«Феминистские транслокальности». Именно так называется выставка, проходящая в нескольких российских городах в рамках Года Германии в России. Корреспондент «Д» Дарья Болль-Палиевская выясняла, что же кроется за таким непривычным нашему уху названием.

Читаю аннотацию, размещенную на портале feminist.co. Выставка «предлагает посмотреть на прошлое, настоящее и будущее женских движений в Германии и странах бывшего СССР с интерсекциональной перспективы», объясняют организаторы. Понятнее не стало.

Обращаюсь за разъяснением к Виктории Кравцовой из Берлинской общественно полезной организации Dekabristen e.V., которая занимается развитием международного сотрудничества с гражданским сектором и активистскими инициативами в постсоциалистической Европе. Именно Dekabristen e.V. и стали организаторами проекта. Итак, о чем он?

— Выставка имеет два тематических блока. Во-первых, речь идет о феминистских утопиях. Мы попросили разных активисток рассказать нам, как они представляют себе феминистское будущее. Сможет ли феминизм победить? Как его понимают разные люди? Все это было представлено в форме текстов, графических работ. Этот контент теперь доступен на нашем портале. А вот вторая часть выставки как раз брала и Россию, и Германию в сравнении, обращаясь к истории женского движения в XX веке. То есть мы показываем исторические портреты, захватывая и Российскую империю, и СССР, и ГДР, и ФРГ. Через выставку мы хотели показать женщин, о которых не принято говорить. В фокусе нашей экспозиции не белые женщины, а негетеросексуальные женщины, женщины с инвалидностью, афронемки, или трудовые мигрантки. В России же это, например, мусульманки. Тут есть интересные параллели, потому что процессы во многом похожи. Например, тема расизма после распада Советского Союза и окончания существования ГДР. Вообще разговор про расизм — одна из центральных тем выставки.

Из-за пандемии выставка находится в онлайн-пространстве. Все материалы есть на портале, а кураторы сами выбирают из всего контента, что им интересно, на что сделать акцент, что больше подходит под их площадку. Поэтому выставка, которая проходит в семи российских городах, везде немножко разная.

Тема немецкими инициаторами выбрана для России, где само слово «феминизм» чаще воспринимается отрицательно, явно сложная. Не проще ли было начать с азов? Виктория не соглашается: «Думать, что заниматься "сложными" темами феминистской теории нам еще "рано",— это, на мой взгляд, ошибка. Как показывают исследования Ивана Соловья, российских феминисток преследует комплекс неполноценности по отношению к некоему "Западу". Мне кажется, эти комплексы стоит не поддерживать, а разрушать. Просто есть разные целевые группы. У нас не было задачи просвещать все российское население на тему феминизма. Мы ориентируемся на аудиторию, которая уже в теме. Поэтому мы даже не искали возможности сотрудничать с крупными музеями. Цель выставки — поддержать локальные феминистские сообщества и развить с феминистскими активистками дискуссию о том, как мы понимаем феминизм».

К тому же тема феминизма в России перестала быть нишевой, считают организаторы. «Мне кажется, что благодаря интернету гораздо больше людей в России знают, что это такое. Ситуация начала меняться лет пять-шесть назад. Например, в Перми уже несколько лет проходит ежегодный феминистский фестиваль. Мы постим и будем продолжать постить в одном Instagram фото из Санкт-Петербурга, Тольятти, Омска, Самары, Челябинска, Иркутска, Перми, Новосибирска, Казани, Уфы, Краснодара, Екатеринбурга... это очень много феминисток! В каждом городе, где мы делаем выставку, на нее приходит минимум 100 человек. Это много для Тольятти или Омска»,— рассказывает Виктория.

И все-таки вызов обществу в посыле немецкого проекта чувствуется. «Конечно, это провокативно, конечно, это смело,— считает социолог, профессор ВШЭ Елена Рождественская.— И в России, и в постсоветских республиках, и даже в странах Восточной Европы мы наблюдаем ренессанс консервативных идеологий, поворот к неоконсерватизму, что эту провокативность только усиливает. Сам термин "гендер" стал своего рода пугалом. С одной стороны, под его знамена собирается молодежь, ищущая себя, свою идентичность. С другой стороны, государство и различные госорганизации с большим успехом перенимают эту повестку. Они тоже как бы борются с насилием, поддерживают женщин».

«Несмотря на всю специфичность, в самом названии проекта заявка на глобальность. Вернее, на "вездесущность" проблем»,— уточняет профессор Рождественская.

Спрашиваю: может быть, действительно правильнее говорить «профессорка», как того требуют заядлые феминистки?

«Изменился сам дискурс. Он вооружил нас знаниями.

Дистанция между полами, выражение согласия — все это должно быть высказано и проговорено.

Язык дает нам такую возможность. Современное поколение хочет подвергнуть феминизации прежде всего профессиональную деятельность. Да, я не буду против, если в публичном разговоре меня назовут "профессорка"»,— улыбается Елена Юрьевна.

«Из всего, что меня настораживает в радикальном, а иногда даже тоталитарном феминизме и любой другой форме защиты прав меньшинств, которые, безусловно, необходимы, менее всего мне мешают новые слова,— считает писатель Александр Цыпкин.— Если женщина будет счастлива от того, что ее назовут "организаторка", я с удовольствием это сделаю. А вот если везде будет пропаганда того, что смена пола в подростковом возрасте — это норма, то тут я стану самым твердолобым и ретроградным человеком».

Смотреть в прошлое нужно, чтобы помыслить справедливое и солидарное будущее. Какой видят феминистскую утопию активистки из Германии и стран бывшего СССР? Ответы на этот вопрос можно найти в художественных работах, эссе и интервью на выставке. Кроме того, больше высказываний представлено на онлайн-портале feminisms.co с возможностью загрузки нового контента от пользовательниц.

Дарья Болль-Палиевская