший юрист правозащитной группы «Команда 29» Максим Оленичев отмечает, что инициатива о ликвидации фонда может исходить от Алексея Навального: он должен обратиться в районный суд по месту нахождения ФБК: «Должны быть важные причины, чтобы фонд ликвидировать. При этом организация не должна отвечать признакам банкротства, иначе Алексею Навальному районный суд в ликвидации откажет. По закону фонду нужно либо погасить все долги и далее "закрывать" организацию по процедуре добровольной ликвидации через районный суд, либо подавать на банкротство». По мнению господина Оленичева, теоретически арбитраж может возложить либо на учредителя, либо на директора ФБК субсидиарную ответственность за долги фонда, если заинтересованные лица докажут, что неплатежеспособность стала результатом их решений, но на практике это бывает редко. «На мой взгляд, доказать виновность Навального или Жданова в этом случае будет очень сложно. В идеальном варианте фонд ликвидируется через банкротство — и долги спишутся»,— считает господин Оленичев.

Ольга Плешанова говорит, что на некоммерческие организации требования закона о банкротстве распространяются так же, как и на коммерческие:

«Если организация не способна исполнить обязательства перед кредиторами, ее руководитель обязан инициировать начало процедуры банкротства. Фонд нельзя банкротить, только если для фонда данного вида закон банкротство запрещает. Для общественных фондов, каким является ФБК, запрета на банкротство нет. Промедление с обращением в суд грозит привлечением руководителя либо контролирующего лица этой организации к субсидиарной ответственности по ее долгам. Ликвидация предполагает, что имущества организации достаточно для расчетов с кредиторами, но если это не так, нужно переходить из ликвидации в банкротство — опять же под страхом субсидиарной ответственности».

Иван Тяжлов, Наталья Глухова