“Ъ” узнал, как и для чего противники Лукашенко собрали $3 млн через Facebook

С начала протестов в Беларуси практически каждый русскоязычный пользователь Facebook видел ссылку на благотворительный сбор «для поддержки жертв насильственных репрессий». Его организаторы — активисты проекта BY_help — смогли привлечь рекордные $2,5 млн, которые обещают потратить на оплату штрафов и лечение избитых протестующих. В конце прошлой недели та же команда запустила «сбор солидарности» для белорусов, которые потеряли работу из-за несогласия с режимом Лукашенко, и собрала уже около $400 тыс. Кроме того, организаторы обещают «пособие» €1,5 тыс. каждому силовику, который публично заявит об увольнении и «переходе на светлую сторону». Корреспондент “Ъ” Александр Черных расспросил члена BY_help Андрея Стрижака о подробностях сбора средств — и узнал, как организаторы планируют распределять собранные деньги.

— Андрей, вы не могли бы для начала коротко рассказать о себе?

— Я гражданский активист, волонтер, правозащитник. Занимаюсь этой работой, страшно сказать, уже 20 лет. И последние пять лет я очень плотно задействован в разных краудфандинговых, фандрайзинговых инициативах. Как правило, это были сборы средств для граждан Беларуси, которые попали в сложную ситуацию из-за государственных репрессий. Это оплата штрафов, оплата арестов…

— Оплата арестов?

— Да, у нас есть в Беларуси такое ноу-хоу — задержанные оплачивают стоимость суток ареста. Если вы попали в СИЗО, то должны оплатить каждый день пребывания в этом «отеле “Хилтон”».

— И сколько стоит?

— Четырнадцать с половиной белорусских рублей, это около €5 евро в сутки. В принципе не так и дорого, наверное, если это СИЗО, расположенное в центре Минска. (Смеется.) Вот такими сборами мы занимались последние годы.

— «Мы» — это кто?

— Международный медиаконсультант Алексей Леончик, фотограф и гражданский активист Юлия Дорошкевич, волонтер и правозащитник Андрей Стрижак. Вот такие три кита, которые весной 2017 года запустили проект BY_help. Нашей первой кампанией была поддержка репрессированных участников «Марша нетунеядцев», который проходил во всех городах Беларуси. Напомню, тогда Александр Лукашенко предложил гениальную идею для поддержки белорусской экономики: специальный налог для безработных. Есть такая известная карикатура: депутат вышел на трибуну в парламенте и говорит: «Давайте мы запретим безработицу, и тогда безработных не станет». Вот приблизительно такая же логика была у Александра Лукашенко — он захотел обложить налогом тех людей, у которых вообще денег нет. Ну естественно, это всех очень возмутило, начались массовые протесты, власть ответила репрессиями.

И тогда наша команда всем миром собрала $55 тыс. Мы раньше никогда такие суммы не собирали. Эти деньги были потрачены на поддержку людей, которые пострадали от силовиков.

Тут надо уточнить, что BY_help не работает постоянно.

Мы как Феникс возрождаемся, когда в нас появляется необходимость. Отработали какой-то период времени, собрали деньги, распределили их, раздали, отчитались — и дальше разбежались.

Занимаемся своими делами, пока не случится новый трэш в стране.

Тогда мы снова появляемся.

— Что стряслось в следующий раз?

— В 2018 году государство наехало на журналистов в рамках так называемого дела БелТА, совершенно бредового и явно сфабрикованного. Когда наши независимые СМИ были обвинены в незаконном использовании материалов государственного агентства БелТА. Мы включились, чтобы собрать деньги на восстановление техники взамен изъятой у редакций. Чтобы независимые журналисты продолжили работу.

Третья кампания прошла в начале 2020 года — после массовых протестов против так называемой углубленной интеграции с Российской Федерацией. У нас есть в обществе понимание, что такая «углубленная интеграция» приведет к потере независимости и к поглощению РФ. Поэтому много людей вышло протестовать в поддержку независимости. Они тоже получили штрафы, мы тогда собрали порядка $25 тыс.

И совсем недавно была очень крупная кампания — ByCovid-19.

Совершенно легендарная история, когда мы за три месяца собрали почти $360 тыс. На них купили почти полмиллиона единиц средств защиты, полторы тысячи единиц медицинской аппаратуры. Распределили это все по больницам и госпиталям страны.

А потом, практически без передышки, 25 июня начался вот этот большой сбор, связанный с президентскими выборами.

— То есть еще до протестов?

— Да. Потому что эти выборы отличались особенно грязными, агрессивными действиями со стороны власти. Как вы знаете, оба ведущих кандидата — Виктор Бабарико и Сергей Тихановский — были арестованы, интернированы и изолированы еще до начала активной агитационной кампании. Было огромное количество задержаний членов их штабов и инициативных групп, провокации, избиения — весь арсенал, в общем.

В Беларуси есть у власти болевая точка — массовые мероприятия. Это всегда вызывает ответную реакцию.

— Нам в России это тоже знакомо.

— Власть панически боится выхода людей на улицу. Даже если совсем не политическая причина — протест против застройщика, например. Поэтому люди, которые в ходе президентской кампании выходили мирно протестовать, поддерживать своего кандидата, каждый раз получали большие штрафы. К 25 июня было уже на $35 тыс. долларов выписано таких штрафов. Вот почему мы начали очередной сбор. И к утру 9 августа мы собрали $200 тыс.

А дальше произошло то, о чем все прекрасно знают. Девятого числа проходят выборы, практически сразу официальные СМИ дают совершенно неправдоподобные цифры. Якобы больше 80% граждан проголосовало за президента, который уже 26 лет беспрерывно находится у власти. В стране начинаются массовые манифестации, совершенно мирные акции протеста против явно сфальсифицированных результатов. Но в этот раз протесты сопровождаются абсолютно беспрецедентным уровнем насилия со стороны силовиков.

Милиция и ОМОН хватают граждан, избивают, измываются над ними, даже насилуют. Да, есть документальные подтверждения — медицинские документы людей, которые выходят из СИЗО с травматическим повреждением прямой кишки.

Этот беспредел, этот шквал насилия, который выплеснулся на улицы Минска и других городов, привел к тому, что люди очень сильно возмутились. И если утром 9 августа у нас на счету было $200 тыc., то на следующий день — на фоне первых протестов и жестоких задержаний — мы получили первый миллион долларов.

— А насилие продолжалось.

— Да, впервые в истории Беларуси силовики использовали слезоточивый газ, светошумовые гранаты, резиновые пули и водометы. Весь свой арсенал — чтобы разогнать абсолютно мирный протест. Ну и поведение силовиков говорит само за себя. Есть знаменитые кадры, когда они толпой избивают лежащих беззащитных людей, когда стреляют по окнам, когда выбивают стекла у проезжающих машин. Совершенно немотивированное насилие, даже животные себя так не ведут.

А потом появились первые свидетельства о том, как с задержанными обращались в СИЗО и отделениях милиции. Фотографии с последствиями жестоких избиений, когда буквально все тело в синяках. Люди захотели помочь пострадавшим, причем не только граждане Беларуси.

— Да, я видел в ленте Facebook, как россияне перечисляли деньги.

— Большое спасибо им за это!

— Вы поэтому ведете сбор именно на Facebook? Для более широкого охвата, чтобы не замыкаться в пределах страны?

— Прежде всего потому, что у нашей власти руки не дотянутся до Facebook. Я сильно сомневаюсь, что сейчас внутри Беларуси мог бы работать сайт по сбору средств на репрессированных или уволенных по политическим причинам. Вот вам пример: в 2019 году в Беларуси появился краудфандинговый сервис Mola-Mola, где велись сборы на самые разные цели — от помощи котикам до лечения больных детей. Этот ресурс спокойно существовал до лета 2020 года, мы тоже им пользовались, чтобы собирать деньги для оштрафованных и арестованных. Например, в мае была история с фельдшером из города Лиды, который на стриме с Тихановским рассказал о проблемах медиков и реальной ситуации с ковидом. Его уволили, и потом через Mola-Mola для него собрали деньги.

Сооснователем Mola-Mola был Эдуард Бабарико, сын кандидата в президенты Виктора Бабарико. Когда началась предвыборная кампания, власть стала зачищать все активы, связанные с ним. И тогда Белгазпромбанк просто расторг в одностороннем порядке договор об обслуживании этого сервиса. Вот так закончилась история очень классной краудфандинговой платформы. К счастью, с Facebook и PayPal власти так поступить не могут.

Но вы правы — Facebook действительно очень удобен. У него есть внутренние алгоритмы, которые продвигают собственные фандрайзинговые сборы. Если просто поставить в посте ссылку на какую-то стороннюю платформу, то Facebook не будет дополнительно продвигать его. А вот свой сбор, как и свой видеоконтент, Facebook активно продвигает — и это дает вирусный эффект.

Более того, инструментарий Facebook позволяет не только задонатить самому и поделиться этим на своей странице. Вы можете парой кликов пригласить всех знакомых также перевести деньги.

И это тоже очень интересный момент для фандрайзинга. Если посмотреть статистику нашего сбора для пострадавших, то мы увидим, что 170 тысяч было приглашено и 70 тысяч из них сделали пожертвование.

— А Facebook берет процент со сбора?

— Да, конечно, комиссия составляет около 6%. Есть и другие комиссионные потери, например связанные с выводом денег на карту и переводом их в наличные или на счета получателей. Если совсем все посчитать, зачастую потери доходят до 10%. Но это плата за удобство и вирусное распространение. Это же коммерческий сервис, в конце концов, они должны на чем-то зарабатывать. Они же не могут, как мы, волонтеры, работать на чистой идее.

— В ходе кампании для пострадавших вы собрали действительно огромную сумму, больше $2,5 млн. Поэтому возникает вопрос — вы уже начали их распределять? И кто вообще может на них претендовать? Как вы решаете, кому и сколько заплатить?

— Строго говоря, даже больше $2,5 млн – ведь многие все-таки слали деньги через PayPal, например. Смотрите, эта кампания BY_help направлена на три категории людей: арестованные, оштрафованные и раненные в ходе чрезмерного применения силы силовиками. С первыми двумя все понятно — люди предоставляют нам квитанции об уплате штрафа или счет из милицейского «отеля». Но в случае с избиением все сложнее — не у всех есть медицинская справка.

— Многие наверняка побоялись обращаться к врачам в такой ситуации.

— Да, и наш ОМОН не выдает справку, что он кого-то избил. Думаю, в России тоже не выдают таких документов. (Смеется.) В случае с ранеными ситуация выглядит так. Есть две категории людей. Первые — это те, кто все-таки обратился в медицинское учреждение.

У них в эпикризе указаны очень характерные травматические повреждения — и сразу понятно, что человек от дубинок пострадал, а не по пьяни упал.

Вторые — это те, кто по разным причинам осознанно не обращался за медпомощью, хотя получил травмы. В таком случае есть возможность просто показать свои ранения. Сделать фотографии, видео — этого будет достаточно для верификации.

— А что вы, собственно, оплачиваете побитым людям? Лекарства и лечение?

— Реабилитацию, да. Пострадавшие получат от нас фиксированную сумму — в зависимости от вреда здоровью.

— Как вы установили эти суммы?

— Мы ориентируемся на судебно-медицинский подход к определению степени тяжести вреда, нанесенного здоровью. Он используется в нашей правовой системе, например, чтобы рассчитать, по какой статье судить человека, который избил соседа. Синяки без переломов — одна сумма выплат. Переломы и серьезные повреждения, которые требуют длительного восстановления,— уже другая категория. Каждый такой случай рассматривается индивидуально и сумма выплат тоже назначается индивидуально. BY_help объединил усилия с медиаплатформой «Имена», которая тоже ведет свой сбор: мы делаем разовую выплату, а они берут на себя долгосрочное сопровождение самых тяжелых кейсов. Лечение, реабилитация, протезирование и т.д. И если человек получил, скажем, травматическую ампутацию конечности — это тоже индивидуальный случай. Ищем помощи у представителей бизнеса, которые могли бы заниматься этим человеком в долгосрочной перспективе. Потому что реабилитация может растянуться на год и больше. Но таких случаев, к счастью, не очень много.

— А что это за бизнесмены, о которых вы говорите?

— Очень разные люди. Мы наладили коммуникацию как раз во время сбора ByCovid-19. Тогда бизнес-сообщество Беларуси очень ярко и мощно помогло людям. Многие из них решили сотрудничать с нами и дальше.

— Сколько человек уже попросило о помощи? И когда они получат выплаты?

— Более тысячи заявок поступило от людей, которые были оштрафованы, арестованы, избиты. Мы сейчас обрабатываем эти заявки. Но здесь надо понимать особенности работы Facebook — он достаточно медленно выводит деньги на карту, это занимает от недели до десяти дней. Плюс какое-то время уходит на то, чтобы перебросить деньги бенефициарам. Так что процесс небыстрый. Но у нас к 9 августа уже была какая-то сумма выведена, мы ей сейчас пользуемся. И потихонечку закрываем эти вопросы.

Что мы сделали самым первым делом — приняли решение произвести выплаты семьям двух погибших.

Один парень, Александр Тарайковский, погиб прямо во время манифестации. По версии МВД, он якобы пытался бросить в милицию взрывное устройство. Но видео и фото доказывают, что он стоял без оружия, с поднятыми руками — и его застрелили. Мы приняли решение выдать семье компенсацию. И договориться с предпринимателями о дальнейшей поддержке семьи в зависимости от их потребностей. Мы этих людей не оставим.

Второй погибший — это Александр Вихор из Гомеля. Он был избит омоновцами, ему вовремя не оказали медицинскую помощь, и человек умер в больнице. Власти сейчас отрицают связь между избиением и смертью, там отдельная драматическая история. Мы пока не в полном контакте с семьей, но, когда все определится, мы окажем им нужную поддержку.

— Еще когда вы сказали, что ориентируетесь на официальные критерии выплат, я подумал: это выглядит так, будто вы выполняете функции государства, от которых оно устранилось. Ведь как все должно происходить? Если человека избили представители государства, он подает в суд и получает компенсацию из бюджета, сформированного из налогов граждан. У вас это невозможно, поэтому вы создаете параллельную структуру, куда люди платят добровольный налог. В результате вы формируете некий параллельный бюджет и производите выплаты, которые, вообще-то, должно было делать государство.

— Вы знаете, у меня сейчас чувство дежавю. Примерно то же самое я слышал, когда мы занимались кампанией ByCovid-19. Тогда нас называли параллельным Минздравом, теперь вы говорите, что мы параллельный бюджет.

Действительно, в нормальной стране этот вопрос решается с помощью прокуратуры и суда. Если представитель государства нанес вред, государство должно его компенсировать — все честно. Но у нас в Беларуси суды не работают, а тем более по таким поводам. Поэтому… Раньше я не соглашался с такой формулировкой, потому что государство все же делало что-то в рамках борьбы с ковидом. Намного меньше, чем могло бы, но в целом немало. Но в этой истории мы точно знаем, что государство ничего не будет делать. Поэтому аналогия интересная, и я с ней, пожалуй, соглашусь.

— А сколько вообще человек занято у вас в этом параллельном министерстве соцзащиты?

— (Смеется.) Да, мне нравится этот образ. Если говорить об общем числе и посчитать всех-всех-всех, думаю, человек 50 волонтеров. И есть костяк, около пяти человек, которые принимают стратегические решения о том, как это все будет работать. Думаю, в действующем министерстве намного больше чиновников.

Здесь как раз подходящий момент рассказать о нашей второй фандрайзинговой кампании BY_Solidarity, которую мы запустили в пятницу, 14 августа. Дело в том, что в Беларуси очень сложная ситуация с трудоустройством.

Если человек по какой-то причине неугоден властям, он может получить волчий билет, с которым больше нигде не найдет работу, особенно если живет в маленьком городе. И вот одна из задач новой кампании — это поддержка людей, которые потеряли работу из-за своих политических убеждений.

Например, бывает так, что человек выходит на протест, его задерживают, штрафуют, а потом расторгают с ним контракт. И чтобы поддержать таких людей, которые пострадали за свои убеждения, запущена эта кампания.

Кроме того, у нас сейчас сложная и важная ситуация с госслужащими и силовиками. В этой среде, как и везде, есть нормальные люди, которые хотели бы уйти с такой работы, глядя на то, что происходит. Но у многих из них, вероятно, нет ответа на вопросы, чем кормить семью и как оплатить кредит.

Мы понимаем, что многие сотрудники МВД и ОМОНа прямо сейчас колеблются и пытаются выбрать между сытой пайкой и чистой совестью. Понятно, что основная мотивация здесь не денежная. Тем не менее, если человек знает, что у него гарантированно будут деньги собрать ребенка к школе, то у него будет чуть больше аргументов в пользу перехода на светлую сторону, скажем так.

— И сколько вы готовы заплатить, чтобы подтолкнуть к такому переходу?

— Мы приняли решение о разовой фиксированной сумме поддержки — полторы тысячи евро на человека.

— Почему именно такая сумма?

— Согласно официальной статистике, у нас средняя зарплата в стране — €500. Конечно, реальность гораздо хуже. Но мы решили оттолкнуться именно от этих мифических €500, о которых всегда говорит Лукашенко.

И сделать выплату за три месяца, потому что в случае незаконного увольнения законодательство предусматривает компенсацию в виде трехмесячной зарплаты.

Как видите, наша внутренняя правовая логика совпадает с правовой системой Беларуси.

— И вы снова как будто дублируете государственную систему, только эффективнее.

— Ну, да. (Смеется.)

— На каких условиях силовики могут претендовать на эти деньги?

— Верификацией будет публичная декларация человека об увольнении — или о желании уволиться. Наша идея в том, чтобы милиционер снял видеоролик: «Я ухожу, потому что…» И такие примеры уже есть. Человек будет знать — можно поступить по совести, нечего бояться, ближайшие несколько месяцев у него будет финансовая поддержка. С другой стороны, этот же ролик замотивирует других людей к аналогичному поступку, если они колеблются сменить сытный паек на свободу.

— Я не очень понимаю, почему было решено открывать для этого второй, отдельный сбор. Кто-то просто не разберется, что это две разные кампании. Не проще было бы собирать все в одну кубышку?

— Смотрите, в чем сложность. Кампания BY_help работает с тремя определенными категориями людей. Волонтеры знают, как обрабатывать заявки, как выплачивать деньги и так далее. Но если к их задачам добавить распределение денег для уволенных или людей, намеренных уволиться, то это приведет к коллапсу команды. Которая состоит из волонтеров, я напомню. То есть это было бы дополнительной и достаточно серьезной нагрузкой на уже отлаженные процессы. Это первая причина, чтобы создать отдельный фонд с отдельной командой профессионалов, в которую вошли и основатели кампании BY_help.

А вторая причина в том, что я за последние дни получил тысячи сообщений во всех мессенджерах, где люди просили именно о таком сборе. Белорусы и диаспора сейчас хотят жертвовать именно на такие вещи. Мы нашли крупные бизнесы, готовые поддержать эту работу. Например, к нам присоединился айти-предприниматель Микита Микадо (сооснователь и CEO PandaDoc.— “Ъ”). Люди понимают, что от подобного фонда зависит, насколько быстро в Беларуси могут настать перемены. Ведь, если человек чувствует свою финансовую устойчивость, он гораздо смелее в выражении своего мнения и отстаивании своих прав.

— Вы говорите «фонд» просто как слово? Или вы намерены регистрировать НКО?

— На данный момент «Фонд солидарности» — это пока название, а не правовая форма. Но в будущем, скорее всего, мы будем вынуждены получить какой-то правовой статус. Хотя я сам такой стихийный правозащитник, который считает, что людям особо не нужно никаких разрешений и дополнительных регистраций, чтобы объединиться и работать. Но тут плюсов больше, чем минусов: если мы сможем зарегистрировать организацию, то у нас появится возможность использовать различные механизмы снижения налоговой базы, будут меньше комиссионные потери на пути денег к людям, которые нуждаются в помощи.

— Вы уже собрали в общей сложности больше $3 млн. А у вас есть вообще какая-то конечная сумма сбора? И что вы будете делать, если после всех выплат останутся какие-то излишки?

— Понимаете, мы действуем, основываясь на том, что происходит здесь и сейчас. Ситуация в Беларуси меняется даже не каждый день — по два раза в день! У людей есть огромное желание помочь протестующим, а у власти — такое же сильное желание эти протесты подавить. Мы видим некоторое затишье, но готовы к тому, что власть снова начнет выписывать штрафы, лупить и арестовывать людей. Так что рано расслабляться, денег еще может и не хватить.

В то же время мы понимаем, что собрали действительно большие суммы. Я уже говорил, что мы постепенно идем к созданию фонда. И у этого фонда могут быть собственные программы.

То есть мы совершенно неожиданно для себя из людей, которые искали финансирование, превращаемся в людей, которые теоретически могут это финансирование выделить. Но это все пока просто рассуждения.

Потому что ситуация так быстро развивается, что просто не успеваешь стратегически ничего планировать. Сейчас мы говорим, что денег много, а завтра снова начнутся аресты. Но спасибо, что задаете такие вопросы, это помогает выстроить в голове варианты будущих действий.

— Вы могли бы сделать предположение — каким видите самой плохой вариант развития событий и самый наилучший?

— Наилучшая позиция — это полное освобождение и реабилитация всех политических заключенных. Закрытие всех уголовных дел против них. Причем я говорю не только о тех людях, которые задержаны в последние дни протестов. Это касается и Сергея Тихановского и Виктора Бабарико, которых правозащитное сообщество признало политзаключенными.

Нам нужно прекращение насильственных действий со стороны силовиков. Отстранение от службы тех людей, которые во всем этом участвовали. Разбирательство, причем открытое и справедливое.

И третий пункт — признание того, что Александр Лукашенко проиграл эти выборы. Начало разговора о мирном транзите власти к Светлане Тихановской. И впоследствии, как она и говорила в своем главном предвыборном обещании, должны состояться новые президентские выборы, справедливые и демократические.

В них сможет поучаствовать даже Александр Лукашенко, если он к тому времени будет иметь желание и возможность.

По-всякому ведь может жизнь сложиться.

В любом случае мы ждем перемен, и мы делаем эти перемены. Делаем все для того, чтобы новая Беларусь состоялась. И мы отлично понимаем, что это наш единственный шанс. Если мы сейчас отступимся, если мы сейчас проиграем, это и будет худший вариант развития событий. Нам места в этой стране уже не будет.

— «Нам» — это кому?

— Нам — людям, которые хотят новую Беларусь. Людям, которые открыто говорят, что им надоело 26-летнее правление одного и того же человека. В той Беларуси, которую строит Александр Лукашенко, таким людям места нет — их просто посадят всех поголовно.