Как камчатские водоросли напомнили об экологии

В 2020 году в России случились две масштабные экологические катастрофы — разлив топлива в Норильске в конце мая и природная аномалия с гибелью морской фауны на Камчатке, о которой стало известно в конце сентября. Наталья Костарнова напоминает, что известно становится далеко не обо всех экопроисшествиях в России.

По оценкам экологов, наша страна занимает первое место в мире по числу разливов нефти, а нефтяные аварии в России случаются каждые полчаса. В 90% случаев, по данным Минэнерго, это происходит из-за коррозии труб. Считается, что нефтедобывающим компаниям дешевле компенсировать ущерб, чем менять устаревшую инфраструктуру.

Разлив 20 тысяч тонн дизельного топлива в Красноярском крае тоже произошел из-за поломки — случилась разгерметизация одного из резервуаров ТЭЦ Норильско-Таймырской энергетической компании (структура компании «Норникель»). Нефтепродукты попали в почву и реку Амбарная. Зеленые назвали случившееся крупнейшей для Арктики экологической катастрофой. Первый замглавы МЧС РФ Александр Чуприян и вовсе заявил: разлив нефтепродуктов в Норильске был крупнейшим в мире. Минприроды считает, что восстановление экосистемы в районе разлива займет не менее десяти лет. Ряд экспертов убеждены, что устранить последствия аварии до конца вообще невозможно.

В другой масштабной катастрофе — гибели морских животных в Авачинской бухте — также искали техногенный фактор. В конце сентября у камчатских серферов, тренировавшихся на Халактырском пляже, появились странные симптомы: сухость кожи, зуд, боль и «ощущение пленки» в глазах. Позднее местные жители опубликовали в соцсетях фотографии сотен мертвых морских животных, выброшенных на берег. Специалисты находящегося поблизости Кроноцкого заповедника установили, что на некоторых участках погибло 95% бентоса (морских организмов, живущих на дне). Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело.

О причинах случившегося спорили долго. Сначала самыми очевидными казались версии об утечке ракетного топлива или разливе нефтепродуктов, тем более что поблизости ходят корабли ВМФ и существует военный полигон с химикатами и пестицидами. Но к концу октября в Росприроднадзоре, специалисты которого провели 5 тыс. замеров, не подтвердили техногенную природу бедствия. В Российской академии наук причиной массовой гибели морских животных назвали цветение жгутиковой водоросли карения (Karenia selliformis). И хотя вопросы по-прежнему остались (например, сотрудник биофака МГУ Антон Георгиев уверен, что токсины микроводорослей «очень слабо действуют на беспозвоночных, а на иглокожих тем более» и не могли стать причиной их смерти), экспертное сообщество приняло версию «красного прилива» как «вполне возможную». Впрочем, еще неизвестно, что страшней: ведь до сих пор явления «красного прилива» отмечались в гораздо более теплых водах.

Две эти катастрофы объединяет то, что о них невозможно было умолчать.

В WWF России даже похвалили руководство Камчатки за «беспрецедентную открытость», но у чиновников в данном случае не было выбора: в соцсетях появились сотни фотографий и видео, доказывающих, что это действительно катастрофа.

20 тысяч тонн разлившихся нефтепродуктов тоже никуда не спрячешь. Хотя экологи настаивают, что в поле зрения СМИ попадает лишь незначительная часть экологических происшествий в России. Именно гласность, считают эксперты, могла бы изменить отношение и властей, и корпораций, и общества не только к масштабным катастрофам, но и к кажущимся незначительными проблемам экологии.

Представить это несложно. Допустим, мы живем в средней полосе и с гордостью думаем о том, как много у нас миллионов гектаров прекрасного леса, самого крупного в мире. А потом фотограф-натуралист Игорь Шпиленок, который проводит там месяцы, снимая животных, рассказывает, что вообще-то лес исчезает на глазах: уедешь, через три недели возвращаешься — его уже нет. А тайга на космических снимках становится похожа на шахматную доску, где пустые клетки — это вырубленные гектары. Знать — еще не значит решить проблему, но давайте об этом хотя бы говорить.