«Сорок тысяч мертвых окон…»
Как началась и закончилась армяно-азербайджанская война 1918–1920 гг.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
В один из осенних дней 1930 года Осип Мандельштам приехал в Шушу — город, в котором долгие годы бок о бок жили армяне и азербайджанцы. Это была картина катастрофы. «Мы прошлись по улицам, и всюду одно и то же: два ряда домов без крыш, без окон, без дверей. В вырезы окон видны пустые комнаты, изредка обрывки обоев, полуразрушенные печки, иногда остатки сломанной мебели. Дома из знаменитого розового туфа, двухэтажные. Все перегородки сломаны, и сквозь эти остовы всюду сквозит синее небо. Говорят, что после резни все колодцы были забиты трупами. Если кто и уцелел, то бежал из этого города смерти»,— писала в воспоминаниях вдова поэта Надежда Мандельштам. Сам Осип Мандельштам год спустя передал впечатления об увиденном в стихотворении «Фаэтонщик», где написано о «хищном городе Шуше» и его «сорока тысячах мертвых окон».
Летопись жестокостей
Шуша может считаться печальным символом смертельной необузданности этнических конфликтов. В XX веке этот город почти до основания разрушали трижды — в 1905, 1920 и 1992 годах. То, что Мандельштамы увидели в 1930-м, было последствием мартовских событий 1920-го. Тогда в ходе армяно-азербайджанского военно-дипломатического противостояния, которое началось с провозглашения независимости Армянской и Азербайджанской республик 28 мая 1918 года, Шуша оказалась центром неудавшегося восстания армянского населения Нагорного Карабаха. В ответ азербайджанские вооруженные отряды разгромили армянские кварталы.
Взаимная жестокость войны 1918–1920 годов и ее политическая неизбежность были во многом предопределены армяно-азербайджанскими столкновениями 1905–1906 годов. В то время весь Южный Кавказ (территории современных Азербайджана, Армении и Грузии) был частью Российской империи. К началу XX столетия армянская община приобрела огромное влияние, что объяснялось финансовым могуществом армянских коммерсантов, с которыми считалась имперская администрация. Армянское национальное движение было самым радикальным на Кавказе и своей активностью вызывало тревожные настроения российского начальства. Еще в 1882 году главноначальствующий на Кавказе и один из самых опытных имперских администраторов Александр Дондуков-Корсаков отмечал, что «вся торговля, промышленность, большая часть имуществ в городах и часть земельной собственности сосредоточены теперь в руках армян, к которым в непродолжительном времени должны будут перейти и грузинские дворянские имения, если правительство не примет против того особых мер». Спустя десять лет армянские интеллигенция и духовенство назывались имперскими властями в числе первых угроз, а новый кавказский главноначальствующий Сергей Шереметев в 1895 году докладывал Николаю II о планах армянских националистов создать собственное независимое государство с границами, «далеко простирающимися за пределы сплошной оседлости этого племени в Закавказье».
Однако ограничительные меры российской администрации только усилили решимость армянских радикальных групп. Имперские начальники в буквальном смысле почувствовали это на своей голове. 14 октября 1903 года на кавказского главноначальствующего князя Григория Голицына было совершено покушение. Нападавших было трое, и один из них успел нанести несколько ударов кинжалом Голицыну по голове. Благодаря расторопности кучера и охраны Голицын не получил серьезных ранений, а нападавшие не успели скрыться. Одного из них убили в перестрелке, двое других были смертельно ранены. Как отметила официальная газета «Кавказ»: «Все три злоумышленника принадлежат к низшим классам армянского населения». Участие в подготовке покушения принимали члены армянской социал-демократической партии «Гнчак» («Колокол»), которая наряду с партией «Дашнакцутюн» («Армянское революционное содружество») пользовалась наибольшим авторитетом среди армянского населения.
Сто лет вражды
Азербайджанское национальное движение не было столь массовым и радикальным. Политическая партия мусульманского населения Южного Кавказа «Гуммет» («Энергия») не играла значимой роли в общественной жизни азербайджанцев, поэтому азербайджанцев, или, как их называли в Российской империи, «закавказских татар», имперские чиновники считали в целом лояльными и безобидными подданными.
Между соседями армянами и азербайджанцами периодически возникали противоречия, ссоры, конфликты: армяне — христиане-монофизиты; азербайджанцы — мусульмане-шииты. Армяне, как правило, были состоятельнее азербайджанцев, азербайджанцы нередко становились наемными работниками у армян. Особенно ярко социально-экономическое доминирование армян над азербайджанским населением проявлялось в крупных городах, в первую очередь в Баку — центре хозяйственной и экономической жизни южной окраины Российской империи. «В области денежных и торгово-промышленных отношений армяне, ставшие в значительном числе крупными капиталистами, заняли в последние годы в Баку господствующее положение и подчинили своему влиянию местное мусульманское население. Создавшаяся этим путем материальная зависимость и достаточно ярко выраженные поползновения к систематическому порабощению в экономическом и промышленном отношениях не могли не вызвать сильного озлобления мусульман против армян, а также решительного с их стороны стремления вырваться из-под тяжелого и с каждым годом все более возраставшего, непосильного гнета, оказываемого пришлым и чуждым им по национальности и вере армянским населением»,— писал в 1905 году ревизор Бакинской губернии Александр Кузминский.
Между армянами и азербайджанцами в городах и поселках, где они проживали совместно, периодически возникали противоречия, ссоры, конфликты.
6–10 февраля 1905 года в Баку произошли армяно-азербайджанские столкновения, унесшие жизни сотен людей. Эта трагедия явилась переходом к постоянной напряженности в отношениях двух народов, к взаимной вражде и подозрительности. Сами участники бакинского погрома не вполне поняли, что произошло, и были склонны обвинять в организации резни местную администрацию и лично губернатора Михаила Накашидзе. 11 мая 1905 года губернатора убил дашнак Дро Канаян.
Война всех со всеми
Отречение Николая II и падение самодержавия на Южном Кавказе, как и повсеместно в Российской империи, встретили с воодушевлением и большими надеждами. Армяне и грузины мечтали о восстановлении государственности, азербайджанцы — о создании первого национального правительства. Однако поначалу преобладали благоразумные идеи общего политического и экономического пространства. 10 февраля 1918 года в Тифлисе начал работу Закавказский сейм, составленный из депутатов разогнанного большевиками Учредительного собрания (от Южного Кавказа) и представителей местных политических партий. Новый парламент начал работу, когда еще шла Первая мировая война, а Кавказ был целью противоборствующих стран. Турция рассчитывала отвоевать Карс и Батуми. Германия и страны Антанты осознавали значение бакинской нефти и черноморских портов.
Попытки сейма и сформированного вскоре правительства Закавказской федерации наладить совместную деятельность, провести аграрные и административные реформы провалились под тяжестью национальных противоречий и прожектерства. Армяне выступали за продолжение войны с Турцией и освобождение территорий с армянским населением, азербайджанцы показывали готовность войти в состав Турецкого государства, грузинских лидеров обуревали личные политические амбиции. Турецкое наступление совпало с ростом числа армяно-азербайджанских стычек, остановить которые федеративное правительство не смогло.
Весной 1918 года только в одном Баку сложилось фактически троевластие: сильные позиции здесь имели большевики, азербайджанская партия «Мусават» и Армянский национальный совет. Большевики считали мусаватистов главными противниками, и для борьбы с их влиянием на мусульманское население использовали армянские вооруженные отряды. Эти отряды не могли сдержать порывов мести за события 1905 года. Схожей ситуация была и в других крупных городах. Уход в прошлое левиафана Российской империи обернулся на Кавказе войной всех против всех.
А успешное продвижение турецкой армии к столице Закавказской федерации Тбилиси окончательно решило судьбу этого государства. Грузинская часть сейма первой провозгласила курс на независимость, рассчитывая на поддержку Германии. Азербайджан покидал федерацию в надежде или создать самостоятельное государство, или стать частью Турции. Армяне продолжали схватку с турками за возможность физического выживания при сочувствии стран Антанты.
Ключевое значение в борьбе великих держав за Кавказ имел Баку, а точнее — его нефть: 80% российской и не менее 15% мировой добычи. Весной—осенью 1918 года за бакинскую нефть сражались турки при поддержке азербайджанцев, англичане при поддержке армян, а также большевики. Частью этого противостояния были случаи армяно-азербайджанской вендетты. Особенно кровавыми стали бакинские погромы 29 марта — 1 апреля 1918 года: большевики при поддержке армянских вооруженных отрядов громили сторонников партии «Мусават» и просто мирное мусульманское население города. Еще более кровавым стал погром армянским отрядом Степана Лалаева Шемахи — города с преимущественно азербайджанским населением. В документах, которые приводит немецкий историк Йорг Баберовски, нарисована картина ужаса: «Убивали детей и стариков, женщин насиловали и сбрасывали с балконов, людям отрезали половые органы и выкалывали глаза». Родители Степана Лалаева погибли в бакинском погроме 1905 года. Шемаха в апреле 1918-го была его страшной местью за Баку 1905-го. Армяно-азербайджанская война подтвердила печальную максиму — насилие порождает насилие.
Карабахскую проблему создали англичане
В сентябре 1918 года Баку был взят коалиционными турецко-азербайджанскими войсками (Кавказская исламская армия). Случился очередной армянский погром, ставший местью мусульман за разгром мусаватистов и Шемаху. Резня длилась несколько дней, победители не щадили женщин, стариков и детей. Казалось, турки и азербайджанцы добились решительного успеха. Но спустя два месяца турецкие войска ушли из Баку и Азербайджана, что стало следствием крупных поражений Турции на других фронтах Первой мировой войны. В Баку турок сменили англичане, которые до 1920 года вообще не рассматривали южнокавказские республики как самостоятельные государства. Это было жестом поддержки белого движения в лице генерала Антона Деникина, сражавшегося с большевиками под лозунгом «единой и неделимой» России.
После поражения белых англичане и их союзники стали поддерживать правительства новых республик, чтобы хоть как-то остановить продвижение Красной армии к бакинской нефти, Батумскому порту и другим геостратегическим кавказским узлам. Англичане пытались играть посредническую роль и в армяно-азербайджанских территориальных спорах.
Именно под давлением английских представителей спорная территория Карабаха в 1919 году была передана под контроль Азербайджанской республики, в Шушу — карабахский административный центр — прибыл губернатор-мусульманин Хосров-бек Султанов. Армянское население Карабаха не признало этого решения. Армянский национальный совет начал новую мобилизацию своих сторонников. В ответ азербайджанские отряды начали громить армянские села, которые сплошным кольцом окружали Шушу. Губернатору Султанову удалось сломить сопротивление армян и на короткий период добиться военно-политического перевеса. Однако в конце марта 1920 года армянские партизаны возобновили активные действия, напав на азербайджанские гарнизоны в Аскеране и Ханкенди (ныне — Степанакерт). Султанов разгромил армянские кварталы Шуши, опустошенность которых так поразила Мандельштамов в 1930 году.
Советское забвение не привело к примирению
Пока армяне и азербайджанцы были заняты взаимным уничтожением, Владимир Ленин принял решение о продвижении на Южный Кавказ. Еще 17 марта 1920 года он телеграфировал на Кавказский фронт: «Взять Баку нам крайне, крайне необходимо». Причина такой настойчивости понятна — большевистское руководство манила нефть. Советское правительство не вмешалось в армяно-азербайджанский конфликт раньше только потому, что вело напряженную борьбу с белыми армиями на многих фронтах. К 1920 году войска Деникина на юге и Колчака на востоке были разбиты, и руководство РСФСР спешило перейти к наступательным операциям.
11-я Красная армия двинулась на Баку от границ Азербайджана 27 апреля и почти не встретила сопротивления. Наиболее боеспособные азербайджанские части находились в Нагорном Карабахе, действовали против армян. Спустя три дня Баку был взят и провозглашена Азербайджанская Советская Республика.
Осенью 1920 года Армения была обескровлена противостоянием с Азербайджаном за Карабах, Нахичевань и Зангезур, а также тяжелой и неудачной войной с кемалистской Турцией (24 сентября — 2 декабря 1920 года). Сил на отражение советской экспансии уже не было. Армения разделила судьбу Азербайджана, а спустя год, после поражения меньшевистской Грузии, вся территория Южного Кавказа находилась под контролем большевистских советов.
Трагические события армяно-азербайджанского противостояния в 1918–1920 годах лидеры двух сторон оправдывали принципом самоопределения народов. Но этническая карта Южного Кавказа не превратилась и не могла превратиться в политическую.
Новая советская власть не решила проблему Нагорного Карабаха, а только заморозила этот конфликт, формально передав регион Баку. Советское начальство попыталось забыть события 1918–1920 годов, буквально стереть их из памяти. В 1961 году руководство Азербайджана снесло развалины армянского квартала Шуши, разоренного в марте 1920-го. Как показала постсоветская история, забвение не стало залогом примирения. Новые конфликты оправдывались старыми обидами и необходимостью отмщения.