Исполнительное производство повысило продажи просроченных портфелей

В 2020 году доля просуженных долгов в продаваемых банками портфелях почти удвоилась, и в этом году рост сегмента продолжится, полагают участники рынка. Судебная модель позволяет банкам повысить эффективность собственного взыскания. Просуженные портфели стоят дороже на цессионном рынке, но существенной финансовой выгоды обеспечить продавцу не могут, поэтому интересны в первую очередь региональным коллекторам: экономия на госпошлине для них может быть определяющим фактором покупки.

По данным клуба покупателей и продавцов Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств (СРО НАПКА), в 2020 году резко выросла доля просуженных (получено решение суда в пользу кредитора) долгов в продаваемых портфелях. По итогам года она составила 57% (весь портфель рынка цессии в 2020-м — 262 млрд руб.). В 2019 году доля просуженных долгов была 35%, в 2018-м — 22%.

Рост показателя связан с тем, что банки стремятся повысить эффективность собственных служб взыскания, объясняют участники рынка. Кроме того, просуженные портфели стоят на 1,5–2 процентных пункта дороже (средняя цена сделки в сегменте 4,5% по итогам 2020 года): продавцы стараются компенсировать издержки на получение судебных решений и приказов, поясняет управляющий директор «Первого коллекторского бюро» (ПКБ) Павел Михмель. Но, полагает он, такая разница в цене неспособна полностью покрыть издержки продавца на работу с просрочкой, особенно на судебной стадии, и выгода банков носит условный характер: «Расходы на резервы и рост финансового результата от их высвобождения в разы превышают и цены на цессионном рынке, и сами объемы продаваемых портфелей».

Просуженные портфели интересны небольшим региональным коллекторам. Они готовы платить более высокую цену за портфель, чтобы сэкономить на государственной пошлине. «Именно для таких покупателей банки дробят свои портфели на мелкие лоты (вплоть до нескольких сотен и десятков долгов) с региональной привязкой, что стимулирует рост цен на рынке»,— поясняет господин Михмель.

В 2021 году доля просуженных долгов продолжит расти, ожидает президент СРО НАПКА Эльман Мехтиев.

По его оценкам, она может составить 65–67% (по прогнозам отраслевой ассоциации, в 2021 году объем предложения составит 350–400 млрд руб., завершенных сделок — 291–315 млрд руб.). Тенденция выглядит естественным развитием рынка, кредиторы ищут новые способы возврата, тестируют различные схемы для получения максимальной прибыли, замечает гендиректор финансового маркетплейса «Юником24» Юрий Кудряков.

Однако не все участники рынка позитивно оценивают происходящее. «Банкам не стоит увлекаться тотальным просуживанием просрочки: расходы на полноценное функционирование legal-модели могут позволить только очень крупные банки, а цена за чрезмерно долгое держание пусть и уже просуженных долгов на балансе очень велика, и это не считая уже потраченных денег на суд»,— поясняет гендиректор коллекторского агентства ЭОС Антон Дмитраков. В итоге долги все равно приходится продавать, и лучше это делать раньше по примеру европейских стран, где даже долги под залог недвижимости продаются со сроками просрочки 180+ дней и даже ниже, поясняет он.

Для сравнения: по данным ПКБ, средний срок просрочки на рынке цессии в России в 2020 году составлял 1260 дней. Просуженный портфель может стоить дороже, но помимо весьма условной экономии на госпошлине и получения судебного решения более высокую цену по-прежнему должно обеспечивать качество портфеля, а не формальное присутствие в кейсе судебного приказа, заключает господин Дмитраков.

Безусловно, крупным коллекторским агентствам проще работать с долгами без исполнительного листа, при этом кредиторы хотят вернуть большую часть долга, в том числе используя судебные механизмы.

По мнению господина Кудрякова, в перспективе нескольких лет банки могут выбрать стратегию продажи более молодых долгов — как следствие, доля просуженных долгов будет равна доле долгов без исполнительного листа.

Полина Трифонова