Ситора Алиева о программе «Кинотавра»-2020

11 сентября в Сочи открывается главный смотр российского кино — фестиваль «Кинотавр», перенесенный в этом году на осень из-за санитарных обстоятельств. Накануне старта программный директор фестиваля Ситора Алиева рассказала Юлии Шагельман, чего ждать от фестиваля — а заодно и от отечественной киноиндустрии в целом.

— «Кинотавр» пришлось перенести из-за пандемии, но он все-таки пройдет в традиционном формате. Была ли мысль провести его онлайн?

— «Кинотавр» может существовать только офлайн. За 30 лет он стал невероятно важным магнитом для всей нашей индустрии. Фестиваль создает цепочку контактов: фильма со зрителями, авторов с журналистами, продюсеров с режиссерами, агентов с актерами, экспертов с дебютантами и так далее, выявляет тенденции и проблемы, находит новые идеи, перспективных авторов. Самый подходящий формат для этого — офлайн.

Есть и правовой аспект. На «Кинотавре» все полнометражные фильмы и большая часть короткометражных — это премьеры. Ни в России, ни в Европе нет пока еще четко работающих юридических и технических служб, чтобы обеспечить надлежащую защиту премьерных фильмов, которые попадают в открытую для всех сеть. Ни один серьезный продюсер на это не согласится.

— Как в целом, на ваш взгляд, повлияла на кино пандемия? Какие последствия вынужденной паузы в полгода мы сейчас видим?

— Кино — это не отдельная экосистема, а часть мировой экономики, в нем происходят те же процессы. Выжить прокатной индустрии оказалось непросто. Большие кинотеатральные сети с трудом возвращают зрителя в мультиплексы, а многие однозальники и вовсе закрываются, по крайней мере, в Европе.

Есть надежда, что голливудские фильмы-аттракционы помогут выйти из этого кризиса.

«Довод» Кристофера Нолана уже собрал в России 152 млн руб., и это в условиях жестких санитарных норм. Это хороший знак: зритель пошел на умный блокбастер и не исключено, что скоро пойдет и на российские фильмы.

— Сохранят ли фестивали в новой реальности свою роль «выставки достижений» и определителя трендов, как вы считаете?

— Отсутствие Каннского фестиваля—2020 доказало их жизненную необходимость для всего кинопроцесса. Смотрите, отменен только один фестиваль «большой тройки», и все — год потерян. Нет фильмов для проката, для других смотров, для главных премий: «Оскара», «Золотого глобуса» и т. п. Деловая часть Канн-2020 прошла онлайн, и 70% участников убеждены, что не получили позитивного опыта.

— У нас это так же работает? Насколько участие в «Кинотавре» помогает фильмам в их прокатной судьбе?

— Пример только из прошлого года: две картины из нашего конкурса, «Давай разведемся!» Анны Пармас и «Верность» Нигины Сайфуллаевой, разных жанров, но на одну тему, собрали в прокате больше 100 млн руб. каждая. Представляете, как точно нужно было предугадать запрос аудитории, чтобы люди не просто купили билеты, но и друг другу советовали сходить в кино. Это победа авторского кино в секторе кассы, а старт этим фильмам дал «Кинотавр», и мы этим гордимся.

— Что вас больше всего заинтересовало в заявках, которые присылали на нынешний фестиваль? Что появилось нового, какие тренды сохраняются?

— Для меня самое интересное — как развивается региональное кино. Мы впервые взяли якутскую картину — «Пугало» Дмитрия Давыдова, которая всех абсолютно покорила своей энергией.

Молодые авторы просят по 25 млн руб. на дебют, а тут школьный учитель пошел и снял свой третий фильм за 900 тыс. рублей.

В Республике Саха сложилась полноценная киноиндустрия: свои режиссеры, снимающие авторское и зрительское кино, свой кинопрокат, свой фестиваль. Так что для развития регионального кино нужны не гигантские бюджеты, а идеи и грамотная программа поддержки.

— Почему «Кинотавр» добрался до якутского кино только сейчас?

— У него очень компетентная стратегия продвижения. Якутские фильмы побеждали на ММКФ и в Выборге, на МКФ в Пусане прошла целая ретроспектива. Мы тоже регулярно его смотрели и ждали, когда нам пришлют ленту, подходящую именно нам. Наконец все сошлось, и я не сомневаюсь, что у нас якутский фильм тоже ждет успех.

— На что еще в программе этого года вы можете обратить внимание?

— Феминизация продолжается, это всерьез и надолго. Из 78 заявок, которые были поданы, 30% фильмов сняли женщины.

— Как вы думаете, а почему сейчас женщины у нас выбирают традиционно «мужские» кинопрофессии — продюсеры, режиссеры?…

— Добавлю: операторы. Ответ очень простой — потому что могут все это делать, причем часто ярче и талантливее, чем их коллеги мужчины. Еще в 2007 году половину конкурсной программы «Кинотавра» сняли женщины, и там было удивительное разнообразие историй, стилей, методов. Получается, этой тенденции больше десяти лет.

Если использовать феминитивы, то этом году у нас в конкурсе шесть режиссерок, одиннадцать продюсерок и две операторки.

А самый женский фильм — «Город уснул». Там продюсер, режиссер, автор сценария, монтажер, оператор и художник — женщины.

— Но вы сами говорите, что деньги за каждым женским проектом все равно мужские.

— Да, пока деньги в руках мужчин. Голливудом, да и, наверное, всем миром по-прежнему правят белые гетеросексуальные мужчины.

— Будет ли эта ситуация меняться?

— Обязательно. Она уже меняется. И в мире, особенно громко в США, и у нас.

— Вот и министр культуры у нас женщина, Ольга Любимова.

— Да, и я очень этому рада. Она реально была профессионально вовлечена в работу с кино, это очень важно. Ведь министерство распределяет деньги, ресурсы, это совсем не простое место. И когда этим занимается женщина, с опытом и пониманием, что такое кино, это очень хорошо.

— Насколько наше кино вообще встроено в мировой процесс? Например, одна из «горячих» тем сейчас — проблемы мигрантов. Из российских фильмов не могу вспомнить ничего, кроме «Айки» Сергея Дворцевого.

— Смотрите, если взять только конкурс «Кинотавра» за несколько лет, то у нас были «Гастарбайтер» Юсупа Разыкова, «Другое небо» Дмитрия Мамулии, «Чужая работа» Дениса Шабаева, «Большая поэзия» Александра Лунгина. Можно сказать, что началось все тоже в 2007 году, с фильма «Москва» Бакура Бакурадзе и Дмитрия Мамулии, который был отмечен в конкурсе короткого метра. Но таких картин мало, это факт.

— Мы видим это на улицах, но не в кино. Почему?

— Увы, наши авторы, даже молодые, боятся работать с сегодняшним днем.

Страх цензуры, очевидная самоцензура, бессознательное и бездумное цитирование, конформизм вместо радикализма — отбирая фильмы, мы со всем этим сталкиваемся.

Но ведь большинство зрителей хотят смотреть кино о том, что происходит здесь и сейчас, об обществе, которое состоит из разных людей, о себе. Я вот тоже мечтаю увидеть фильм про себя. Про мое поколение, мои проблемы и мои чувства.

— Тем не менее в программе «Кинотавра» в этом году много фильмов, основанных на реальных событиях.

— Начнем с фильма открытия. Для нас большая честь, что им стал «Нос, или Заговор "не таких"» Андрея Хржановского. Это не просто адаптация классики, переплетенная с трагическими событиями нашей истории. Это уникальный метафильм, который стирает все границы внутри кинематографа.

А закроет «Кинотавр» фильм Андрея Кончаловского «Дорогие товарищи!», показ будет сразу после Венецианского конкурса. Это мощное, эмоциональное высказывание, при этом идеально выверенное по стилю, языку и форме. У нас впервые многие жители страны узнают о событиях 1962 года в Новочеркасске из этого фильма. Я специально провела свой мини-опрос социальный — никто ничего не знает об этом.

— Многие фильмы конкурса основаны на личном опыте режиссеров.

— Не только на личном опыте, но именно на реальных событиях — это одна из главных тенденций «Кинотавра-2020». «Город уснул» вдохновила загадочная история небольшого казахского городка, в котором люди засыпали. «Маша» — история детства и юности режиссера. «Вмешательство» — рассказ об интимном опыте пребывания в клинике. «Скажи ей» — школьные годы режиссера, проведенные в Америке. «Хандра» — коллективный портрет поколения молодых кинематографистов. «Конференция» — первое в российском кино осмысление трагедии заложников, переживших теракт на Дубровке. «Доктор Лиза» — байопик о Елизавете Глинке.

— Были какие-то моменты, которые вас разочаровали при отборе картин?

— Если честно, разочаровали фильмы, присланные на отбор короткого метра. Молодые вдруг стали все превращать в сериал, где совсем нет автора.

А ведь это лучшее время для дебютантов, когда нет давления конъюнктуры, продюсеров, зато есть полная свобода.

Зачем загонять себя в рамки? Но в итоге нам удалось собрать достойную панораму из лент киношкол, независимых компаний, включили работу фонда «Антон тут рядом».

— Вы говорите о «вредности» сериалов, но ведь на фестивале даже будет питчинг сериальных проектов.

— Я имела в виду, что короткое кино зачастую выглядит как неряшливо сделанный пилотный эпизод сериала без оригинальной идеи, с картонными персонажами. А вообще, сериалы — это лучшее, что произошло с кинематографом за последнее двадцатилетие. Если у тебя есть отличная идея, талант, мотивация и энергия, то из полуторачасового сюжета можно сделать долговечное масштабное полотно. Это гигантские перспективы и возможности, пандемия это только подтвердила.

— Это нас возвращает к еще одному вопросу, который обострился из-за пандемии и сейчас волнует многих: противостоянию онлайна и кинотеатров. Вы согласны, что платформы могут убить традиционный кинопрокат?

— Нет, никогда! Большой кинематограф будет жить, потому что это совершенно другой вид досуга, и к тому же миллионы рабочих мест во всем мире. Да, сейчас все будут экономить. Даже Голливуд переживает серьезный кризис, потому что люди переезжают, например, в Атланту, где нанять персонал, построить декорации и обеспечить логистику дешевле, чем в Лос-Анджелесе. Но производить свой продукт он не перестанет, и аттракцион никуда не денется из кинотеатров.

Фестивали тоже не исчезнут, потому что они дают индустрии главное — авторов.

Например, мы видели коммерческий успех в прокате «Холопа» и «Текста», снятых Климом Шипенко, дебют которого состоялся на «Кинотавре-2009». Или самый обсуждаемый сериал года «Зулейха открывает глаза» — его снял Егор Анашкин, наш лауреат 2005 года. Егор Абраменко, автор «Спутника», который стал хитом в американском iTunes, тоже наш, участник конкурса короткого метра «Кинотавр-2017».

— Но есть еще зрители, которые не хотят куда-то идти, надевать маску. Им хорошо на родном диване.

— Да, в онлайне огромный выбор, и соревноваться с ним сложно. Но магию большого экрана никто не отменял. Традиция ходить в кино формировалась десятилетиями, для многих это праздник, который на диване не устроишь. Да, какие-то векторы поменяются, но индустрия возродится, в этом нет сомнения. Как вернулись голливудские блокбастеры, так вернется и авторское кино.