В Воронеже провели вторую «Re:форму танца»

В Воронеже завершилась «Re:форма танца» — фестиваль отечественной современной хореографии, за три вечера представивший пять мировых премьер. О самом скромном и самом эффективном российском танцевальном слете рассказывает Татьяна Кузнецова.

«Re:форма танца» — детище Александра Литягина, худрука Воронежского театра оперы и балета — в 2019 году затевалась с практической целью: телесно и ментально развить балетную труппу, сосредоточенную на классическом репертуаре. А заодно привлечь в театр молодую аудиторию, убежденную, что балет — средство культурного отдыха пап и мам. Бюджет фестиваля исключал участие в нем иностранных хореографов, так что отчасти вынужденная уникальность «Re:формы танца» состоит в ориентации на российский рынок: приглашенные российские авторы делают новые спектакли для артистов труппы, лучшие из постановок войдут в репертуар. 2020 год по ковидным причинам оказался упущенным, зато в 2021-м воронежская труппа предъявила сразу пять новых одноактных балетов, подготовленных без отрыва от основной репертуарно-рутинной работы.

В вечер открытия зрителям показали девять новелл, объединенных названием «Взаимосвязи». Почти все они, поставленные в разных жанрах и пластических стилях, уже были представлены на других отечественных фестивалях — «Контексте» Дианы Вишневой, пермском «Арабеске», воронежском «Мандельштамфесте». Самыми банальными (можно сказать привычными) в программе оказались балетные номера, которые у нас принято именовать «неоклассикой» без особых на то оснований: неловкие пуантно-прыжковые упражнения «Астматического этюда» в постановке екатеринбуржца Игоря Булыцына; страстный, отлично исполненный, но очевидно старомодный дуэт «LAST» Марианны Рыжкиной по мотивам «Отелло»; «Арлекинада. New» Софьи Гайдуковой — остроумная экстраполяция в современность вечных отношений Пьеро и Коломбины. А самыми яркими и отважными оказались два соло, поставленные в стиле contemporary dance для исключительно талантливых исполнителей. И если в «Сумерках свободы» Константина Матулевского полноправным соавтором хореографа стал «человек со стороны» — фантастически одаренный самородок Игорь Прудской из танцевальной группы воронежского Камерного театра, то номер «Women» Павла Глухова танцевала Одетта и Гюльнара воронежской труппы — балерина Диана Кустурова, явившая поразительный пластический дар и телесную свободу. Высокая, длинноногая, слегка угловатая, с непомерным шагом, мощной энергетикой и той бессознательной сексуальностью движений, которая лишь подчеркивается душевной неискушенностью, она ничем не уступала лучшим исполнительницам современного танца.

Три премьеры второго фестивального вечера, поставленные специально для труппы, представляли разные пути реформирования балетного репертуара. В «Donem incognitum» на музыку Шнитке (бесхитростных этюдах на темы гоголевских произведений) хореографы Денис Постоев и Александр Литягин по старинке скрещивали классические па с акробатикой и пластическим жаргоном, ведя сюжет с помощью грубоватой пантомимы и объясняя свои идеи посредством лобовых метафор. В балете «След» на музыку Мартынова автор Константин Кейхель, лауреат всевозможных конкурсов, сделавший за 14 лет благополучную карьеру, использовал артистов в качестве инструментов для самовыражения, в который раз подтвердив, что давно выразил все, что имел. В «черном кабинете» сцены одетые в черное танцовщики то наплывали на авансцену, то вновь пропадали в темноте, раскачивая корпус и разводя голыми руками в бесконечных фирменных кейхелевских port de bras.

В отличие от хореографа-лауреата, авторы спектакля «Лета» — танцовщики Камерного театра Ольга Рыжкова и Олег Петров — постарались расширить свой обычный, весьма брутальный, ассортимент па, используя балетные навыки «классиков». В их спектакле на минималистскую музыку Василия Пешкова появились адажио с благообразными верхними поддержками, прима Елизавета Корнеева смогла явить балеринскую грацию и уверенное вращение; благостную интонацию дуэтов и соло уравновесила агрессивная приземленность массовых танцев. Похоже, союз балета с «современниками» из Камерного театра, главного оплота прогресса в театральном Воронеже, весьма перспективен и в локальном, практическом, и в глобальном плане, поскольку одной из главных проблем современного российского балета является его решительное неприятие российского contemporary dance.

Пропасть между ними кажется непреодолимой, хотя в западном мире ее попросту не существует. «Варвары» без академической выучки вроде Анжелена Прельжокажа, Сиди Ларби Шеркауи, Акрама Хана, Уэйна Макгрегора давно стали современными «классиками», признанными и желанными хореографами, а то и руководителями ведущих мировых трупп. В России же авторов, не желающих использовать пуанты, вращения и большие прыжки, крайне неохотно и чрезвычайно редко допускают в академические театры, сохраняя в репертуаре их работы не больше сезона. Меж тем именно эти хореографы в союзе с классическими артистами способны вывести балетный театр на новый уровень развития. И воронежская «Re:форма танца» представила тому убедительные доказательства.