В новых коллекциях Alexander McQueen

Курс на кутюрные техники, силуэты 1950-х, деконструкцию и свободу, который взяла арт-директор дома Alexander McQueen Сара Бертон, совпадает по духу с тем, что делал сам Маккуин. Это «высокий» pret-a-porter, оммаж традициям haute couture.

Творческим манифестом выбранного курса выглядит коллекция Pre-SS21. В ней декольте в форме сердца, мягкие спадающие плечи, пышные юбки — изящные силуэты, которые словно сошли со страниц модных журналов середины XX века. Бертон известна своей требовательностью к формам, а иначе как доверила бы ей создание свадебного платья Кейт Миддлтон? Изысканный крой дополняют столь любимые высокой модой объемные банты и асимметричные драпировки. В послевоенные годы спрос на женственность был как никогда высок. Не исключено, что и нынешнее суровое время также поднимет ставки на вечные ценности. В унисон звучит и палитра. В качестве сквозной темы Бертон выбрала нежный дуэт розового и черного и воспроизвела его в разных сочетаниях и оттенках. Но на этом заигрывания с классикой заканчиваются и в дело включается типично маккуиновская дерзость.

Двухслойный смокинг с бантом-баской и брюки-сигареты — пример этой постмодернистской игры, этой церемонной вольности, которую так здорово перевела на язык одежды Сара Бертон. Баска — главный посол высокой моды. Своей популярностью она обязана звездным кутюрье 1950-х годов. На протяжении многих лет нарядная оборка была ключевым элементом в коллекциях Кристобаля Баленсиаги, а Кристиан Диор «посадил» на нее свой легендарный жакет «бар». Английский дизайнер делает ее частью торжественного строгого смокинга, как бы напоминая о том, что изначально баска была элементом мужского костюма. И в то же время сопровождает ее пышным женственным бантом, также розового цвета, который закреплен на груди на одной стороне пиджака, и создается ощущение, что баска словно заправлена в пиджак, как если бы она была не благородным кутюрным элементом, а самой обычной белой майкой.

Техника окрашивания тканей tie and dye, вновь вернувшаяся на подиумы, также привлекла внимание арт-директора Alexander McQueen. Придумавшие ее хиппи скручивали и красили свои тряпки там, где их застанет кочевая жизнь. А уже потом эксперименты с потекшей краской стали ставить в лабораториях, оборудованных по последнему слову техники. Последний год команда Сары Бертон, как и многие, работает удаленно, поэтому обстоятельства вынудили вернуться к кустарному производству. Ткани красили там, где сотрудников запер вирус — дома, на кухнях и в садах, выверяя до миллиметра, в какой складке черный должен перейти в густой сиреневый, потом в теплый лиловый и только потом уже в нежнейший розовый. И опять тот же фокус: Бертон соединяет хулиганский tie and dye с высоким искусством кроя и шитья. За основу берет классическое бальное платье-декольте с многоярусной юбкой — розовое и воздушное. Но верх делает ассиметричным, открывая одно плечо и окутывая другое, а потом опускает эту красоту в черную краску.

Есть в коллекции Сары Бертон и прямая отсылка к работе ее многолетнего наставника — парафраз легендарного платья Александра Маккуина «Устрица» (весна/лето 2003). Сотни оборок из органзы, пришитые вручную и не по кругу, как может показаться, а по изогнутым линиям, имитируют волнистую поверхность раковины устрицы. Декольте дизайнер закрывает пелериной из тех же устричных рюшей. Этот элемент женского гардероба, прародителем которого было монашеское одеяние, пришелся по вкусу в романтическую эпоху XIX века, а в веке XX его подхватили и кутюрье. Плели из кружев, шили из меха, богато декорировали для светских выходов. В XXI веке его шьют из переработанных материалов и красят в технике tie and dye.

Мария Сидельникова