К каким последствиям может привести приговор активистки «Открытой России» Анастасии Шевченко

После приговора по первому делу об участии в деятельности «нежелательной организации» следующие решения судов могут быть жестче. “Ъ FM” обсудил с юристами историю активистки «Открытой России» Анастасии Шевченко. 18 февраля она получила четыре года условно. Шевченко стала первой обвиняемой по этой статье. После нее фигурантами аналогичных дел стали еще шесть человек. Что еще известно об этом деле? И что грозит другим обвиняемым по статье об участии в деятельности «нежелательной организации»? Об этом — Григорий Колганов.

В суд Анастасия Шевченко приехала сразу с сумкой и формально была подготовлена к отправке в колонию, но из здания она вышла без конвоя. Шевченко признали виновной за участие в деятельности компании, о которой она впервые услышала, после того как два года назад к ней впервые постучались с обыском. Активистка была и остается членом движения “Открытой России” — это не иностранная организация и к числу нежелательных ее отнести нельзя. Минюст обнаружил организацию с идентичным названием, но зарегистрированную в Великобритании.

Сторона защиты обратилась в британский реестр — компаний или НКО с подобным названием там не оказалось. Тем не менее следствие представило доказательства, что Шевченко сотрудничала с этой несуществующей организацией, рассказал “Ъ FM” адвокат активистки Сергей Бадамшин: «30 томов дела есть, а сути нет. Соответственно, оглашаются документы, какие-то переводы между юридическими лицами в интересах «Открытой России». Чем это подтверждается? Да ничем. В качестве аргументов прилагаются разговоры между матерью и дочерью, матерью и бабушкой. Мы говорим, ну вот покажите, чем это подтверждается. Ничем. Вот такое мнение».

Сторона защиты надеялась на оправдательный приговор, но с самого начала было ясно, что шансы на это минимальны, говорит координатор «Правозащиты Открытки» Алексей Прянишников: «Дело Анастасии было возбуждено Главным следственным управлением Следственного комитета и находилось на контроле на самом верху — ГСУ подчиняется непосредственно Бастрыкину.

Такая строгость в виде домашнего ареста с очень жесткими ограничениями и запрошенным наказанием в виде десяти лет реального лишения свободы обусловливается тем, что все это находится на контроле на самом верху».

После заседания Анастасия Шевченко заявила, что не планирует отказываться от привычной деятельности и продолжит работать в составе «Открытой России». Однако такое решение может стоить активистке свободы, говорит старший юрист «Команды 29» Максим Оленичев: «Над ней все равно занесен дамоклов меч, потому что если она будет нарушать, то условный срок может превратиться в реальный. Фактически этот приговор — показатель того, что ей необходимо перестать заниматься гражданской деятельностью, поскольку, вполне возможно, ее могут привлечь к административной ответственности либо выявить какие-либо другие нарушения, которые установит суд. В результате все это может закончиться реальным сроком».

Помимо Анастасии Шевченко обвиняемыми по статье об участии в деятельности нежелательной организации были еще шесть человек. Двое из них — активисты «Открытой России» из Краснодара и Екатеринбурга — уже получили 240 и 300 часов общественных работ, продолжает Сергей Бадамшин: «Это инициатива местных правоохранителей — они решили под тему, которая прозвучала в статье, проскочить со своими статистически обоснованными желаниями, выразившимися в приговорах и соответствующих наказаниях для людей. Сложно говорить, какая практика пойдет после этого приговора, но мы понимаем, что обвинительный уклон и уклон на борьбу так называемой оппозиционной деятельностью будет продолжать углубляться. Скажем так, прогноз неблагоприятный».

Какое наказание могут получить другие фигуранты, предсказать сложно, поскольку в нынешних условиях повышенное внимание общественности может как помочь обвиняемому, так и усугубить ситуацию, отмечает старший юрист «Команды 29» Максим Оленичев: «Сейчас мне очень непонятна стратегия по таким делам.

Власти не воспринимают гласность в качестве инструмента давления и хотят показать, что они достаточно жестки в своих решениях: и если решили привлечь к ответственности, то с этого пути не свернут.

Поэтому в данном случае публичность и гласность может привести к разным результатам в зависимости от условий конкретного дела. Но по делу Анастасии Шевченко мы видим, что в принципе власть решила продемонстрировать настойчивость и принципиальность».

Адвокаты Анастасии Шевченко пока не видели текст приговора. Даже разобрать его на слух непосредственно на заседании оказалось непосильной задачей: судья говорила очень тихо, не снимая маски. Как сообщил “Ъ FM” Сергей Бадамшин, решение об обжаловании сторона защиты примет, когда полностью ознакомится с документами.